Она сидела молча. Смотрела в пустоту. Перед глазами стояли два церковных зала. – Кто-то нас спас, – продолжал Бергер. – Близнецы уже сидели в резиновой лодке, Фрейя туда как раз забиралась. Нас спас какой-то высокий и худой бледный мужчина. А потом, стоя на берегу, там, на острове Эйя, отдал нам честь. О нем в твоих отчетах не упоминается. Но ты ведь должна была его видеть. Молли скорчила гримасу. – Да, на острове были друзья, – ответила она уклончиво. – Друзья! – воскликнул Бергер. – Что еще за друзья? – На Ландсорте сохранилось несколько старых артиллерийских пушек. Под ними – подземные помещения. Там они и прятались. Как раз там и собирался укрыться Август Стен, чтобы похитить твоих детей. – Но откуда эти друзья? – Из Европы, – ответила Блум со слабой улыбкой. Бергер вытаращился на нее с нескрываемым изумлением. – Значит, эти «друзья» заранее знали об аукционе, потому что… – …потому что я им рассказала, да. Бергер чувствовал, что ему не хватает слов. Что весь его словарный запас исчерпан. А Блум продолжала: – До них дошла информация о том, что в СЭПО не один крот, а целых два. Я похитила Августа Стена, потому что он и был вторым – кротом, охотящимся на крота. Они знали про Стена, но не про Карстена; когда я очнулась, я не знала о предательстве Карстена, иначе не стала бы обращаться к нему за пистолетом. Нашим друзьям было необходимо добраться до информации, которой владел Али Пачачи. О Жане Бабино, об аукционе. Чтобы прибыть туда вовремя, не допустить проведения аукциона, остановить массовую продажу оружия, добраться до склада боеприпасов и задержать представителей сразу нескольких криминальных организаций. Хотя о том, что всей деятельностью заправляет Нильс Гундерсен, никто не знал. – Но тебе необязательно было убивать отца. – Он не был моим отцом, – возразила Блум, глядя на близнецов. Те веселились на полную катушку. – Ну, приемного отца. Тебе незачем было убивать его. – Было за что, – ответила Блум. – Он виновен в государственной измене. – Это, черт возьми, не причина! – вскричал Бергер. – У нас в стране смертная казнь запрещена. Молли Блум вздохнула. Потом произнесла: – У европейцев был тайный агент, который контактировал с организацией по торговле оружием, не зная точно, кто в нее входит. Я встречалась с ним на острове Эйя. Его зовут Хорхе. Только теперь до меня дошло, что Гундерсен понял, что Август Стен ведет свою отдельную линию. Ему нужно было видеть Стена мертвым, и одними словами Хорхе он бы не удовлетворился. Ему необходимо было увидеть труп, причем в ограниченные сроки. Медлить было нельзя. Совсем нельзя. Без трупа Стена вся операция провалилась бы. Вот так жестока жизнь. – Ты убила отца, чтобы спасти операцию по захвату? – Да, – подтвердила Блум. – Мы были вынуждены принимать быстрое решение. Пришлось срочно взвесить все за и против. Так обычно и происходит в мире, о котором ты не хочешь ничего знать. В том, который существует независимо от того, хочешь ты этого или нет. Бергер смотрел на нее в упор. – Ты была и остаешься океаном загадок, – сказал он. – А ты-то сам? – парировала Блум. – Сколько времени прошло, прежде чем ты рассказал, что боролся под водой с Нильсом Гундерсеном и убил его? – Он, по крайней мере, не был моим папой, – проворчал Бергер. – В любом случае, теперь все позади, – сказала Блум. – Никаких больше тайн. Играем в открытую. – What you see is what you get[17], – произнес, улыбаясь, Бергер. – Давай не будем преувеличивать, – сказала Блум, тоже с улыбкой. Они помолчали. Потом Бергер спросил: – А тот бледный тип? Который спас мою семью? – Один из европейцев, – кивнула Блум. Они снова замолчали. Наконец Бергер произнес: – Значит, Август Стен был уже мертв, когда говорил со мной? Когда я смотрел его видеозаписи? – Все, кроме первой, – подтвердила Блум. Бергер покачал головой. Слишком долго он слушал мертвеца. – Это точно была последняя тайна? – спросил он. Блум медленно кивнула. Бергер смотрел на зимнее солнце, отражающееся в заливе. Смотрел так долго, что почти ослеп. Потом со слабой улыбкой спросил: – На самом деле это потрясающе. Если мы перейдем на фриланс, у нас уже готовая уникальная сеть контактов. Европа. СЭПО, которое теперь подчистили. Национальный оперативный отдел – это через Ди. Мы будем бесценны, Молли. – Хотя тогда мы станем ресурсами для неофициальных заданий, – сказала Молли. – Проще говоря, шпионами. Не уверена, что у меня остались на это силы. – Тогда ты выбрала не ту профессию. – Не исключаю, – произнесла Блум хрипловатым голосом. – Не исключаю, что займусь чем-то совсем другим. Теперь, когда у меня будет ребенок. Бергер медленно кивнул. – На ремонт домика все равно уйдет довольно много времени, – сказал он. – Нам необязательно решать что-то прямо сейчас. Они посмотрели друг на друга. Кивнули. – Иногда я задаюсь вопросом, откуда в мире столько зла, – произнес Бергер, глядя на мостки. – И что, нашел ответ? – Не совсем. – Я убила своего отца, – глухо сказала Блум. – Сможешь ли ты жить с этим? С улицы вбежали мальчики. По их лицам было видно, что они все еще во власти игры. Интересно, сколько это продлится, подумал Бергер. – Да, – ответил он Блум, распахивая сыновьям объятия. Крепко обнимая мальчиков, он поднял голову на Блум и твердо сказал: – Да, я смогу с этим жить. На заливе окончательно встал лед. * * * notes 1 Продается (исп.). 2