– Возможно, я смогу указать локацию, но не думаю, что это имеет значение. Они заполонили все деревни. Я не могу скрыть нервозность, но должна быть идеальной Провидицей, той, от которой Сайрус никогда не сможет избавиться без тяжелых последствий. Я буду точной. Я всегда буду ценной. – Они стараются держаться рядом с Фейским лесом. Или приходят оттуда, как бы то ни было… – Наверняка, – перебивает он. – Я пригласил врачей из университета, чтобы они провели вскрытие и исследовали строение тел этих монстров. И открытия были странными. Они настолько же растения, насколько люди. По их венам бежал сок, а кожа под шерстью похожа на древесную кору. Растительность на них схожа с той, что происходит из Фейского леса. Тоже чернеет при взаимодействии с кровью. – Они… Они вообще похожи на людей? Я видела воспоминания, когда схватила монстра за лапу. И во снах они говорили совсем как люди. – Преображенный человек? – Разве Фейский лес не может сотворить нечто подобное? Его магия способна взращивать предметы и существ, как и менять их облик. – Мы до сих пор не нашли причины гниения на границе, как и появления роз. – Если магия может менять землю, возможно, она может оказать подобное влияние и на человека? Король сплетает пальцы в замок и кладет на них подбородок, нахмурив брови. – Именно поэтому мы должны избавится от этого леса, как поступили с феями, жившими там. Такая неконтролируемая магия чрезвычайно опасна. Если мы не можем пользоваться ей сами, то открываем возможность для маневра другим, более темным силам. А тогда кто знает, что может случиться? – Качнув головой, король откидывается на спинку кресла. – Вне зависимости от согласия правительства республики Балика, мы продолжим жечь Фейский лес. Нам никогда не стоило прекращать этого делать. Я вспоминаю дым, что столпами стоял в моем сне, но монстры все равно наступали. – Но что, если пророчество Фелициты уже начало сбываться? – Тогда свадьба Реи и Сайруса может стать нашим спасением, – отвечает король Эмилиус. – Об этом я тоже подумал. Спасением или погибелью. Только упор на худшее в пророчестве Фелициты ничем делу не поможет. – Я боюсь, что может быть уже слишком поздно. Сайрус ее почти не знает. Он неожиданно смеется, и от возникшего внутри чувства мне становится не по себе. – Рискну предположить, что ты, Провидица, в любовь с первого взгляда не веришь? Нет повода для беспокойства, он уже ей очарован. – Ох. – Мурашки покрывают мои предплечья. – Очарован? – Он от нее не отходит. Везде плетется за ней, словно щенок. Честно говоря, это неприлично, но мой сын всегда был невезучим сосунком. Мое последнее воспоминание о Сайрусе моментально всплывает в памяти, каждая мышца моего тела напрягается, пытаясь отогнать румянец от щек. «Вообще-то, Ваше Величество, я думаю, что ваш сын весьма преуспел в притворстве», – хотелось сказать мне. – Понятно, – произношу я вместо этого. – Как… Как чудесно. – Я подозревал, что пророчество Фелициты начинает сбываться. Вмешательство может стать отправной точкой. Не думаю, что появление монстров после договоренности с Реей – это совпадение. Мы нападем со всех сторон. Нужно провести бракосочетание как можно скорее, чтобы выполнить часть предсказания. И сжечь весь Фейский лес. – Мне стоит также взглянуть на ее будущее, – быстро добавляю я. – Нити ее судьбы должны быть интересны. Король кивает. – Я организую вашу встречу. Конечно, не могу ее заставить, мы не из тех, кто первым делом просит Провидицу вмешаться в решение вопросов, но в сложившейся тяжелой ситуации Рея должна отнестись к этому с пониманием. В конце концов, она объект пророчества, – произносит король, положив одну руку на подлокотник, а второй потирая с закрытыми глазами подбородок. – Узнай все, что сможешь. «Вмешайся», – хотел сказать он. – Должна ли я взглянуть и на ваши? – предлагаю я из вежливости. – Для вашей осведомленности. Его губы дергаются. Королю Эмилиусу известны мои возможности, и он нечасто позволяет мне смотреть его будущее. Его ответ меня не удивляет. – Нет, мое будущее меня не волнует. Но, может, тебе следует взглянуть на будущее моего сына. – Сайрус и я, мы… Как бы это сказать… – Сайрус будет занят настолько, что времени на вражду с Провидицей ему не хватит. Я многого хочу достичь за время его правления, пока могу сам его направлять, чтобы посеянные мной семена взошли и зацвели на благо всей Эвинии. Ты всегда была и продолжишь быть ключом к нему. Я склоняю голову, искренне улыбаясь в первый раз за сегодняшний день. Мне известны его тайные планы больше, чем его сыну. Я полезна, а это значит больше, чем любая любовь, которую я могу подарить. – Рада служить. – Поддерживай моральное состояние страны столько, сколько сможешь. Я надеюсь, что знамения скоро закончатся. И тогда Эвиния, наконец, сможет сосредоточиться на объединении Солнечного континента. Я знала едва ли достаточно, чтобы не выглядеть удивленной. Объединение – более мягкая форма для «завоевания». Король Эмилиус уже поднимал вопрос о захвате земель Балики, чаще всего приводя в пример силу заморского Лунного континента, объединенного под флагом Юэ. Также он говорил о гипотетической аннексии Верданта, хоть и не так активно, потому что изолированное и отделенное горным массивом государство не казалось ему столь значимым. Плюс ко всему, у него есть дальние родственники среди королевской семьи Верданта, с которыми ему придется мириться. Но, что бы король ни говорил, он никогда не поднимал тему объединения. Это соглашение с главой Лунисса – начало переговоров с Баликой. Мы не слишком пытались произвести впечатление на наших южных соседей с учетом наших поджогов Фейского леса и плохой работой Драконьих легионов. Может, переговоры не совсем подходящее слово. Скорее угроза. Эвиния уже ведет себя так, словно владеет всем континентом. Все-таки даже наша столица названа в честь Солнечного континента, словно является центром для всех трех наций, проживающих на этих землях. Но вопросов я больше не задаю. Никогда не раскрывала королю всего, особенно если мое мнение сильно не совпадало с его. У меня и так достаточно проблем, не хочу добавлять к ним еще одну. Король Эмилиус известен своим великодушием, но длится оно до тех пор, пока не станешь его врагом. 12 Объявление о королевской помолвке должно быть событием шумным, с одинаковым количеством острот и фанфар, но никто не знает, как себя вести после того, как монстр из предсказаний оставил шрамы на принце и Провидице. С момента нападения незнакомцы выражали мне свое сочувствие, праздновали мое выздоровление, вываливали мне свои страхи. Просто какая-то ярмарка тщеславия, на которую я не хочу реагировать. Хуже всего было то, что люди искренне были добры ко мне, а это значит – мне тоже нужно быть милой с ними. Это утомляет. Я чувствую, что готова потерять сознание, стоя здесь, в зале для аудиенций, сжимая почти пустой церемониальный бокал для вина, когда поднимаю его в очередном скучном тосте за нашу новую пару. На сцене стоит будущая королева Эвинии, потерянная, как отставший от клина аист – далеко не такая прекрасная, как в день бала. Ее поглотило пышное платье, которое, хоть и соответствовало последней моде, ей совсем не шло. Баликийские платья обычно более свободные и куда больше подходят для умеренного климата, но если говорить об акклиматизации к местным традициям, то стоит уже сейчас начать привыкать к местным непрактичным фасонам. Леди Рея была одета в эвинийский фиолетовый, и ее смуглая кожа светилась, оттененная этим богатым цветом, а фейские цветы мило смотрятся вплетенными в косу. Вуаль из воздушного шелка покрывает ее лицо. Она выглядит странно спокойной, пока Сайрус занят ее представлением. – В Рее есть редкое сочетание щедрости и находчивости, – говорит он, беря ее за руку. – Когда мы проезжали по Балике, я видел ее только издалека, но почувствовал, что нас свела судьба. И, очевидно, она это почувствовала тоже и проделала весь этот путь сюда, чтобы встретиться со мной снова. Он улыбается, наклоняясь к ней достаточно близко, практически соприкасаясь носами. Как же быстро он привык к тошнотворной лжи. – Если бы она не приехала, то я бы поехал к ней сам. Каждый раз, когда Рея ерзает, я слышу рядом очередное скептическое покашливание. Красивыми речами монстров не остановишь. Мы все надеялись, что у нас будет время проверить ее способности и сделать свои выводы, но пророчество уже легло на ее плечи, и сейчас мы застряли с невестой, которая выглядит так, словно это она застряла с нами. По комнате разносится пронзительный выкрик. Стулья со скрипом царапают пол. Вытащенная из своих мыслей, я слышу конец речи принца и вижу, как кто-то из девушек пытается забраться на сцену. Ее руки яростно вытянуты и направлены на Рею, которая прячется за плащом Сайруса. – Она ведьма! Она его околдовала! – кричит другая. Они безобидные девушки, которые и мухи не обидят, не убийцы. Но, одурманенные завистью или фейской магией, нападают на Рею, правда, не на нее саму, а на ее репутацию. Где-то в толпе слышится смех Камиллы. Стража быстро задерживает девушек и выводит их из зала. На лицах многих сияют улыбки, некоторые даже хихикают. Принцесса не единственная, кто относится к Рее с подозрением. Я знаю, что баликийские представители тоже заняты и ведут свою игру. Если верить слухам, то о появлении Реи в столице они не знали, что странно. Данте повсюду сопровождал Сайруса, уставший, он говорил тихим голосом. Интересно, насколько он осведомлен об искренности чувств Сайруса к его невесте? В данный момент рука принца обвита вокруг талии Реи, и он что-то нашептывает ей на ухо. Что бы он ни сказал, кажется, ее это успокоило. Если не приглядываться, то можно легко поверить, что они влюблены. Если вам не знаком тот пронзительный взгляд принца, когда он смотрит на то, что поистине желает. Если вы никогда не царапали его спину сквозь рубашку своими собственными ногтями, будучи прижатой к стене. Никто не поверит, что Сайрус скорее поцелует меня, чем ее, даже если об этом прокричат сами Судьбы. Люди быстрее перестанут в них верить. Когда все успокаиваются, Сайрус, наконец, объявляет дату свадьбы: двадцать восьмое Хетасоля[6]. За день до осеннего равноденствия. Я допиваю свое вино. Судьбы сказали, что Сайрус должен умереть до конца лета. Мало ли что может совпасть. В саду начинает взрываться фейерверк, и толпа расходится праздновать помолвку пары, ну, или делать вид. Я встречаюсь с Сайрусом взглядами всего на мгновение, прежде чем он следует на улицу за остальными. Выражение его лица было пустым: ровные брови, спокойные губы, накрахмаленная рубашка. Он был точно таким же, как в день своего возвращения, а я являлась лишь помехой. Еще не коронован, но уже переписывает историю. Я никогда другого и не ожидала. У коронованных особ никогда не было историй любви. Только тайны и планы, и плетущие интриги короли. Но мне любопытно. Существовала ли когда-либо нить судьбы, где все складывается иначе? Где мы не в обиде друг на друга. А может, даже нравимся. Была ли нить, где я никогда его не спасала? Если я этого не сделала, то наверняка смогла найти другой способ попасть во дворец, верно? Взошла бы тогда Камилла на трон? Или Совет привел бы на вакантное место кузена-марионетку, или кого-то еще? Была бы я в безопасности в своей башне?