Прошлая зима была полна дождей и слякоти, принцесса просто сходила с ума, находясь в четырех стенах. Юэйская принцесса преподнесла ей в качестве подарка два пистолета с выгравированными на них змеями-близнецами, но земля была слишком скользкой, чтобы ходить на охоту за кем-то интересным. За то время дворцовые стены обзавелись парой-тройкой новых пулевых дыр, а кухня обеднела на два столовых сервиза. Она дала мне попробовать из них пострелять, но стрелок из меня отвратительный, как и из Камиллы – учитель. – Я мог бы научить тебя фехтовать, – предлагает он. – Никогда не знаешь, когда вновь придется встретиться с чудовищем в наши дни. Я видела, как Данте фехтовал с Камиллой, но думала, что он просто ее развлекал. Я даже не знала, что ему это нравится. – Они и этому тебя учат в университете? – Там слишком много скучающих аристократов с папочкиными деньгами, – ухмыляется он. – Что сказать, я быстро схватываю. Пойдем, мне нужно отвлечься. Мы снова направляемся к охотничьим угодьям, где достаточно свободного пространства, чтобы попрактиковаться и в стрельбе, и в фехтовании. Густая зеленая трава отливает золотом. Пробираться сквозь это болото так же приятно, как вычесывать гриву неухоженного коня. Я поднимаю руки, пытаясь поймать легкий ветерок. Данте завязывает свои кудри лентой, и мы начинаем. Он показывает мне пару слабых мест, позиций, в которых я могла бы использовать свое тело, как рычаг, и как лучше всего выбраться из захвата, в зависимости от того, каким способом меня пленили. Я подвязала юбки, чтобы было удобнее двигаться. Мне неплохо удается подстраиваться под его движения, но не под его скорость. Я знала, что он силен, но ему все равно удалось меня удивить. Отрабатывая удар, я забываю его предупредить и чуть не разбиваю ему нос. Данте ловит мою руку в паре дюймов от своего лица. – Что ж… О тебе и Сайрусе. – Нам правда нужно говорить об этом? Я пытаюсь его ударить, но он уворачивается. – Мне просто любопытно, – говорит он, пожимая плечами слишком игриво. – А ты… Ты влюблена в Сайруса? – Я не удостою этот вопрос ответом, – шиплю я. – Осуждать я бы не стал. – А я тебя осуждаю только за одну эту мысль! Он с легкостью отражает мой удар. – Только один его подбородок разбил больше сердец… – Твой вкус на мужчин отвратителен. Меня к нему приобщать не надо. – И он определенно сумел проникнуть тебе под кожу. Я делаю рваный вздох. Несмотря на свою серьезность, он хихикает, желая, чтобы эта ситуация была еще более забавной. – Мне ведь не нужно тебе говорить, что сближаться с Сайрусом опасно? – Ты же знаешь, что он это начал. Это он пришел ко мне в башню. Нашел невесту, чтобы разрушить проклятие, а сейчас хочет превратить Провидицу в любовницу, – ворчу я. – Но это правда, нам не стоит рисковать свадьбой и… – Я хотел сказать, что это опасно для тебя. Данте двигается быстро, и я не замечаю, как он проводит прием, который заставил меня подлететь в воздух. Он ловит меня: одна рука на моей пояснице, другая на затылке, так близко к земле, что мои локти едва не касаются грязи. Он нависает надо мной, и я вижу небо лазурно голубого цвета за его спиной. – Ты знаешь, почему некоторые люди любят держать своих провидиц в самой высокой башне в королевстве? – Пот блестит на его лбу, а хвост свешивается с плеча. – Если что-то идет не так, то есть куда ткнуть пальцем. – Я это знаю, – отвечаю я, когда мое дыхание восстанавливается. – Правда? Блеск любопытства в его глазах такой же, как любая тайна, и на мгновение Данте очень напоминает мне Сайруса. У них общие манеры, которые они подхватили друг у друга за годы дружбы. Например, как они запускают руки в волосы или наклоняют голову, когда слышат что-то абсурдное. Интересно, есть ли нить, в которой я поцеловала его, а не Сайруса после бала? И живет ли эта версия меня с меньшим количеством сожалений. – Ты привыкла убеждать себя в том, что ты неуязвима. Я хмурюсь. – Я выживаю, потому что хороша в этом. Я здесь, потому что хороша в этом. – Разве это не противоречит твоему успеху, Вайолет? Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. – Данте поднимает меня за запястья. Когда он меня отпускает, его ладонь лишь слегка касается моих пальцев. Конная поездка по пригороду. Солнце проглядывает на горизонте. «Обещаю», – говорит Сайрус. Воспоминание, такое четкое, недавнее. Инстинктивно я тянусь, чтобы увидеть больше, и прижимаю свою ладонь к его. Сцена разворачивается перед моими глазами целиком: – Я обещаю, – говорит Сайрус, – Обещаю держать Эвинию подальше от границ Балики. И сейчас, и потом, когда сам стану королем. – Что, если у тебя не выйдет? – спрашивает Данте. – Клянусь, что буду справедливым королем для них. Более чем справедливым. Данте качает головой. – Если у тебя ничего не получится, будет война. – У Балики нет армии… – Я не сказал, что сопротивление не обернется настоящим суицидом. Но мирными мы точно не будем. Как только Данте отстраняется от меня, картинка в моей голове исчезает. – Прости! – выпаливаю я. – Я не… – Правда? – Он пронзает меня взглядом, а его гнев наиболее выразителен в своей редкости, затененный солнечным светом из-за спины. – Или ты копалась? – Я видела только твой разговор с Сайрусом на верховой прогулке. У Данте есть полное право сомневаться во мне, я думаю, что могла бы провернуть подобное с кем-то другим, но никогда не стала бы так нарушать его границы. Он хмурится сильнее и потирает свои руки, словно это может стереть то, что я увидела. – Я думала, что Балика пытается избежать войны, – тихо говорю я. – Ты не можешь ее начать. Это именно то, чего хочет Ведьма. Именно то, о чем предупреждало пророчество. Напряженный вздох срывается с его губ. – Тогда, может, оно необратимо. – Не говори так. – Я слышала эти слова в своей голове слишком часто. – Эта Ведьма сеет раздор между королевствами… Это головная боль, но она усугубляет уже существующие проблемы. Даже если мы найдем ее и избавимся от ее чудовищ, даже если Сайрус и «леди Рея» поженятся, это автоматически не решит проблему Эвинии. Легко все свалить на пророчество, но суть проблемы… Она здесь. В жадности этого королевства. Я не рассказываю Данте о просьбе короля произнести речь на свадьбе в поддержку объединения. Это ноша, которую я буду нести в одиночестве, прямо как тайну шипа в одном из моих шкафов. «Я приму решение, когда настанет время», – говорю я себе, хоть и знаю, что сочувствию нет места, когда пытаешься выжить. Лучше бежать вместе с волками. Чем бежать от них. – Что мы можем сделать? – все же спрашиваю я. – Я надеюсь, что отношения изменятся и станут менее напряженными, когда Сайрус сядет на трон. И это еще одна причина, почему мне нужно, чтобы эта свадьба состоялась как можно скорее. У него есть герцоги, которые его поддерживают, но сейчас они молчат, выжидают, когда он взойдет на трон. – Но король Эмилиус, возможно, еще не отречется от трона. Складка меж его бровей углубилась. – Я думал, что после свадьбы… – Он чувствует себя лучше. – Я пинаю грязь. – Предполагаю, из-за поведения Сайруса он хочет продлить свое правление до тех пор, пока тот не переймет его политику и не избавится от своих идеалистических взглядов. Данте проводит ладонью по лицу, размазывая пот по щеке. – Боги, я надеялся, что наша прогулка поможет нам расслабиться. Но, что бы мы ни запланировали, ничего не меняется. Над головой виднеется бледный след луны. Я нахожу мало утешения в дрейфующих облаках и темнеющем небосводе – признак приближения более холодных и коротких дней на исходе лета. Заблудшая фея, мерцая, пролетает над нами в сторону столицы. Свечение кажется странно знакомым в своей манере, заставляя меня к нему присмотреться. Я думаю о тех снах, что снились мне недавно, в которых я не разговаривала с Судьбами, в которые, казалось, проникли феи. Они освещали небеса, когда мне снились чудища в деревнях, а до этого они привели меня к проклятому Сайрусу, поглощенного шипами. Они словно пытались предупредить меня о том, что не может показать мое врожденное Видение.