Дверь широко распахивается. Я пытаюсь сдвинуться с места, но чуть не валюсь назад, как будто большее расстояние сделает меня менее виноватой. Только в комнату входит не король или кто-то еще из дворца. Двое стражей, что охраняли комнату, валяются на полу. В дверях стоит ужасная фигура, которую некоторые могли звать леди Реей, если бы не тот факт, что половина ее лица тает. Сияющие вспышки спустя остатки гламура исчезают и открывают истинную сущность – Ведьму Кошмаров. Ту, которую я видела в воспоминаниях Надии. – Много же времени у тебя ушло, – певучим голосом произносит она. 25 Головокружение чуть не сваливает меня обратно на землю, когда я поднимаюсь на ноги. Желание бежать или драться распаляется моей жаждой получить ответы. – Ты вторглась в мою голову, – говорю я низким и кипящим от злости голосом. – Вторжение. Звучит как-то не очень. Я всего лишь пыталась помочь. Она входит, укутанная в мантию темнее ночи. Не старуха, но и не дева, что-то между: глаза мудреца на неподходяще юном лице, обрамленном черными шелковистыми кудрями. Она могла бы стать королевой, будь у нее королевство. – Кто ты? Я готовлюсь к драке и неожиданно понимаю, как сама выгляжу сейчас: зачарованное платье – лохмотья, где его запятнала кровь Сайруса, сквозь дыры просвечивает моя сорочка. Красивая прическа, которую я сделала сама, практически развалилась. Я похожа на ведьму куда больше, чем она. – Я никогда не давала себе имени, в отличие от тебя, – просто отвечает она. – Когда я ступила на эту землю, меня звали по-разному. Ведьмой Кошмаров, Ведьмой Темных Огней, Ведьмой Желаний, но ты, маленькая звездочка, можешь звать меня просто сестрой. – Ты… Ты не можешь… – Подойди, звездочка, и ты почувствуешь. Мы связаны родством, не кровным, но родством душ. Мы с тобой одного вида. – Она неторопливо обходит Сайруса, и пятно зарослей, что развернулось вокруг него, закряхтело. – Он хорошенький… Запятнанный феями, но хорошенький. Он все еще дышит. Звук рваный и влажный. Кожа серая, как песок. Я сглатываю ком в горле и отступаю глубже в комнату, рассматривая вазы и подносы, которые я могла бы бросить Ведьме прямо в голову. – Что шип с ним сделал? – А ты хотела его просто убить? Он умрет в свое время, не переживай. Он проклят розами, как и прочие монстры. – Она наклоняется к нему, поглядывая на меня, положив палец под подбородок Сайруса. Его взгляд стеклянный, а конечности обмякли. Что-то сияет у него на голове… Рога пробиваются. Я должна кричать от одного только вида. Это невозможно. Но рога прорезаются дальше, чем дольше я смотрю. Раздаются мерзкие звуки трансформации: стоны боли, хруст суставов и перестроение костей, когда Сайрус дрожит. Я должна закричать, позвать на помощь? Я наградила его судьбой, что хуже смерти. – Если он не будет кормиться, то окончательно превратится в чудовище, – говорит Ведьма. – И потом он станет охотником, или охотиться будут уже на него. Потрясающая игра крови. – Почему? – выдыхаю я. – Для чего тебе… – Хаос, который они несут, радует Судьбы, а сила чудовищ подпитывает мою. Ты тоже можешь это почувствовать теперь, когда твой шип пронзил сердце принца. Его жизнь даст жизнь тебе. Как тебе повезло, что ты смогла заполучить сердце того, кто тебя любит. Возможно, его сила будет стоить сердец целой деревни. Ты даже можешь разрушить блок, который я наложила на твой разум, чтобы удостовериться, что ты не узнаешь, когда я нагряну. Мои бессонные ночи. Мое затуманенное Виденье. Она владеет такой магией, о которой я никогда не слышала. Но только что я преобразила принца одним лишь шипом, сотворенным из моей крови. Эта магия тоже была все это время сокрыта во мне. – Что ты такое? Если ты не одна из Судеб. Ты просто Провидица? – Провидица – это титул Видящей, кто унижается, прислуживая смертным. Не смей меня так оскорблять. И все же, на ее губах появилась улыбка. Она сокращает дистанцию между нами одним скользящим шагом, ее плащ развевается, а ноги едва касаются пола. – Я Видящая, это правда. Это то, как я могу общаться с тобой, используя разум. И почему я так хочу помочь тебе. Маленькая звездочка, когда-то мы были ближе к богам. Все мы, Видящие. Это то, что делает нас особенными. От наших нитей и их переплетений до крови, что бежит по нашим венам. Мы здесь только потому, что совершили большую ошибку давным-давно и пали. В давние времена реинкарнация нашего вида оказалась достаточно глупа, чтобы выбрать смертную плоть и жить среди существ, которые не лучше монстров. Я смотрю на свои дрожащие руки. Они из плоти и крови, но стоит ей указать на происхождение, как я понимаю откуда во мне то странное неудовлетворение тем, что я хожу по этой земле. Словно связь между моей кожей, кровью, костями и нитями старее, чем я сама. Я пришла в этот мир, опасаясь надежды, словно прожила уже не одно столетие. – Мы не такие, как они. И ты это чувствуешь. Я всегда отличалась. Что с того, если на одно отличие будет больше? Ведьма протягивает мне раскрытую ладонь – предложение будущего, что манит не меньше, чем яблоко в карамели. – Я видела нити. Вместе мы добьемся величия. Мы будем служить Судьбам так, как им нужно служить. Так давай дадим им ту кровь, которой они так жаждут. Феи слабы, а леса их горят. Нас ничто не остановит. Вместе мы сможем получить каждый кусочек власти, который всегда нам принадлежал. – Я тебя даже не знаю. – Лжецы никогда никому не верят. – Она так вздыхает, словно ждала этих слов от меня, и мне любопытно, как далеко в будущее ей удалось заглянуть. Она продолжает, словно в трансе, как я во время чтений: – Подумай о том, что происходит сейчас, маленькая звездочка. Рея – фальшивка. Нет свадьбы для принца. И когда его придворные увидят его превращение вместе со всем, что произошло сегодня, они обвинят во всем тебя, заморскую ведьму. Многие думают, что чудища идут из Балики. Армия уже там, ты их отправила недели назад. Война грядет, как и предсказывалось. А твой долг в одну жизнь будет оплачен тысячекратно. Ее слова искренни, несмотря на очевидное безумие. Снова и снова она предупреждала меня о том, что произойдет, если я не убью Сайруса. Она, может, и сотворила кровавый путь, принеся кровь, розы и войну к нашему порогу, но она еще ни разу не лгала. Даже если это уловка, какой у меня выбор? Это лишь вопрос времени, когда кто-то найдет нас. Бежать мне некуда, нет убежища, где я могла бы спрятаться, устрой я побег. Может, у меня и правда нет другого варианта выжить, кроме предложенного ей. Одна единственная нить, неважно, как сильно я ее ненавижу. И это единственная причина моих сомнений, потому что мне до смерти не нравится быть прикованной к ней. От королей и до сказок, мы придумываем правила, по которым работает жизнь, пытаемся объяснить причины, желая, чтобы добро торжествовало, а зло получало по заслугам. Но жизнь несправедлива, и ее не волнует, насколько я могу быть упряма. Я поднимаю свою порезанную руку и хватаюсь за ее. С возвращением моего Виденья я впервые заглядываю в свое будущее: Я, не прикованная к бренному телу, брожу среди людей и света, купаясь в знаниях павших богов. Капля моей крови на земле. Тени и шипы восстают из нее. Моря окрашиваются красным. Чудовища рвут на части чудовищ. Мои кровавые руки протянуты в ночное небо. Меня венчает Луна. Холодный смех срывается с моих губ, и он звучит как песнь. Я словно не от мира сего. Неприкасаемая. Если сила – единственная истина, то правильной реакцией была бы радость. Но, может, ужас – это все, что осталось из живого во мне. – Не слушай ее, – слышится хриплый голос. За ведьминым темным плащом расползаются и меняются ростки, листья шелестят, а лозы бьют по полу. Появляются овитые зеленью конечности, а я никак не могу поверить, что то, что я вижу, это Сайрус. Ведьма оборачивается и смеется. – Ты ее защитишь? После того, как она пыталась тебя убить? Сайрус поднимается на ноги. Пот росой сияет на его меняющемся теле, а мох расползается по коже. Его рубашка туго обтягивает торс, уже местами разорванная от предыдущих страданий. Корона из кустов роз с нераскрытыми бутонами венчает его голову, запутавшись в кудрях. Он все еще принц, несмотря на то, что стал чудовищем. Ужасен, но все же прекрасен. Его рот раскрывается, обнажая выпирающие клыки. – Вайолет, пророчество… Принца сердце станет иль спасением, иль гибелью. – Ты все еще можешь нас спасти. Сайрус смотрит на меня глазами зеленее, чем сама зелень, как все те разы, словно я звезда, которой он молится. Он был без ума от девочки, которую сам себе придумал, от той, с золотым сердцем, а не покрытым льдом. Той, что была смелой, а не хитрой. Дыра в его груди свидетельство тому, что я такой, какой он меня видит, никогда не буду. Но он все равно меня любит. И это его истинное проклятье. Ко мне, наконец, приходит запоздавшее сожаление. Что я с ним сделала? Самое ужасное из всего возможного. Слишком поздно. Он уже скорее чудовище, чем принц. А я скорее монстр, чем девушка. У нас нет будущего. – Вайолет, – зовет он, пока его тело разрушается, зная, что происходит со мной, когда он зовет меня по имени, и он сделал это сейчас, и это как удар под дых. Я отворачиваюсь. Мне хочется дотянуться до него, взять за руку, потому что это чудо, что он снова со мной. Он все еще мой. Мой, несмотря на ненависть, ложь и правду. Мой, чтобы разрушить. Мой, чтобы любить.