– Нет, конечно. Костик никогда не хотел детей. Он их боялся. Вернее… Лучше расскажу по порядку, а то непонятно будет. Я навострила уши, а гостья начала повествование. Костя и Ника познакомились в институте на первом курсе. Константин начал ухаживать за девушкой, вспыхнула страстная любовь. Через полгода свиданий на чужих дачах парень сделал Нике предложение, та, конечно же, ответила согласием. Как многие девушки, Вероника мечтала о свадьбе, красивом платье, колечке с бриллиантом. Но жених попросил: – Давай отложим регистрацию отношений. Потом распишемся. Вероника любила Костю до потери пульса, поэтому не стала возражать. У нее была своя квартира, та самая, где она когда-то жила с мамой и папой Егором. Когда Фаина ушла к Алексею Соломатину, Ника осталась прописана у отца. И после смерти Егора Филипповича девушка стала единственной владелицей комфортного жилья. А Костя был сиротой, он на момент знакомства с Квашиной снимал угол в коммуналке. Я подпрыгнула. – Что? Герман погрозил мне пальцем. – Сиди и слушай. Вероника обхватила ладонями чашку. – Я ему верила. А как иначе? И по просьбе Кости не рассказывала никому, что вышла замуж. Да и делиться-то с кем? Близких подруг у меня не было, дядя Леша умер. Разве что Герману Николаевичу похвастаться. Но раз муж велел хранить тайну, я держала язык за зубами. Не смотрите на меня так! Он был мой самый настоящий муж, только без печати в паспорте. А потом… Ника покосилась на Портнова, тот усмехнулся. – Молчать-то она молчала. Да вела себя так, что за версту было видно: Вероника влюбилась по уши, у нее появился любовник. Я не ханжа, не моралист, не собирался девице мораль читать: «Приличная девушка до свадьбы в постель не ляжет». Ей восемнадцать исполнилось, уже взрослая. И когда еще романы крутить? Самое время настало. Но мне захотелось на принца посмотреть, поэтому я нагрянул к дочери Егора поздно вечером. Позвонил в дверь, она спросила: «Кто там?» Я ответил: «Никуся, это я. Шел мимо, угости чайком». Дверь она не сразу открыла, потом меня впустила. Дело было зимой. Смотрю на вешалку: висит только пальто Ники. – Портнов засмеялся. – Просто анекдот! Верхнюю одежду Кости она спрятала, а ботинки забыла! И пахло мужским одеколоном. Спрашиваю: «Ника, а чьи там скороходы?» Она, глазом не моргнув, врет: «Мои!» Ну, тут я не выдержал: «Да бутсы размером, как на слона!» И тут! Как в кино! Кто-то громко чихнул. Я велел: «Эй, выходи!» Пришлось «принцу» из стенного шкафа вылезать. Вот так мы и познакомились. Я сел с ним чай пить и устроил Константину допрос. Он попытался соврать, что не имеет родителей, но засыпался на моих вопросах. В каком детдоме жил? Кто там директор? Сироте трудно получить высшее образование, а он учился на первом курсе, да не в убогом вузе. Пятнадцати минут мне хватило, чтобы неловкий обманщик признался, что соврал невесте! – Он просто изменял законной жене! – воскликнула я. – Карина с его мамой жила, а Костя у другой устроился! – Да ты любительница скоропалительных выводов, – хмыкнул Герман. – Ника сама хороша, она ему условий вроде «Без свадьбы на секс не рассчитывай» не ставила. Согласилась на отношения без росписи. Вероника его первая любовь. На Карине Костя женился, когда не один год прожил с Квашиной. Ясно? – Я ничего не понимаю, – призналась я. – Слушай, не перебивай. И все узнаешь, – пообещал Портнов. – Ника, продолжай. И Квашина продолжила рассказ. Глава двадцать четвертая Константин, с одной стороны, любил мать, а с другой, ее боялся. Светлана Алексеевна держала родного сына в черном теле, как и Наташу, дочь Олега Матисова, своего второго мужа. Нет, детей хорошо кормили, одевали, обучали в элитной школе, нанимали им репетиторов, устроили в институты. Но! Наташе очень хотелось пойти учиться на актрису, но Светлана Алексеевна провела с ней цикл воспитательных бесед, рассказала, что юной инженю придется спать ради хороших ролей со всеми режиссерами, поведала о талантливых актрисах, которые спились из-за невостребованности в профессии. И Ната отправилась изучать иностранные языки. Костя тоже не сам выбрал свой путь. Мать разрешала детям одеваться по их вкусу, не заставляла мыть посуду, полы, привечала в доме приятелей ребят. Но она не упускала возможности заявить: «Люди делятся на две категории. Одни сами наводят порядок в своем жилье, возятся с пылесосом. Другие отлично учились, стали лучшими специалистами на своей ниве, получают большую зарплату и платят поломойкам. Вам решать, в чьей армии вы окажетесь: тех, кто с тряпкой бегает, или тех, кто нанимает прислугу с тряпкой». Друзьям Наташи и Кости Светлана Алексеевна казалась просто золотой. Да, она на самом деле нежно любила дочь Матисова от первого брака. Наташа досталась ей совсем маленькой, ее мама умерла. Света стала для девочки самой лучшей матерью. Костя – любимым младшим братом. Дети жили счастливо. Но! Ни один серьезный вопрос не решался ими без участия Светланы Алексеевны. И всегда в итоге получалось так, как она велит. Наташа несколько раз пыталась выйти замуж, приводила домой потенциальных женихов. Но ни один избранник падчерицы не пришелся по вкусу Светлане Алексеевне. А годы-то шли, а Наталья все никак не выходила замуж. Потом у нее появился жених Петр Чернов. Светлану очаровал приятный, хорошо воспитанный мужчина. Наташа выглядела счастливой, на радость всем сыграли свадьбу. А вот Костя, познакомившись с Никой, не стал показывать ее Светлане Алексеевне. Он хорошо знал: Вероника не та, от кого его мать придет в восторг. Светлана иногда говорила: «Сейчас приличную девушку найти трудно. Нынче все блондинки, двадцати ей не исполнилось, а уже есть своя квартира. И как она ее получила? Не умом красавица жилье заработала. Нам в семье такая не нужна. Упаси Бог увидеть дома модель, актрису или журналистку!» Вероника была блондинкой, со своими апартаментами, работала внештатно в газете, писала статьи, в свободное время бегала на репетиции в театр «У Бориса». Тот находился в полуподвале, зрительный зал был на пятьдесят человек. Но про аншлаг там и не слышали. Костя решил поостеречься. Он соврал матери, что взял подработку и теперь четыре дня в неделю будет проводить в командировках. Орехов перебрался жить к Нике, ей тоже солгал: – Трое суток меня дома не будет. Работа. И вроде все шло хорошо. Герман Николаевич навел справки о Константине и ничего подозрительного не нашел. Единственное, что его насторожило, это постановка Кости на учет в детской комнате милиции. Произошло это, когда ему исполнилось четырнадцать лет. Инспектор приглядывала за мальчиком какое-то время, потом его сняли с учета и более никаких сложностей не возникло. Портнов навел по своим каналам справки и узнал: Орехова подозревали в убийстве одноклассника Гриши Шумакова. Встревоженный Герман, который после смерти Алексея считал себя опекуном Ники, выяснил правду. В тот год Светлана Алексеевна попала в больницу. Наташа, которая всегда была более бойкой, чем брат, предложила Косте созвать одноклассников и устроить вечеринку. Отсутствие взрослых сподвигло школьников купить дешевого крепленого вина. У небольшой компании было десять бутылок бормотухи, а на закуску – одна маленькая шоколадка, которую все со счастливым визгом нюхали. Недоросли пели, танцевали под орущий магнитофон. А Костя куда-то пропал. Ната ушла на кухню и решила приготовить всем кофе. Вскоре присутствующие получили по кружке, а одна осталась невостребованной. И лишь тогда Наташа сообразила, что она давно не видела Гришу. Девочка пошла искать Шумакова и, не найдя его, решила заглянуть в комнату Светланы Алексеевны, увидела открытое окно и рассердилась. Гостям запретили заходить в спальню матери! И пожалуйста, кто-то не послушался, решил там покурить, а потом открыл окно, чтобы запах выветрился. Но «аромат» от сигареты висел в воздухе, на полу валялся бычок, а подоконник был в грязи. Наташа принесла веник, тряпку, вымыла пол, все вокруг окна, выбросила окурок, потом решила захлопнуть раму. До возвращения из больницы матери оставалась неделя, спальня успеет проветриться. Ната схватилась за раму, глянула вниз и ахнула. На асфальте лежал… Гриша. Квартира Светланы Алексеевны выходила окнами не на улицу, а в тихий дворик, куда редко кто заходит. Когда появилась милиция, Наташа рассказала, как она искала Гришу, чтобы угостить его кофе, и где, в конце концов, обнаружила Шумакова. Понятное дело, началось разбирательство. Следователь, Виктор Павлович, молодой неопытный парень, для которого смерть Шумакова была первым самостоятельным делом, проявил невиданную прыть. Он опросил всех подростков, которые веселились в квартире, и соседей. Причем обошел не только квартиры в подъезде, но не поленился пообщаться с жильцами дома напротив здания, где жила Светлана Алексеевна с чадами. И одна женщина, Оксана Голубева, рассказала Виктору, что она поздним вечером стояла в темной спальне у окна. Свет не зажигала, боялась разбудить ребенка, который недавно заснул. Молодая мать просто смотрела на соседний дом и фантазировала, как бы она там хорошо жила! Дом, где ютилась Оксана, состоял из коммуналок. А тот, что напротив, был точь-в-точь такой же, но с квартирами на одну семью. Оксана с ребенком занимала маленькую комнатушку. Что греха таить, Голубева завидовала тем, кто, по ее мнению, роскошно устроился. В особенности ее привлекали апартаменты, которые находились на том же этаже, что и ее конурка. Оксана знала: там четыре комнаты, просторная кухня, но вся роскошь принадлежит одной бабе и двум детям. Раньше с ними жил мужчина, но потом он перестал появляться дома. Оксана не знала имен тех, кому страстно завидовала, но узнавала их. Дети: мальчик и девочка. Оба с длинными волосами до плеч, только у паренька нет челки. И он, безобразник, выкидывал в окошко своей спальни всякий мусор. Мать чаще всего мелькала на кухне. В ночь смерти Гриши Оксана в очередной раз подглядывала из своей комнаты за жильцами в доме напротив. А у тех затеялась вечеринка. Голубева поняла, что матери нет дома и ребята устроили шабаш. Музыка гремела так, что на улице было слышно. Правда, ближе к ночи ее выключили. Оксана уже хотела лечь спать, когда увидела, как окно спальни хозяйки распахнулось. На подоконник влез подросток. Он стал плясать, потом сел, свесив ноги наружу. Вскоре после того, как юнец притих, он вдруг взмахнул руками и упал! Оксана чуть не закричала от ужаса. Сначала она хотела позвонить в милицию, но подумала, что ее затаскают по кабинетам, и осталась на месте. Спустя какое-то время из того же окна выглянул сын хозяйки квартиры, которого Голубева мигом узнала. Он посмотрел вниз и исчез. Все. Глава двадцать пятая Виктор Павлович немедленно вызвал на допрос Константина. Орехов категорически отрицал, что находился в комнате, когда случилась трагедия. – Я напился и заснул, – твердил он. – Остальные говорят, что тебя не видели, – решил поймать подростка на лжи следователь. – Накирялись по уши, – возмутился Костя, – спросите у них, где сами-то находились? Кто в туалете блевал, кто на кухне посуду разбил… Все по разным местам разошлись. – Соседка видела именно тебя, – настаивал следователь. – У нее что, глаза – бинокли? – хмыкнул паренек. – В квартире полно народа было. – У тебя одного такие длинные волосы, – объяснил следователь. – Нет, – возразил подросток, – у Наташи тоже! Разве издали можно различить лицо? Костя говорил спокойно, но Виктор Павлович ему не поверил. Беседа с мальчишкой состоялась утром, а после обеда к следователю пришли две девочки: Наташа, сестра Орехова, вторая назвалась Ариной. Наташа показала пальцем на спутницу. – Она все расскажет! Арина опустила глаза. – Ну… э… я молчала, потому что мне отец голову открутит. Ну… э… мы с Костиком… ну… э… э… ну… в общем… того самого! Понимаете? – Нет, – отрезал Виктор Павлович. Арина вздохнула. – Ну… мы… в кровати… – Вступили в половые отношения? – подсказал следак. – Да, – выдохнула Арина, – мы в них полночи вступали. Потом Наташка в комнату ворвалась, заорала: «Вы тут … а там Гришка из окна вывалился!» Только не рассказывайте моим родителям, пожалуйста! Эксперт установил, что Шумаков выпил. А в спальне, которую убрала Наташа, не осталось никаких следов. Виктор Павлович устроил следственный эксперимент, он попросил соседку посмотреть в окно квартиры Буркиных. Сначала оттуда высунулся Костя, потом Наташа. Оксана растерялась.