– Может быть, у Николая что-то произошло? – Возможно, что и произошло, – согласился директор. – Потому что такое отношение к работе не в его характере. Но все равно, он мог бы мне позвонить, объяснить… И сделать это заранее, а не за пару часов до банкета! – А вчера он почему раньше ушел? – Отпросился. Сказал, что несчастье с его родственницей. Попала в больницу. – Родственница? В больницу? А что за родственница? – Да у Коли из родственников небогато. Отец с матерью у него давно померли. Есть один брат, но Коля с ним не общается. Какие-то там родственные обиды, чего-то они при дележе наследства не поделили, с тех пор так и не разговаривают. Может быть, тетка? Но я и про нее никогда прежде от него не слышал. – А что случилось-то с родственницей? – По голове бедную женщину ударили. Вот Коля и помчался к ней в больницу. Конечно, это опять же могло быть всего-навсего совпадением, но что-то Юре в такие совпадения слабо верилось. И поневоле возникала мысль, что официант Коля каким-то образом узнал о случившемся с Ниной Ванной несчастье и помчался то ли к ней в больницу, чтобы навестить, то ли просто побежал прятаться, чтобы самому не очутиться на ее месте. Последнее предположение выглядело куда более вероятным. И сыщики окончательно убедились в том, что Тихона Ивановича, Нину Ванну и официанта Колю связывал какой-то общий секрет. И кроме них троих этот секрет был еще известен Меле и Феде. Ну, или они стремились к тому, чтобы этот секрет стал бы им известен. Но как ко всему этому был причастен пропавший попугай Яго, сказать было невозможно. Ответ на этот вопрос пришел оттуда, откуда его совсем не ждали. И принес его Василий – тот самый непутевый сын Нины Ванны, которого его соседи и за человека-то не считали. Глава 6 Жизнь у Василия после исчезновения его матери пошла вкривь и вкось. Посидев в одиночестве почти целые сутки и убедившись, что никто не спешит его кормить, поить и денег в клювике тоже не несет, Василий задумался о том, почему так получилось. Человек он был ленивый, но не такой уж и глупый. И поэтому довольно скоро, сопоставив причину и следствие, он пришел к единственному правильному выводу. Простую, но такую вкусную еду он получал из рук мамы. Пусть и застиранную, но теплую и удобную одежду он получал от нее же. Деньги на более или менее беззаботное существование он получал из того же источника. А потому, все хорошее в этой жизни ему предоставляла его дорогая и любимая мамочка, которую он прежде не ценил в полной мере, зато теперь остро почувствовал ее отсутствие. И великовозрастный сынуля испугался. А что, если мама не вернется вовсе? Кто станет заботиться о том, чтобы Васятке было по-прежнему хорошо, тепло, уютно и сытно? Да никто! Других желающих нет и не предвидится. И детинушке стало очень страшно. А страх, как известно, лучшее средство для пробуждения совести в тех, в ком она еще сохранилась. У Василия совесть была. И если до сих пор она дремала где-то глубоко на дне его души, но тут вдруг воспрянула и заставила Васю устыдиться самого себя. – Да что же это делается? – спохватился Вася. – Мамочка моя в больнице, а я даже не навестил ее! Соорудив из последних найденных дома продуктов кое-какой набор для передачи, Вася поспешил в больницу к Нине Ванне, где и столкнулся нос к носу с Сашенькой, которая при виде этого персонажа сперва замерла, а затем решительно направилась в его сторону. Сама Сашенька оказалась в больнице в компании Юры, они вдвоем навещали не столько Нину Ванну, к которой в реанимацию никого не пускали, сколько ее лечащего врача. И делали они это с целью установления с ним теплых личностных отношений, для чего ему был пожертвован подарочный набор. Пузатая бутылка коньяка и два хорошеньких бокальчика были позаимствованы Сашенькой из шкафа родителей. И насчет этой пропажи девушке еще предстоял разговор с мамой. Дело в том, что мама изначально предназначала этот набор совсем для других целей, а именно, в качестве дара новому генеральному директору папы. Но папа почему-то осчастливить генерального этим подарком не спешил, а поэтому его взяла Сашенька. Врач коньяк принял благосклонно. И пообещал, что обязательно известит Юру, как только в состоянии Нины Ванны произойдут изменения в ту или иную сторону. А вот Васю врач прогнал. – Уходите! Нельзя к пациентам в реанимацию. Что вы тут цирк с этими продуктами устроили? – Доктор, возьмите, – канючил Вася, тряся пакетиком, – тут передачка для мамочки. Все, как она любит. Селедочка, зеленый лучок, картошечка. – Вы бы ей еще водку в реанимацию прихватили! – А что? – ахнул Вася. – Можно было? Вот, я лоханулся! – Вы совсем идиот или как? Больная без сознания. – Хотя бы шпроты возьмите! – настырничал Вася. – Мамочка их страсть как обожает. И я их тоже люблю. Она всегда мне их отдавала, а себе только маслице булочкой вымакивала. Возьмите, пусть покушает моя роднуля! – Я сейчас охрану вызову! Убирайтесь вместе со шпротами! – Сердца у вас нет, доктор! – взвыл Вася. – Может, эти шпроты последнее, что моя мамочка отведает в этой жизни! На том свете окажется и за меня словечко перед Боженькой замолвит. Вот, скажет, смотрите, все ангелы небесные, какой у меня сынок заботливый. Пошли ему, Боженька, за это дальше сытую и безбедную жизнь. Василия все же выставили из отделения реанимации, и он, заливаясь горькими слезами, пошел по ступенькам вниз, где в самом скором времени и был настигнут Сашей и Юрой, которые сообразили, что в лице Василия судьба посылает им долгожданный шанс, чтобы продолжить расследование. Познакомиться, а потом и подружиться с Василием оказалось делом простым. Нужно было ему всего лишь посочувствовать и немножко его пожалеть. Ну, и предложить выпить за знакомство, чему Вася был очень рад и не собирался отказываться. Они устроились в небольшом летнем кафе, заказали по порции шашлыка и пару бутылочек пива для Василия. Парочку – это для затравки. Глядя на то, с какой скоростью вливает в себя пенный напиток сын Нины Ванны, сыщикам становилось ясно, что двумя бутылками тут дело не обойдется. Поэтому, пока Вася допивал вторую поллитровку, Юра заказал для него еще парочку, что вызвало полное одобрение Васи. – Только с деньгами у меня сейчас напряженка, – честно предупредил он друзей. – Неплатежеспособен я. – О чем вы говорите! Угощение за мой счет! Вы должны поправить свою нервную систему. Ведь какой стресс вы перенесли в больнице. – Я? – удивился Василий, но тут же кивнул. – А что, да, стресс, конечно, был. – Мы наблюдали, как этот черствый человек отказался принять у вас передачу. – Чурбан стоеросовый! Мамочка при смерти, а он у меня шпроты взять отказался! Сироту обидел! И Василий попытался снова заплакать, но тут принесли шашлык, и запах жареного мяса со свежим лучком моментально высушил все слезы. Оголодавший за время своего «сиротства», Василий принялся за еду, поглощая мясо с удивительной быстротой, но все же не так быстро, как до этого влил в себя пиво. И все же пока весь шашлык не исчез в его пасти, к разговору Вася не приступил. – Наверное, ваша мама была удивительным человеком, раз вы так ее любите. – Конечно, она особенная! Одна она меня любит! – А где она работала? Вы говорили, что в ресторане? Ничего такого Василий не говорил, но так как к этому времени он уже опрокинул в себя четвертую бутылку пива, то уже толком не помнил, что говорил, а что нет, и подтвердил, что так оно и было. Друзьям только этого и надо было. Юра на радостях, что разговор так удачно продвигается, заказал сразу четыре бутылки, и как только Василий за них принялся, воскликнул: – И какая, вы говорите, удивительная история произошла в ресторане у вашей мамы с подаренным им попугаем. Но тут произошло неожиданное. Василий, услышав слова Юры, даже поперхнулся пивом. Потом от охватившего его возмущения он грохнул бутылкой по столику, так что шаткая пластиковая конструкция чуть было не перевернулась от этого удара. И в заключение всей этой демонстрации своего недовольства завопил: – Будь он трижды проклят этот попугай! Мерзкая птица! Из-за него все это с мамой и случилось! – Попугай? Виноват? Но его же уже давно забрали из ресторана? – Достал он там всех. Уж на что мама его любила, а потом тоже в нем разочаровалась. Он у нее из кошелька получку всю стянул, и пока она ему килограмм орехов не купила, не соглашался рассказывать, где он деньги спрятал. Да еще каких орехов! Кешью! А они дорогущие! Саша с трудом сдержала улыбку. Она узнавала манеру работы Яго. Похоже, хулиганом он был еще задолго до того, как попал в их семью, где тоже ничему хорошему не научился. Бывают такие персоны, к которым липнет вся грязь. Вот так и Яго умудрялся во всех своих скитаниях не теряться и из всех ситуаций извлекать лично для себя одну лишь выгоду. Но все-таки, кто его этому научил? – А все потому, что попугай был необычный, а бандитский! Вот они и подошли к самому главному, что интересовало Сашеньку. Этот опьяневший Василий оказался ценнейшим свидетелем, потому что знал первого владельца попугая. И более того, Василий готов был выболтать эту тайну за бутылку пива первому встречному, потому что для него это была вовсе никакая и не тайна, а так, в лучшем случае неинтересная сплетня столетней давности. – Попугай этот до того, как оказаться в ресторане, принадлежал одному воровскому авторитету. Звали того Артуром. И сам ресторан, в котором работала мама, вообще-то принадлежал тоже ему. Краб его потому и назвал в свою честь. – Но при чем тут Краб? – Артур Краб. И ресторан потому стал «Замком короля Артура». Хотя вообще-то у самого Артура прозвище было совсем другое. Не Король он был, а Краб. Жадный, хваткий и жестокий. Потому и Краб. Юра подвинул Василию еще пива и подмигнул Саше. Мол, слушай внимательно. Девушка кивнула. Она и так слушала в оба уха. А Василий уже переключился с Артура Краба на собственные нужды. – Правда, если говорить совсем уж честно, тот попугай маме в итоге даже больше вернул, чем у нее украл. Но потом у мамы все равно неприятности были. Уже ее саму в краже обвинили. Попугай ей вместе с деньгами золотые серьги подкинул, а серьги эти были украдены у их поварихи из горячего цеха, она их своей дочери купила, хотела перед коллегами похвастаться, глянь, а серег-то и нет. Думала, что в магазине украли, а потом смотрит, они у моей мамы в ушах болтаются. Скандал был. Еле-еле повариху уговорили поверить, что серьги моя мама просто нашла. Но серьги пришлось все равно вернуть, а попугая отдать. – Тогда-то они от попугая избавились, но потом он снова вернулся? – Не-а! – помотал головой Василий. – Не возвращался. Он уже изрядно осоловел от еды и пива. Того и гляди, вырубится. Нужно было срочно выяснять у него подробности, потому что ждать, когда пьяница проспится, и возиться с ним дальше, у друзей не было никакого желания. И тут Василий вдруг снова начал говорить: – Попугай не возвращался, – пробормотал он, – зато другие люди пришли. – Что за люди? – Двое… Парни. – Удостоверения показали? – Какое еще удостоверение? Сопляки совсем. Мальчишки. Сказали, что ищут попугая. Директора не было, а мама как раз заглянула на прежнее место работы. Она им и сказала, что знает, кто попугая купил.