– Как узнал-то? – Звонил ему. Потом на рынок поехал. Там мне и рассказали, что увели дядю Тишу. А куда, кто… не знают. – По описанию похоже на людей Краба? Сашенька ожидала, что Василий хотя бы сейчас попадется и кивнет утвердительно, но он снова ее удивил, когда категорически замотал головой. – Нет, на рынке другие были. – Другие? – Совсем не те, которые в ресторан приходили. Те, что на рынке были, старше и солиднее тех, которые в ресторан заявились. Мама говорит, что те совсем сопливые были. Пацаны зеленые. Они с дядей Тишей еще потому и решились на обман, что думали, проблем с сопляками не будет. Как сказать, иной сопляк нынче даст фору любому матерому уголовнику из девяностых. Те хотя бы понимали, что творят неладное. А воспитанное на компьютерных стрелялках поколение иной раз не очень-то осознает, что вокруг них реальная жизнь и живые люди, а вовсе не компьютерные монстры. Но ведь свидетели утверждают, что с рынка Тихона увели люди за тридцать или даже к сорока, но никак не сопливые мальчишки. – И много эти… мальчишки, что от Краба приходили в ресторан, за попугая твоей матери и дяде отвалили? – Много! Почти миллион посулили. – Рублей? – Ну, не долларов же, – усмехнулся Василий. «А ведь совсем недавно он бы усмехнулся совсем иначе, – подумала Сашенька. – Времена меняются, и ценность той или иной валюты тоже». – И когда должна была состояться сделка? – Так вот, – понурился Василий, – как раз в тот день мама и пропала. Она за птицей к дяде Тихону поехала, потом должна была ее покупателям передать. А потом я в полиции оказался и уже не знаю, что там произошло. – А в полицию ты как угодил? Неужели не мог немножко потерпеть. Ведь вам миллион обещали! – Привычка, – объяснил Вася. – И потом лично нам с матерью не миллион, а меньше полагалось. – Почему так? – Потому что большую часть денег дядя Тихон себе взял. Он же этого попугая в свое время купил, деньги за него заплатил, он маме так и сказал, что сверху, то мы с тобой, Нина, пополам делим. Но попугай этот дорогой, он сам по себе триста тысяч стоит. Пусть даже и не в очень хорошем состоянии, но все равно стоит. – А попугай был в плохом состоянии? – насторожилась Сашенька. – Может, он у покупателей сразу и погиб? А они обиделись за обман и решили отомстить? – Все может быть, – поник головой Вася, в мозг которого все-таки проник выпитый им алкоголь. – Все может быть. И это были последние более или менее внятные слова, которые друзьям удалось услышать от этого человека. Потом Василий только бормотал что-то о своей несчастной жизни, плакал, звал мамочку и просился в туалет. Одним словом, сделался человеком настолько неинтересным и где-то даже отвратительным, что друзья испытали настоящее облегчение, когда им удалось вернуть Василия в его родную квартиру и закрыть за ним дверь. Простившись со своим свидетелем, молодые люди устроились на лавочке под пышно цветущей сиренью и повели неспешный разговор, наслаждаясь окружавшим их сиренево-белым ароматом. Юра долго думал, как бы ему начать разговор. И наконец, решился. – В этом году как-то по-особенному много цветет белой сирени, – мечтательным голосом произнес он. – Ты замечала? – Правда, – рассеянно откликнулась Сашенька. – А к чему это? Юра не знал и растерялся. Он и так уже долго ломал голову, как бы ему завязать с девушкой разговор на романтичную тему и был уверен, что белая сирень настроит Сашеньку на нужный лад, но ошибся. Саша была настроена на деловой тон. – Что же это получается? – произнесла она. – В деле задействовано сразу два попугая? Одинаковых внешне, но разных по сути? – А какой породы был ваш Яго? Василий говорил, но я что-то прослушал. – Очень редкая порода, попугай кеа. Интернет услужливо подсказал Сашеньке, что данные попугаи живут в Новой Зеландии, где одно время их преследовали фермеры и чуть было не истребили всю популяцию полностью. Лишь вмешательство правительства привело к тому, что кеа уцелели. – Отдельные экземпляры еще встречаются в других странах, но преимущественно популяция существует благодаря усердию любителей и коллекционеров, которые разводят этих попугаев в качестве домашних питомцев. – Но их все равно немного? Лично я таких попугаев никогда не видел. – Во всем мире несколько тысяч. В нашей стране, возможно, пара десятков или того меньше. – И вот мне в связи с этим очень интересно, откуда это Тихон за короткий промежуток раздобыл второго точно такого же попугая, если это очень редкие и дорогие птицы? – Василий же сказал, попугай жил у Тихона дома. – Сказать-то он сказал, да что-то мне не очень в такое совпадение верится. После этих слов Юры уже сама Сашенька вспомнила, что говорил Тихон. Квартирка у него совсем крохотная, больше одной крупной птицы зараз в ней не поместится. Да еще Агафон отличался неуживчивым характером и гонял всех прочих птиц. Значит, держать строптивого ворона вместе с больным попугаем было бы просто опасно. Так откуда же у Тихона взялся столь нужный его сестре попугай, да еще так вовремя? Какая-то мысль начала оформляться в голове у Саши, но вдруг Юра перебил ее. – А ты не думаешь, – произнес он, – что Тихон с Ниной этого попугая попросту стырили? – Ты читаешь мои мысли! – Ну, в самом-то деле! Это же на грани фантастики. Попугай стоит триста тысяч… – Это больной. А здоровый еще дороже! – Стоит от трехсот тысяч и выше, и при этом птица крайне редко встречается где-либо в мире, но у Тихона, который отнюдь не крупный торговец, дома как по заказу поджидает именно такой попугай! – Конечно, они с Ниной этого попугая у кого-то позаимствовали! – Они его украли! Называй вещи своими именами! Профессор и уборщица украли чужого попугая! – Украли, отдали этим мальчишкам, которые назвались людьми Краба, а денежки поделили. Но настоящие владельцы попугая вскоре спохватились, захотели узнать, кто вор, наняли сыщиков, те пустились по следу и вышли на Тихона и Нину. – Нину они наказали тем, что оглушили ее, возможно, хотели убить, да ей повезло. А Тихона увезли, чтобы… – Чтобы он сказал им, где попугай! – И получается… – Получается, что все это время мы шли по ложному следу, не имеющему никакого отношения к нашему бедненькому Яго! – Но зато мы можем раскрыть кражу другого попугая, – примирительно заметил Юра. Но какое Сашеньке было дело до чужого попугая, когда сердце у нее обливалось кровью при мысли, что ее собственный попугайчик находится неизвестно где. И Сашенька почувствовала горькую досаду на саму себя и на свою доверчивость. Нельзя было доверять этому Тихону Ивановичу, надо было давить на него со всей силы, чтобы выдавить информацию, которой он располагал! Враль и мошенник! Да еще и птичий вор! Может, он и Агафона у кого-нибудь украл! – Ага! – поддакнул ей Юра. – У какой-нибудь милой древней старушки, живущей в избушке на опушке леса, имеющей всего один зуб и хромую костяную ногу. А та Тихона прокляла, вот и посыпались на него несчастья. И то, что его увели с рынка под белы рученьки, еще самое меньшее изо всех зол. – Чем шуточки отпускать, ты по делу предлагай! – Я мог бы навести справки обо всех владельцах попугаев кеа, которые проживают в нашем городе и окрестностях, вот только… Зачем нам с тобой это нужно? – В смысле? – Похищение больного попугая не имеет отношения к исчезновению Яго. Сашенька немного подумала. В принципе, Юрочка был прав. И Сашенька сама только что об этом говорила. Но ведь, с другой стороны, тот второй попугай тоже кому-то столь же дорог, как ей дорог ее Яго. И значит, их с Юрой долг разыскать второго попугая, забрать и вернуть владельцам. Конечно, если сами владельцы не сделали этого еще до сих пор. – И ведь что еще странно, тем двоим соплякам, которых обманули Нина с Тихоном, был нужен именно Яго! – Они получили почти точную копию Яго и, наверное, остались довольны. – А если нет? А если они действовали не по собственному побуждению, а по приказу кого-нибудь из старших товарищей? И когда эти старшие товарищи получили неправильного попугая и поняли, что их обманули, то они очень рассердились и послали разбираться к Тихону уже более серьезных людей. – М-м-м… Но как исчезновение моего Яго с этим связано? – Очень просто. Тихон с Ниной всучили бандитам неправильного попугая, те каким-то образом поняли, что их обманули, Тихона и Нину наказали, а поиски продолжили. И пришли к вам! Пришли и забрали Яго! Или он сам удрал. – Яго никогда не пропускал завтраков, обедов или ужинов! Это же священное для него время! Он никогда его не пропускал! Помню один раз ему было что-то нехорошо после того, как он сперва раздербанил, а потом сожрал жемчужины из маминого ожерелья, так пока они из него не вышли, ему что-то нездоровилось. – Ну, я думаю, – пробормотал Юра. – Так и то Ягошка хоть и был почти совсем без сил, а живот у него был полон жемчугом настолько, что он даже летать не мог. Брюхо к земле тянуло. Он все равно пришел кушать! – Как еще не подох! – Ветеринар сказал, что Яго спасло то, что глотал он жемчужины одна за другой, предварительно освободив от нитки. Но даже будучи при смерти, не имея возможности оторвать пузо от пола, он все равно буквально полз в сторону кухни, когда наступало время еды. И требовал себе еды! Клянчил! Попрошайничал! Воровал! Такой уж он у нас обжора, что кормежку, даже помирая, нипочем не пропустит.