Лорд Джулиан в замешательстве перебирал фальшивые кудри своего запасного парика, несколько смущаясь и обдумывая, с чего бы лучше начать. – Он просил… меня, – наконец пискнул он, – передать вам, ну… что он… что в нём… сохранилось ещё кое‑что… такое… от того джентльмена… которого вы когда‑то знали. – Какой в этом смысл? – печально произнесла мисс Бишоп. – Он снова пират и мятежник. Лорд не понял её, впрочем, она и сама слабо понимала, что несёт. – Я думаю… нет, я точно знаю, что вы… Может, вы были несправедливы к нему? Я мог бы… впрочем, но ах, зачем же… Не всем дано так тонко разбираться в людях… Явно нервничающая Арабелла не спускала с лорда Джулиана строгих карих глаз. – Если вы просто скажете мне то, о чём он вас просил, то, может, я сама сумею лучше во всём разобраться? Лорд Джулиан заметно стушевался. Дело было деликатным и требовало осторожного подхода. Впрочем, его не столько заботило то, как выполнить поручение капитана Блада, сколько то, как именно использовать это в своих собственных интересах. Его светлость, весьма опытный в искусстве обольщения женского пола, всегда чувствовал себя как рыба в воде среди манерных светских дам. Но сейчас он почему‑то испытывал необъяснимую неловкость перед этой прямой и бесхитростной девушкой, скромной племянницей крутого колониального плантатора. То есть она же и в нос могла заехать, если что… Блуждающий взгляд его светлости следил за выражением глаз мисс Бишоп, и лишь когда нетерпение в них приобрело оттенок желания силой вытрясти из него правду, скромно начал первым: – Мне нелегко это говорить, разрази меня гром! Этот человек заслуживает лучшего отношения. И, говоря между нами, мы все дружно мешали ему стать иным: ваш дядя – своей неразумной злобой, вы – своей странной принципиальностью. А ведь только ради вас он взял офицерский патент. Хоть бы похвалили разок, как, например, я… – Я знаю, знаю! – едва не плача, воскликнула Арабелла, постукивая белым лбом о ствол пальмы. – А вы? Какую же роль здесь сыграли вы? Зачем вам нужно было вместе с нами портить ему жизнь? – Укуси меня вампир, – словами Блада ответил его светлость, а потом отчаянно бросился к её ногам, – умоляю, мисс Арабелла, я только передаю его слова! От себя я ничего не добавляю, я честен с вами… – Да добивайте уже! – Он сказал, что само моё присутствие затруднило ему восстановить своё доброе имя в ваших глазах. А без этого ни о каком искуплении для него не могло быть и речи. Она скрипнула зубами и в недоумении приподняла его за грудки. – Ваше присутствие… чего‑то там затруднило… для… восстановить, но… без этого… имя не искупается?! А попроще никак нельзя? Было ясно, что она просит разъяснить значение этих слов, иначе быть беде. И Уэйд, краснея и волнуясь, стал путано и сбивчиво объяснять: – Да, он сообщил мне это в таких выражениях… я понял из них то, на что хочу очень надеяться… но не осмеливаюсь верить… богу известно, что я не бабник, мисс Арабелла! Он говорит, что вы… а я нет! Я, я… – Как‑то короче можно?! – тяжёлая ручка племянницы плантатора отвесила ему первую поощрительную оплеуху. – Нельзя, дьявол вас побери! – тонко взвыл его светлость. – Прежде всего позвольте мне рассказать вам всё с самого начала. Представьте, я заявился к нему на корабль, требуя немедленной выдачи вашего дяди. Блад рассмеялся мне в лицо. Ведь полковник Бишоп был заложником его безопасности. А я сам, в своём лице, добровольно дал ему ещё одного заложника, по меньшей мере столь же ценного, как и полковник Бишоп. Но на самом деле куда более весомого! Я ведь посол короля, вы понимаете суть… – И? – Арабелла подбодрила его ещё двумя лёгкими подзатыльниками. – И‑и… больно же! – А вы не съезжайте с темы. Ну? – Ну, всё же капитан попросил меня уехать. Он сделал это не из страха, нет, и не из какого‑то личного уважения ко мне. Я, кстати, был бы не против остаться… – Я не сомневалась. Вам руку выкрутить? – Ой, мама‑а! Да говорю я, говорю, то есть это он говорил, что ненавидит меня по той же причине, по которой беспокоится о моей безопас‑нос‑ти‑их‑х… – Я не понимаю, – устало призналась Арабелла, ослабляя захват на его шее, и лорд Джулиан счастливо задышал, – всё это как‑то тупо, дебильно и логически противоречиво… – Это так только кажется… А всё дело в том, дорогая моя Арабелла, что этот несчастный осмелился… полюбить вас! Она вскрикнула и схватилась рукой за сердце. Её сердце учащённо забилось. В полном изумлении она смотрела на тощего посланца короля, который, в свою очередь, смотрел, как она держится за могучую левую грудь. – Я… я напугал вас? – озабоченно сглатывая слюну, спросил он, осторожно пытаясь приобнять её за талию. – Увы, но как честный человек я… я должен был всё вам рассказать, чтобы вы наконец знали правду. А что, а я такой… – Продолжайте, – чуть севшим голосом попросила мисс Бишоп, аккуратно снимая его потные ладошки со своей талии. – Капитан Блад считает, что я мешаю ему добиться от вас взаимности. Быть может, он даже с удовольствием убил бы меня на дуэли! Представляете, какой ужас? – Не представляю, – прошептала Арабелла, – какой ужас? Да никакого ужаса… – Но поскольку моя смерть могла бы причинить вам нестерпимую боль, – не слыша её, страстно продолжал лорд Джулиан, – и раз ваше счастье для него драгоценнее всего на свете, он добровольно отказался оставить меня как заложника. – Какая жалость… – И не говорите, – его светлость опять умудрился расставить неправильные акценты, – я ведь мог бы погибнуть во время вспыхнувшего боя, и, возможно, что… вы… стали бы оплакивать… меня! – О, только не это… – Почему же? Я вполне мог погибнуть! Мисс Бишоп хотела что‑то сказать, даже подняла руки над головой, словно желая то ли обнять его светлость, то ли дать ему по башке. – Он сказал, что если для вас он вор и пират, если из нас двоих вы предпочли меня, то ваш выбор был сделан правильно. Поэтому он предложил мне покинуть корабль и приказал сделать вас счастливой. Вот так… и я у ваших ног! Оцените же это… Затаив дыхание, он сделал шаг навстречу и простонал: – О‑о, не молчите! Моё счастье зависит от вашего ответа. Я так жду и жажду… Но Арабелла продолжала молчать. В глазах её стояли бессильные слёзы. Мучительные сомнения вкупе с приступом ревности вдруг овладели лордом Джулианом. До этого момента он не знал отказов и не привык сомневаться в себе. – Я что‑то не так сказал?! Девушка отвернулась от него и сквозь листву апельсиновых деревьев стала смотреть на блестящую гладь огромной бухты и облака, плывущие вдали. Прошло добрых минут десять, если не пятнадцать. Уэйд чуть не уснул, со страхом ожидая, что она скажет дальше. Но вот Арабелла наконец заговорила медленно и распевно, словно размышляла вслух: – Я слишком легко верила всем тем ужасам, которые приписывали Питеру Бладу. Вчера он лично разъяснил мне эту историю с Левасером, которую вы слыхали в Сен‑Никола. А сейчас вы… вы сами подтверждаете его порядочность. Только очень хороший человек мог поступить так благородно… – О да, я сам о себе такого же мнения, – мягко подтвердил лорд Джулиан, думая, что это комплимент в его адрес. Арабелла тяжело вздохнула всей полной грудью. – Что сегодня стоит ваше или моё мнение? – сказала она, колыхнув своим высоким достоинством ещё раз. – Как тяжело и горько думать о том, что, если бы я не оттолкнула его вчера, он мог бы быть спасён! А сейчас он снова изгнанник… Ведь когда‑нибудь его поймают и повесят. И виновата в этом буду я, одна я! – Нет, нет! Единственный виновник всего – это ваш дядя с его дикой злобой и ослиным упрямством. Не обвиняйте себя ни в чём. Я же себя не обвиняю… Арабелла взглянула на него как на законченного психа, но карие глаза её по‑прежнему были полны слёз. – Как вы можете так говорить? – воскликнула она. – Он же сам рассказал вам, что виновата именно я. Он сам говорил вам о том, как грязно и жестоко я оскорбляла его, как чудовищно себя вела, и вы ведь… вы знаете, что он был во всём прав! – Не огорчайтесь, милая Арабелла, – тщетно успокаивал её лорд Джулиан, вновь пытаясь тянуть шаловливые пальцы к её талии, – поверьте мне, я сделаю всё возможное, чтобы спасти его. Я и не на такое способен, я… От волнения у неё перехватило дыхание. – Правда? – воскликнула она со страстной надеждой. – Вы обещаете? – Клянусь вам! Всё, что смогу, а ведь я могу многое, – томно ответил он, облизывая тонкие губы длинным языком, – но вы не ответили на мой вопрос, Арабелла… – Какой ещё вопрос? Она уставилась на него, как на сумасшедшего. Какие ещё на фиг вопросы, если речь шла о судьбе её Питера?! – Вопрос, касающийся лично меня, – нервно вздрогнул лорд Джулиан, – я хочу знать… То, чему верил Блад… и что заставило его уйти… правда ли… что я вам небезразличен? – Небезразличны? – тупо повторила она. – Нет, ну конечно же нет! Мы добрые друзья, лорд Джулиан, и навсегда останемся добрыми друзьями. – Друзья! Фигли, что, и это всё?! Добрые друзья? – простонал он не то с отчаянием, не то с разочарованием. – Я прошу не только вашей дружбы, Арабелла! Я уже хочу большего! Мне можно, прям пора даже! Вас всю и во все… Выражение её лица стало снисходительным. Арабелла мягко попыталась высвободить свою руку. Сообразив, что она может уйти, посол только усилил хватку. Рисковый мужик, не находите? – Мы не поняли друг друга. – Мисс Бишоп, я хочу‑у… Договорить была не судьба. Выросшая на колониальном острове дочь плантатора ловко развернулась, заставив его разжать пальцы, и заломила изящное запястье его светлости за спину, воткнув лорда Уэйда аристократическим носом в стену. – Арабелла‑а?! – заорал он с вполне искренней болью в голосе.