Его светлость уже полез за бумагами, но в этот самый момент заявился доктор, нарядный и жизнерадостный, с рукой на перевязи, но благоухающий мятной свежестью, так как воспользовался губернаторской ванной, чтобы привести себя в порядок: – Господа, как говорится, в пору вашего разговору я стоял подаль забору. И должен признать, что ваше предложение мне понравилось. Когда лорд Уиллогби напрямую сообщил ему, что он против, Блад был ошеломлён. Ни с чем подобным он никогда не сталкивался, поэтому честно выразил недоверие к умственным способностям его светлости. – Укуси меня вампир, да разве бы я предложил себя на этот пост, если бы хоть на миг сомневался, что справлюсь? – вспылил ирландец, демонстративно выхватывая из‑за пояса пистолет и привычно пыля золотой россыпью с кружев розоватых брабантских манжет. – Вы считаете меня дураком, сэр?! Если это единственная причина, то я буду настаивать на удовлетворении… – Нет, просто вы как‑то обмолвились, что хотели уехать домой. Ну, там типа соскучились по зелёным улочкам тихой Англии, по яблоням в цвету в садах Сомерсета. – Яблони в цвету! Что ещё за сентиментальщина? – капитан Блад повысил голос, с явной насмешкой перепевая эти слова: – «Яблони в цвету, какое‑е чудо‑о…» Адмирал приподнял брови, по его лицу промелькнула добродушная усмешка. – Та, – согласился он, – это ошень поэтишно! Но межту прочим, я тоше претентую на кресло гупернатора Ямайки, и мне… – осёкся он, встретив стальной взгляд доктора. Когда нужно, Блад умел настоять на своём. Он положил пистолет на стол, сунул руку в карман и протянул голландскому адмиралу новенькие вампирские зубы. Ван дер Кэйлен едва не присел от счастья, тут же сунул их себе в рот, убедился, что подходят идеально, и запрыгал на одной ножке! Его светлость вновь повернулся к капитану Бладу. – Я отклонять сфой кандидатур! У меня есть зуби, я фампир‑р… – Что ж, похоже, выбор у меня невелик, – с улыбкой заметил лорд Уиллогби, осторожно отодвигая пальчиком заряженный пистолет подальше. – От имени его величества короля Англии я предлагаю вам пост губернатора Ямайки. Из всех людей, какие мне известны, я вынужден признать вас наиболее подходящим человеком. Блад низко поклонился: – Лорд Уиллогби, вы очень добры. Спросите кого угодно, я – лучше Моргана, а ведь и вампир Морган в своё время был назначен губернатором. – Отлично! Надеюсь, вы ещё успеете вернуться в Сомерсет к сидру, в Мексику к текиле, в Россию к водке, в Германию к шнапсу или в родную вам Ирландию к потину[57]. – С чего вы взяли, что я туда так уж рвусь? – искренне удивился Блад, пожимая руку его светлости. – Поверье, мне кайфово и на Ямайке с её чёрным ромом! Ван дер Кэйлен громко рассмеялся. Не потому, что доктор как‑то очень уж остроумно пошутил, а просто ради того, чтобы продемонстрировать, как ему идут его новенькие вампирские клыки. Лорд Уиллогби, в шоке от такого поведения старого друга, поставил в бумагах на должность губернатора острова имя бывшего корсара… А лицо Блада на секунду стало печальным, он вдруг резко вспомнил об Арабелле Бишоп. Она пряталась где‑то здесь, в этом самом доме, и после его прибытия в Порт‑Ройал они до сих пор не виделись. Если бы только она проявила к нему хоть немного внимания. Началась всё та же старая фигня… Его горькие думы были прерваны лордом Уиллогби, который стал просто в голос орать на него за несерьёзное отношение и отрешённость в такой судьбоносный момент. Питер, опомнившись, церемонно поклонился: – Вы правы, милорд. Пожалуйста, не считайте меня невежливым. Я с благодарностью принимаю ваше предложение, господа, и всеми силами постараюсь оправдать доверие и заслужить благодарность его величества. – О господи, аллилуйя! Мятежный пират наконец‑то будет служить закону! – Укуси менья фампир! Так к всеобщему удовлетворению был разрешён вопрос о новом губернаторе Ямайки. В присутствии коменданта форта майора Мэллэрда и других офицеров гарнизона лорд Уиллогби передал Питеру Бладу документ о назначении его на пост и приложил к нему личную печать. Мэллэрд и его офицеры наблюдали за этим, выпучив от изумления глаза, но свои мысли держали при себе. Новая метла могла всех на фиг вымести… – Ну, теперь мы мошем заняться нашими телами, – сказал довольный ван дер Кэйлен, старательно пугая солдат гарнизона новыми клыками. – Делами, – покраснев, поправил его светлость, – мы отплываем завтра. Блад очень удивился такой спешке. – А что мне делать с полковником Бишопом? – спросил он. – Теперь вы губернатор, и это уже ваше дело. Можете вздёрнуть этого болвана на рее его собственного корабля, предварительно отдубасив всей командой. Он вполне заслуживает этого. – Вряд ли его это обрадует, милорд, – заметил Блад. – Хотя мои парни будут вам благодарны. – Ещё бы! И вдобавок я ещё оставляю для него письмо. Обязательно прочтите ему вслух перед повешением! – С выражением? – Выражения на вас вкус. …Капитан Блад немедленно приступил к исполнению своих новых обязанностей. Прежде всего следовало привести Порт‑Ройал в состояние обороноспособности: восстановить разрушенный форт, отремонтировать трофейные французские корабли, которые уже были вытащены на берег, разобраться по деньгам с людьми и вампирами. Для начала доктор собрал своих корсаров и при лорде Уиллогби передал им одну пятую часть захваченных ценностей. Учитывая, сколько парней пошли в поход и сколько осталось, доля каждого уцелевшего была феерической! Он предложил своим соратникам выбор: либо уехать с Ямайки, либо вместе с ним остаться на службе у короля Вильгельма. Человек двадцать решили последовать за своим капитаном. Это были его старые друзья – Джереми Питт, Огл и Дайк, для которых ссылка окончилась после свержения короля Якова. Только они да ещё одноглазый верзила Волверстон, оставшийся скучать в Картахене, и выжили из той группы осуждённых повстанцев, что бежали с Барбадоса на честно украденном «Синко Льягас». Остальные пираты и вампиры предпочли взять починенную «Элизабет» и беспрепятственно отправиться на Тортугу. Золота у них было достаточно, чтобы сообща купить себе личный остров на Карибах. …На следующий день, утром, когда эскадра ван дер Кэйлена заканчивала последние приготовления к выходу в море, в кабинет Блада явился майор Мэллэрд с докладом, что на горизонте показались возвращающиеся корабли полковника Бишопа. – Очень хорошо, – сказал свежеиспечённый губернатор, – я рад, что полковник лично встретится с лордом Уиллогби. Майор Мэллэрд, как только эта толстая свинья спустится на берег, арестуйте его, дайте пару раз по шее и доставьте ко мне сюда… – С наслаждением, сэр! – Подождите, – Блад жестом остановил майора и поспешно написал короткую записку, – немедленно передайте это письмо его светлости. Майор отдал честь и вышел. Питер Блад, закинув ноги в высоких ботфортах на стол с документами, задумчиво глядел в потолок, размышляя о странных превратностях судьбы. Его думы о былом прервал осторожный стук в дверь, и в кабинет на цыпочках вошёл пожилой слуга‑негр с покорнейшей просьбой к его высокопревосходительству принять мисс Бишоп. Его высокопревосходительство чуть не упал со стула. Сердце его тревожно забилось и замерло. Он уставился на негра, чувствуя, что голос пропал, что он не может сказать ни слова, и лишь нервно кивнул в знак согласия принять посетительницу. Когда Арабелла Бишоп вошла, Блад быстро встал. Какое‑то мгновение они молча смотрели друг на друга. Затем она, запинаясь, что было удивительно для такой несдержанной на язык девушки, начала нежным, срывающимся голоском: – Я… я… майор Мэллэрд сообщил мне… – Не тревожьтесь, мисс Бишоп, – хрипло выдавил Блад, голос вернулся к нему не сразу, – какой бы поганой сволочью ни был ваш дядя, я не стану сводить с ним личные счёты. Наоборот, мне придётся злоупотребить своей властью, чтобы защитить его от суда. Лорд Уиллогби требовал просто повесить эту жирную скотину… – Э‑э?.. – Ох, простите! Обещаю пинком под зад отправить полковника на его плантации в Барбадос. Арабелла страстно прижала руки к груди: – Я… я… рада, что вы так поступите! Рада… прежде всего за вас… И, сделав к нему шаг, она щедро распахнула ему объятия. – Вору и пирату не полагаются такие обнимашки. – Но вы уже ни тот ни другой, вы губернатор, – туго выдавила Арабелла, пытаясь улыбнуться. – Да, но не вас, не вас, не вас я должен за это благодарить. – О небо, вот не начинайте снова, а?! – Заранее предупреждаю, что лорду Джулиану Уэйду меня бояться нечего. – Какое мне дело до лорда Джулиана?! – А до вора и пирата есть? В отчаянии она сжала кулаки: – Вы уже задолбали меня этим! – А разве вы хоть раз извинились? Арабелла резко замахнулась, целя правой ему в челюсть, но, задумавшись, посмотрела на доктора лучистыми карими глазами и разжала кулак. – Я уезжаю, капитан Блад. Поскольку вопрос с моим дядей решён, можете дать пинка и мне, я тоже возвращаюсь на Барбадос. Вряд ли мы с вами когда‑нибудь встретимся. Так, может быть… хотя бы… расстанемся добрыми друзьями? Может быть… вы по‑человечески попрощаетесь со мной? Он насупился и, глядя в пол, спросил: – А лорд Джулиан тоже едет с вами? – Вероятней всего, он вернётся в Англию. Здесь ему делать нечего. – Разве он не просил вас поехать с ним? – Да, просил. Мало ли кто чего просит… В горячечном сознании Питера Блада внезапно сверкнул луч безумной надежды. – О, благодарение небу! Вы хотите сказать… вы отказались… – Да, отказалась, и что? Он не в моём вкусе.