И Феликс не мог выстрелить. Епископ блокировал выстрел! Епископ не кричал. Он зарычал от ярости и изогнулся в этой смертельной хватке. — Во имя Христа! — заревел он в эти мертвые, красные глаза, в эти сальные, блестящие клыки, и он сунул крест в это шелушащееся лицо… И тот вспыхнул! Он загорелся! Изрыгнутый пар и запах горящей плоти поплыл по воздуху и… И откуда взялся невероятно яркий свет, когда крест поразил плоть? Упырь взвыл от боли и затряс своей огромной головой и попытался уклониться от этого креста, словно от ацетиленовой горелки. Но он не отпустил епископа. Вместо этого, он сдавил. Судорожно, чудовищно, ожесточенно сжал своими звериными лапами и раздавленный епископ вскричал, но он не выпустил из рук крест, не прекратил прижимать его к этому горящему лицу, не прекратил очищать его. Даже когда он умер. — Нет! — закричал Кирк, в ужасе, прыгнув вперед. — Отпусти его, ты грязный… — Кирк! — завопил Феликс. — Нет! Слишком поздно… Но заместитель не слушал. Он сделал еще один быстрый шаг. Затем другой. И он оказался в ярде от смертельной хватки, когда упырь, все еще в агонии из-за креста погибшего епископа, наконец-то оказался в пределах досягаемости. Он дернулся назад и отбросил изломанную фигуру епископа прочь, его руки, толстые, словно ветви дерева, полетели вперед и его правое предплечье с силой ударило заместителя по голове… И раздробило ему череп… И сломало ему шею… И Кирк повернулся и с изумлением посмотрел на Феликса и затем стрелок увидел/почувствовал, как свет погас в его глазах. И его сильное молодое тело безжизненно упало на пол. Феликс все еще смотрел, широко разинув рот и не в силах поверить, на своего мертвого товарища, когда что-то круша, шипя и щелкая надвигалось на него со слепой стороны. Оно двигалось к наклонившемуся на бок столу и Феликс услышал треск сломавшейся ножки и он оказался приперт к опрокинутой столешнице но это были лишь мелкие второстепенные детали, по сравнению с запахом мокроты разлагающегося упыря, пытавшегося его схватить и шипящего и Феликсу удалось увернуться и сомкнуть свои пальцы на его горле, под этими щелкающими челюстями и затем он встретился взглядом с кровавыми глазами монстра и… Эти глаза горели красным и первобытным и они хотели его. Эти блестящие липкие клыки щелкали рядом с ним. И его хватка начала слабеть, когда серая кожа на горле зомби, заскользила под его пальцами и шипение усилилось и монстр схватил его обеими руками за голову и он изо всех сил тянул его на себя, чтобы добраться до него, его горла или его щеки или его глаз, и его зрачки, немыслимо сияющие, были почти рядом. Сверхъестественное, сказал ему Джек Кроу. И стрелок вывернул свой пистолет под подбородок монстра и опустошил его. БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ. Монстр извивался и завывал с каждым ударом, плевался черной слизью разложения и боли, но он все еще держал его и эти когти подергивались в такт боли по обе стороны головы и в голове стрелка раздавались громовые удары, словно грохали по столешнице и Феликс… потерялся. Сотрясение мозга, удар… я мертв? удивился он, когда все стало нечетким и неясным и грохочущие звуки и крики битвы стали стихать. Или просто умираю? Или нокаутирован или… Черный человек лежал в нескольких футах от него, подергиваясь и дрожа. Не мертв, но не нападет. И смутно, сознательная часть Феликса посчитала, что это очень хорошо. И тогда он подумал, что он, возможно, найдет свой пистолет и: Вот он, в моей руке. И затем он повернулся и взял новую обойму-он знал, как это сделать. Он знал, как сменить обойму и он сменил и затем он держал вновь заряженный пистолет на своих коленях и чувствовал себя очень гордым и он чувствовал, как кровь с травмированной головы стекает ему на шею, и он увидел, что другие монстры тоже пришли, понял, что они были временно ошеломлены серебряными пулями. И Божьим Домом. Епископ мертв, подумал Феликс. Кирк Томпсон мертв тоже, подумал он затем. Скоро я умру, тоже, не так ли? Но у меня все еще есть мой пистолет и я сделаю вот что: Я буду стрелять в них, когда они приблизятся ко мне, и это не остановит их, но это повредит им, и это лучше, чем ничего и… И вот он лежал там, ошеломленный, напротив перевернутого стола и наблюдал, как они приближались к нему. И увидел, что Джек Кроу спас то, что еще осталось. Он видел это словно издалека, казалось, что Джек и монстры и даже остальная часть здания были далеко, далеко. Но он все еще видел это. И то, что он видел, даже с конца своего туннеля, из-за разбитой головы, было потрясающе. Джек Кроу делал то, что Феликс не мог себе представить. Он делал вещи, которые никто, кроме Джека Кроу, Крестоносца, Божьего Воина, Джека Кроу, не смог бы сделать. Он был повсюду. И должен был быть. Другие головорезы возникли одновременно с черным человеком у ног Феликса, и хотя они были медленными и громоздкими и несообразительными, их было слишком много. И они были такими голодными, тянулись к нему, бросались на него, страшные пальцы хватали и царапали и — И Джек Кроу отбрасывал их назад. Он опустошил свой арбалет и опустошил пистолет и схватил охапку пик и повтыкал в них. Он колотил их, он плевал в них, втыкал в них расколотые копейные древки. Никого больше не было: Адам охранял женщин, прикрывая выход в холл. Кот занимался Блейзером. Феликс лежал почти в коме, у разбитого стола. В течение следующих нескольких критических минут не было никого, кто мог бы их сдержать, один Джек. И Джек похоже не обделался. Он пошел на них с такой яростью, что Феликс, даже контуженный, как есть, с трудом мог поверить. Это было похоже на какую-то гротескную демонстрацию фокусов. Джек каким-то образом уложил двоих из них, но к этому времени возникли еще два, плюющихся и шипящих и тянущихся к нему. И он уложил и этих, втыкая в них пики или стреляя им прямо в лицо, а одному затолкал в рот бюст, просто кулаком. Он невероятный, подумал Феликс. Он больше, чем сама жизнь. И затем он подумал: Я должен встать! Я должен сделать что-нибудь! Но затем Джек возник рядом с ним, говоря тихо, но быстро: — Давай, приятель. Нам надо двигать. Давай! И затем повернулся и ударил черного человека прямо в лицо, того, в котором сидело девять серебряных пуль, который только сейчас начал подниматься снова. — Давай, Стрелок, — сказал Джек, поднимая его с удивительной мягкостью, на ноги. Боль исчезла из черепа Феликса, когда его голова перестала соприкасаться со столом, и он увидел, что Джек сочувственно поморщился, но они не остановились, Феликс пришел в себя и мог двигаться и боль стала отпускать голову и затем они оказались в холле и женщины были там, Аннабель и Даветт, прижавшиеся друг к другу вплотную к стене, и, черт побери, если Аннабель не удалось улыбнуться им. И затем Джек и Адам закрыли огромные раздвижные дубовые двери в гостиную и притащили какой-то антикварный мраморный стол, чтобы забаррикадировать их. Остальные двери были уже закрыты и подперты другой мебелью. Только массивная парадная дверь, распахнутая навстречу возвращающемуся дождю, была свободна. — Твоя голова, — промолвил тоненький голосок. Феликс обернулся и увидел Даветт, ее рука замерла в воздухе, когда она потянулась к ране. — Я в порядке, — смог сказать Феликс. И она кивнула как-то неопределенно и отступила назад к Аннабель и Феликс подумал: Шевелись, Феликс! Проснись! И он потряс головой, надеясь унять усиливающуюся боль и стиснул зубы и посмотрел на Браунинг, все еще в своей руке и… И это помогло. До некоторой степени. — Где Кот? — Джек хотел знать. Отец Адам покачал головой. — Hе видел его. Ты думаешь… Джек был у входной двери, настороженно вглядываясь в ночь. — Думаю что? — рявкнул он. Адам сглотнул. — Мы не видели никаких хозяев. Может быть, они не могли прийти сюда. Может быть, они… И он указал на дверь. — O, дерьмо! — вздохнул Джек. И мертвые жадные руки начали царапать раздвижные дубовые двери. Джек посмотрел на двери, увидел, что они начинают подаваться, под весом и жаждой мертвецов. — Ладно, мы не можем оставаться здесь. Может быть… Яркий свет фар осветил дверь и раздался громкий скрип, когда Кот вырулил Блейзер к парадным ступенькам и его чуть не занесло на лестничную площадку огромного дома. — Кто как, а я всегда готов! — выкрикнул он, высунувшись в окошко водителя. Джек собрал всех и распахнул дверцы Блейзера. Джек уселся за руль. Аннабель села на пассажирское сиденье рядом с ним. Феликс уселся на заднем сидении позади нее, пистолет в руке. И вот он запрыгал вниз по ступенькам и через бордюр и на улицу и промчались полквартала и справа появилась полоса движения и что-то ударило в бок Блейзера и разбитые стекла полоснули салон и Блейзер бешено промчался на двух колесах, прежде чем упасть на четыре, его дико занесло на скользком асфальте, ударился о припаркованный автомобиль и остановился посреди дороги.