— Она не пойдет, — сказал Отец Адам с порога. — А? — спросил Джек. Адам покачал головой. — Она не отойдет от постели Аннабель. — Феликс фыркнул. — Как это, черт, она не пойдет. Ты просто… Кот покачал головой, тоже. — Она не пойдет, Феликс. Кроу и Феликс переглянулись. — Это дерьмово, — сказал один из них. Кот перегнулся через стол. — Хей, парни, — сказал он мягко. — Мы справимся с этим. И у каждого свой собственный стиль. Феликс уставился на него, будто он прибыл с Марса. — «Его собственный стиль,» а? — пробормотал Джек, почти про себя. — Хорошо, это прекрасно. Затем он наклонился и вынул сигарету и начал отдавать приказы. — Мы устанавливаем детекторы и мы забираем моторхоум и мы разрабатываем два маршрута эвакуации и затем, за пару часов до наступления темноты, кто-то — ты, Стрелок, это твоя женщина — подцепишь нашу прелестную маленькую мученицу и ее стиль и уложишь ее задницу в мотеле, потому, что это мой стиль и я заправляю здесь. Феликс усмехнулся вместе с остальными и удивился почему? Почему? Мы не можем прочесть гребаную молитву… — Мистер Кроу? — раздалось из-за спины Адама. Это была медсестра Аннабель. Мужчины встали. — Она…? — начал Джек. Медсестра натянуто улыбнулась. — Она снова пришла в себя. Она хочет поговорить с вами. — Хорошо, — сказал Джек, на ходу. — Вы, остальные, шевелитесь. Я хочу, чтобы моторхоум стоял здесь через час, со всеми койками. Нам нужно поспать до сегодняшнего вечера. Аннабель, при смерти, белая, как простыня, окруженная бибикающей электроникой и проколатая убегающими трубками, все еще была сияющей. Разговор о стиле, подумал Джек, когда Даветт встала и он занял ее место. — Аннабель, — прошептал он ей, — ты когда-нибудь спишь? Она даже не удосужилась улыбнуться. — Джек, — прошептала она хрипло, — мы должны поговорить… Но только она говорила и Джек слушал и абсолютно ненавидел то, что он услышал. Аннабель поняла это. Она была наполовину мертва, но она знала счет. Она знала, что она не может двигаться. Она знала, что наступает ночь. Она знала, вампиры, как и Джек, имеют свои связи. Они знали, кто такие были члены Команды, знали все о них. Знали о ней, фактически, видели ее и знали, что она была ранена. И она знала, что они придут за ней и полиция никогда не сообразит, как отреагировать, или возможно, даже поверить в то, что они увидят, после того, как все будет кончено. Нет. Она решила. Они должны оставить ее здесь. И Джек попытался успокоить ее, попробовал большую часть того мусора, что Кот только что закончил навешивать на него, что это не так, будто они оказались в ловушке, что они всегда смогут уйти и, к тому же, не было никакой гарантии, что вампиры действительно появятся здесь и… И она знала лучше, как всегда. — Джек! — умоляла она, ее глаза были неистовы, — ты должен уйти. Ты должен спасти себя! И Кроу посмотрел ей прямо в глаза и сказал, — Мы поглядим. И она знала, что она проиграла. — По крайней мере забери Даветт. — Я уже позаботился об этом, — прошептал ей Джек — Я возложил это на Феликса. И она почти улыбнулась. — Вовремя. Затем она вздохнула и отвернулась на минутку. Когда она повернулась, ее глаза были полны слез и она потянулась своей бледной, тонкой рукой, и он наклонился, чтобы она смогла приласкать его грязное, небритое лицо. — Джек… — вздохнула она. — Милый Джек. Ты всегда… Ты всегда был таким хорошим мальчиком… И он не плакал, потому, что не мог позволить ей выносить это, тоже. Но его глаза были горячи и ее крошечные пальчики на его лице были самым мягким прикосновением, которое он когда либо знал. Затем она отвесила ему игривую пощечину и толкнула его. — Где моя сумочка? — потребовала она. — Я должна испугаться. — А? Ты выглядишь прекрасно… — пролепетал Кроу. — Что ты знаешь об этом? — ответила она своим голосом леди. — Найди мою сумочку, пожалуйста. Поэтому он порылся и нашел ее и открыл и передал ей. — O, хорошо, — сказала она, заглянув внутрь. — У меня есть зеркальце. Теперь, беги. Джек нахмурился. — Ты не думаешь, что тебе следует отдохнуть? Или… — Я повторяю: что ты знаешь об этом? Теперь пошел прочь. Он встал, колеблющийся. — Я позову Даветт, — предложил он. — O, пожалуйста, Джек. Я думаю, я смогу наложить макияж после стольких и стольких лет. Все вы: оставьте меня одну, наедине с собой, ненадолго. Пожалуйста! — Ладно, o'кей, — пробормотал он, поворачиваясь, победила еще раз. И он зацепился за занавеску, развешенную вокруг ее кровати и информировал Даветт и ушел, поискать остальных. Стакан воды на больничном подносе был рядом, но ей потребовалось много времени, чтобы дотянуться до него и усилие исчерпало ее. Она откинулась на подушку, осторожно, чтобы не расплескать чашку, и остановилась на мгновение. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, и попыталась очистить свой разум, но вместо этого увидела дом в Пеббл Бич и она увидела зоопарк и увидела лица всех своих мальчиков, которые умерли. — Пожалуйста, Боже! — прошептала она. — Нет больше их. Нет больше… И она наклонилась вперед и пошарила одной рукой в своей сумочке и таблетки все еще были там, где они были в прошлом году. Мои мальчики. Глава 28 Омерзение стало охватывать Феликса, когда ему пришлось закрыть Антвар Салун. Он должен был это сделать. Это задерживало его возвращение в больницу, но он не мог заставить своих клиентов и сотрудников сидеть в неведении вокруг этого места, пока вампиры блуждали в поисках владельца. Нет. Он должен был сделать это. И это заняло полчаса. Но затем, сидя там, за своим столом, со своей заключительной запиской к своим сотрудникам и их чеками, подписанными для всех, это начало доходить до него. Отстой. В целом, бесполезный, никчемный грязный отстой попал к нему. Проклятье! Это было похоже на то, что он прожил большую часть жизни, так или иначе, и он был должен потерять даже это? Дерьмо. Джек Кроу и Крестоносцы. Благородный и смелый и жесткий и все остальное. Но проигравшие. Проигравшие потому, что они теряют.