– В чем дело-то? – не унимался Карл. – Это факт. Мы это услышали от тамошнего вербовщика, – сообщил Кот. – Вы говорили с ней? – Прежде всего, мы не говорили, а, в общем и целом, слушали. Во-вторых, не с ней, а с ним. – Мужчина? – Да, мужчина. И вряд ли он явился потому, что хотел крови сильней, чем его женщины. Он хотел убить нас, забрать Джека и сделать его вампиром. Затем Команда рассказала Карлу про разломанный лифт. И про стрелу из арбалета. – Он что, поймал на лету? – изумился побледневший Карл. Джек кивнул. – А расстояние? – Двенадцать футов. – Господи Боже… – Да, он так себя и назвал, – вмешался прежде молчавший отец Адам. – Он сказал, что они – боги, а мы глупцы с деревянными кольями. А Джека назвал «алтарным мальчиком Папы». – И что еще? – моргнув, спросил Карл. – Ему не нравятся наши фонари-кресты, но они не убивают его, – добавил Кот. – Он не боится, э-э, чего там… да, чеснока. Монстр сказал еще, что переломит Феликсу спину или вроде того, если тот посмеет нацелить пистолет. – И что Феликс сделал? – Засадил в него пулю. – Феликс, так держать! – вскричал Карл. Сидящий на бордюре стрелок поднял голову и мертво посмотрел на Карла. И никто больше не захотел хвалить стрельбу. – Хватит об этом! – заорал Кот. – Как с шерифом? – Ну да, – согласился Джек. – Надо бы шевелиться. И тут же зашевелились все, за исключением Кота. – Как-то ты уж слишком уверен, – пробормотал тот. – Вишневый, он же сказал, что собирается спасать. – Он – всего один человек, – хмурясь, заметил Кот. – Он – техасский шериф, – ухмыляясь во весь рот, напомнил Карл. – А с ним еще и Кирк, – усмехаясь, добавил Джек. – Очень здорово, – проворчал Кот. – Теперь их двое. И что они сделают? Арестуют всех? Карл прекратил заниматься делом и сказал: – Наверное. – И мэра? И шефа полиции? И всех его полицейских? – Если придется. Кот, он же техасский шериф. – Знаю, знаю. Ты все время это повторяешь. То бишь он вот так взял и сделал? – Вот так взял и сделал. Собственно, так оно и произошло. Деталей Команда не узнала. Кирк только промямлил что-то насчет шерифа, подходящего к баррикаде и велящего разобрать ее. Через двадцать минут у Команды появились и пожарные машины, и пожарные, и скорая помощь, и полицейское прикрытие, и консультанты по взрывным работам, и всевозможные знатоки устройства тюрем. Консультантов шеф полиции пригласил для того, чтобы не позволить Команде поднять все на воздух. У знатоков обнаружилась схема здания, и они дали несколько дельных советов насчет подрыва. Кот с Карлом даже передвинули три заряда на несколько ярдов. Нажать на рычаг подрыва явился сам Хаттай и сказал: – Я всю жизнь мечтал сделать бу-бух с такой штукой. Конечно, это он подстраховался на случай будущих проблем, добавил действу еще и флер личного авторитета. Взрывали послойно – и раз, и два, и три. Потом взорвали обломки. Потом взорвали еще. Наконец выскочила женщина, выметнулась, визжа, как ракета, в ореоле кирпичной крошки. Выскочила она поблизости от Адама, и священник снова проявил себя: сделал два шага к ней по руинам и точно всадил стрелу в центр туловища. Главный явился всего за полчаса до заката, ревущий алый фонтан ненависти и ярости. От его визга закладывало уши. И пламя его бушевало с неестественной яркостью. Но под солнцем это ничего не значило. Джек такое уже видел. Он приблизился настолько, что сумел распознать монстра, знавшего имя, и спокойно всадил стрелу в его горящую грудь. Самый обыкновенный выстрел. И финал для монстра. – Ворон, когда ты станешь вампиром… – успела произнести тварь. Джек понаблюдал за тем, как монстр превратился в кучку пепла, и прошептал: – Мой мелкий божок, не сегодня. Он постоял над пеплом, выкурил сигарету. А когда наконец пошел к Команде, оживленно общающейся с шерифом и его народом, то молотом шарахнуло понимание. А ведь, черт возьми, сегодня было на волосок. И зачем было вообще идти внутрь? Ведь все могли погибнуть. Чего он, Джек Ворон, пытался добиться? Сегодня исполнилось три года, три месяца и еще пригоршня дней этого безумия. Вот же дерьмо. Слава Богу, Феликс может стрелять… Глава 20 На Даветт была блузка цвета хаки, юбка цвета хаки и голубой шейный платок, найденный где-то Аннабель. Он так здорово оттенял соломенные волосы и теплую золотистую кожу. Феликс просто не мог на нее смотреть. Он боялся того, что может сказать ей. Он боялся того, что может сделать с ней. Но больше всего, конечно, он боялся вампиров. Неважно, что она прибилась к Команде совсем недавно. Неважно то, что формально она – репортер, старающийся собрать материал. Все это давно забыто. Она – часть Команды как пить дать. А Команда – это семья. Он боялся того, что может сделать ради нее. И вот спустя девять часов после начала такой нетипичной для Команды победной вечеринки, он одиноко сидел в кресле в дальнем углу того, что считалось номером люкс в дешевом мотеле, найденном женщинами Команды, пил и непрерывно курил. Джек Ворон ошибся. Какая тут сделка, с такими-то делами? Так играть нельзя. По крайней мере, с ним, Феликсом. Да шли бы они! Конечно, это заметили все. Да и как тут не заметить? Их любимый стрелок не вылезает из кресла, непрерывно курит и пьет как не в себя. И такой мрачный, что прямо веет злобой. И это его кресло в углу, и весь угол – будто длинный коридор в темноту. Рано или поздно, тут дела обернутся очень нехорошо. Оно к тому шло с последней кучи пепла у руин тюрьмы. Феликс поехал вместе с Котом на рандеву с женщинами в трейлерный парк. Стрелок ехал молча, если Кот заговаривал – не отвечал. Наконец Кот повернулся и посмотрел, в чем дело. Может, расслабление от облегчения? Может, шок? Ступор от пережитого ужаса? А – нет. Черт возьми, он же в бешенстве!