Стрелок сунул дуло монстру под челюсть и опустошил магазин. БЛАМ-БЛАМ – БЛАМ-БЛАМ – БЛАМ-БЛАМ – БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ. С каждой пулей тварь корчилась и выла, плевалась черной гнилью – но не отпускала, облапившие голову когти дергались в такт боли и колотили головой стрелка о столешницу. Феликс вдруг поплыл. Он спросил себя, умер ли. Все вокруг затуманилось, расплылось, заглохли шум и крики побоища. Нет, может, я всего лишь умираю? Или это от сотрясения? Тварь лежала в нескольких футах и лишь подергивалась. Не сдохла. Но и вряд ли нападет. В затуманенном рассудке проскользнула мысль: а ведь хорошо. За ней вторая: не худо бы отыскать пистолет. А он вот, в руке. Сейчас вставим новый магазин… и ведь нашелся, и вставился. Я знаю, как менять магазины! Феликс загордился собой, уложил пистолет на колени и почувствовал, как по шее стекает кровь из ран на голове, и увидел, как зашевелились остальные монстры. Их лишь на время задержали серебряные пули – и сила Божьего дома. Феликс подумал, что епископ умер. А затем подумал, что Кирк умер тоже. А скоро умру и я. Разве нет? Но пистолет еще в руке, и можно сделать так: если они подойдут, буду стрелять. Это не остановит их, только задержит, и ведь лучше, чем ничего. Так он лежал, оглушенный, за опрокинутым столом, и ожидал, пока придут. И увидел, как Джек Ворон спасает все, что еще можно спасти. Происходящее казалось далеким, нереальным, пропадало. Но все-таки Феликс видел. И то, что он сумел разглядеть среди наплывающей в рассудок мути, было изумительным. Такое трудно и вообразить. Такое мог совершить только он, Джек Ворон, Воин Господень Божьей милостью. Ему требовалось успевать всюду одновременно – и он успевал. Упыри опомнились вместе с тварью, лежавшей у ног Феликса, и, хотя они медленно, тяжело, слепо двигались, их было слишком много. Они изнемогали от голода, тянулись к Джеку, прыгали на него, хватали осклизлыми пальцами, когтили – но он отбивал их всех. Он выстрелил всё, что мог, из арбалета, опустошил пистолетные магазины, схватил кучу пик и дырявил монстров ими. Он лупил тварей, протыкал, раздирал поломанными древками. И никто не мог помочь ему. Адам охранял женщин в прихожей, Кот подгонял «блейзер», а Феликс лежал почти без чувств у сломанного стола. И несколько жизненно важных минут сдержать чудовищ было некому, кроме Джека. А тому было наплевать, сколько их. Он дрался с такой яростью, что Феликс даже в оглоушенном состоянии не мог поверить глазам, – будто исполнял гротескный смертоносный танец. Джек умудрялся сшибать наземь одну за другой, но, пока сшибал вторую, первая, шипя, плюясь, вытягивая лапы, поднималась, и он снова сшибал ее, протыкал пикой, стрелял в голову, а одной просто размозжил морду кулаком. Феликс лежал и думал, что такого в жизни не бывает. Такое в нее не может поместиться. А потом подумал, что нужно встать и сделать хоть что-нибудь. Но Джек уже оказался рядом, тихо, но быстро заговорил: – Давай, приятель! Нужно двигаться, давай! А потом Джек развернулся и пнул в морду начавшую подниматься тварь, получившую от Феликса девять серебряных пуль. – Давай, стрелок, попросил Джек и с удивительной осторожностью поднял Феликса на ноги. Когда голова оторвалась от стола, в черепе вспыхнула лютая боль. Феликс заметил, как, глянув в лицо, скривился Джек, но не остановился, поставил на ноги и понудил идти, и боль потихоньку уходила, и вот они оказались в прихожей. Женщины сидели прижавшись к стене, и, черт возьми, Аннабель улыбнулась выжившим героям! Джек с Адамом задвинули широкие скользящие дубовые двери в гостиную, протянули по мрамору пола антикварного вида стол, подперли дверь. Другую дверь уже забаррикадировали мебелью. Свободной осталась лишь массивная входная, распахнутая навстречу вернувшемуся дождю. – Твоя голова, – тихо и жалобно произнес кто-то. Феликс повернулся и увидел застывшую в воздухе руку Даветт, не посмевшей прикоснуться. – Я в порядке, – сумел выдавить Феликс. Она нерешительно кивнула, отошла к Аннабель, и Феликс приказал себе: – Проснись! Двигайся! Он тряхнул головой, чтобы стало больней, скрипнул зубами и посмотрел на браунинг, все еще зажатый в ладони. И оно помогло. Отчасти. – Где Кот? – захотел узнать Джек. – Я его не видел, – ответил отец Адам. – Думаешь, он… Джек подскочил к двери, осторожно выглянул в ночь. – Думаю что? – рявкнул он. Адам поперхнулся. – Э-э, мы же не видели старших вампиров. Может, они не смогли приблизиться, но затаились где-то… Он указал на дверь. – А-а, дерьмо! – буркнул Джек. Когти мертвецов заскребли в забаррикадированные двери. Он посмотрел на створки, начавшие прогибаться под напором упырей. – Здесь мы оставаться не можем. Если выйти… Он не договорил. Снаружи ударил свет фар, громко захрустело – Кот загнал «блейзер» вверх по ступенькам и развернулся на широкой площадке крыльца, скрежетнув шинами, встал прямо под дверью. – Залазьте – и едем! – заорал Кот в окно. Джек выпроводил всех наружу, запихнул внутрь, сам уселся за руль, Аннабель – рядом. Феликс расположился прямо за ней, с пистолетом в руке. Там он и продолжал сидеть, когда «блейзер» проскакал вниз по ступенькам и через бордюр, пронесся полквартала, и, когда вдруг справа мелькнуло, врезалось в бок «блейзеру» и осколки стекла ножами брызнули в салон. «Блейзер» будто ошалевший встал на два колеса, но снова упал на все четыре, пошел диким юзом на мокрой мостовой, проскрежетал по припаркованной машине и остановился посреди дороги. Окончательно Феликс пришел в себя, когда сквозь разбитое окно рядом с Аннабель просунулись когтистые лапы. Он нагнулся вперед, сунул дуло прямо в морду Молодому господину и трижды нажал на спуск. Морда твари исчезла за окном и тут же появилась снова, шипящая, плюющаяся, дрожащая, с парой дыр на лунно-бледной коже. Из дыр выплескивалась прозрачная жижа, рот изрыгал черную слизь… Джек попытался стронуть «блейзер», но заглох мотор и не захотел заводиться с передачи, пришлось переключаться, а тварь кинулась, захотела достать источник боли, Феликса, тот выстрелил раз и другой, голова твари снова откинулась назад, но коготь по-прежнему цеплялся за дверь, и «блейзер» трясся от боли и ярости чудовища. Феликс склонился над сиденьем Аннабель, высунулся из окна, изогнулся и увидел монстра, корчившегося у бока машины. Тварь посмотрела, зашипела и плюнула. Феликс всадил ей пулю в правый глаз. Тварь опрокинулась и отцепилась от машины. Мотор взревел, Джек вдавил педаль газа – и «блейзер» понесся прочь. Сквозь заднее стекло было видно, как монстр дергается посреди дороги, пытается встать. Наполовину высунувшийся из окна Феликс умудрился еще раз подстрелить тварь. «Блейзер» пронесся на полном ходу еще полдюжины кварталов. Феликс пролез мимо всех на заднее сиденье, готовый стрелять. Но никто не появился. Монстр не примчался сквозь дождь. – Джек, расслабься! – наконец крикнул Феликс. – За нами никто не бежит. Но тот не снимал ногу с газа. – Куда ты гонишь? – крикнул Феликс, раздраженный тряской и визгом шин. – В больницу, – коротко ответил Джек. Адам взял Феликса за руку и указал. Тот посмотрел в том направлении и увидел Аннабель, уткнувшуюся в панель перед собой. Кот отчаянно пытался закрыть раны на горле рубашкой. Но кровь обильно бежала из дюжины порезов, оставленных осколками стекла, стекала по обмякшему телу Аннабель. Глава 26 – Ее нельзя перемещать. Джек начинал злиться. – Послушайте, доктор, я не уверен, что вы понимаете… Кот схватил босса за руку. – Слушай, Джек, он не говорит, что он против и не позволит! Он говорит, что она умрет. Понимаешь, Аннабель умрет! Ворон мрачно взглянул на них обоих, стряхнул руку и отошел в зал. На Джека с подозрением смотрели трое полицейских, но не среагировали. Джеку пришлось вспомнить все мыслимые и немыслимые связи, чтобы не быть задержанным полицией Далласа, пусть только и для допроса. Но никто не объяснил стражам порядка, отчего нельзя трогать тяжеловооруженных людей, очевидно только что выбравшихся из кровавой передряги. Полицейские нервничали. – Черт возьми! – пробормотал Джек и посмотрел на часы, и снова пробормотал: – Ну побери же черт! Они торчали здесь уже всю ночь и бо́льшую часть дня, и уже было три пополудни. Сколько осталось до заката? До ночи? До того, как придут они? – Мистер Ворон, дело не только в потере крови, – снова попытался доктор. – Травмирован весь организм. Показатели очень низкие, нерегулярное сердцебиение, сотрясение мозга, она…