А еще Сергей по пути отпросился на пару дней, и они с Машегом сгоняли в селение, где в первый раз наткнулись на чудинов. Добрались часов за пять, переночевали с удовольствием, поразвлекавшись с поселяночками, причем на сугубо добровольной основе. Единственный выживший в драке с чудью местный мужик если и был недоволен, то счел разумным вслух этого не высказывать. Переночевали и ушли, взяв с собой только небольшой запас пищи и почти добровольного раба Войма. В общем, проявили просто нездешнюю доброту к мирному населению. Теперь тем точно хватит припасов, чтобы дожить до весны, а то и до лета. Если их не навестят другие любители поторговать железом. Глава 20. Дёрруд Убийца С головы идола смели снег. На деревянную, почерневшую от времени и влаги голову напялили шлем размером с дружинный котел. Вырубленное из цельного дуба туловище обвязали поясом-цепью, на которую повесили меч саженной длины. Еще один меч, поменьше, в ножнах, воткнули в снег. За ним, вернее, за его тенью поставили наблюдать Трувора. Действие это – сакральное, и кому как не старшему сыну и наследнику князя надлежало торжественно возвестить о наступлении полудня. Княжья дружина выстроилась метрах в сорока. Все, свободные от караулов и прочей службы. Сергей как десятник – в первом ряду. Это хорошо, что в первом. Иначе ничего бы не увидел. Собственно, смотреть было особенно не на что. Разве что на грозного идола, в которого в нужное время вселялся дух Перуна и посредством его распространялся на почитателей. Этакая здоровенная антенна для божественного нисхождения. К Перуну Сергей относился… с уважением. «Лично» они никогда не встречались. Во всяком случае – наяву. Но это самое нисхожение духа Сергей испытывал не раз и достаточно ярко, чтобы не сомневаться в его существовании. И в том, что этот дух точно имеет связь с вырубленной из дерева статуей, Сергей тоже не сомневался. Грозен бог Перун. Страшен. Ну а как иначе? Всё как в жизни. Если ты воин, то твой главный бог должен быть страшнее и сильнее других богов. Иначе не быть ему главным. Однако если ты – правильный варяг, то грозный облик Перуна тебя не пугает, а радует. Особенно когда знаешь, что он тебе благоволит. А уж в этом никто из присутствующих теперь не сомневался. Поход на чудинов завершился необыкновенно удачно. Добычу взяли громадную. Одной только челяди – больше двух тысяч. При том что брали не всех подряд, а сильных и здоровых, владеющих ремеслами. Или – молоденьких и красивых обоих полов. Этих – в основном для продажи на юг. Варяги стальной метлой прошлись по чудинским селениям, забирая все, что приглянется. Сопротивления не было. Воины либо остались на том озерном берегу, либо сидели в колодках в лодочных сараях. Белозёрский князь, прищурившись, глядел на солнце, зависшее над идоловой макушкой. Ждал. Но прошло почти четверть часа, пока Трувор наконец не провозгласил: – Полдень! Стемид снял рукавицу, собрал пальцы в кулак, оставив крохотную щель, сквозь эту щель поглядел на сверкающий красным отполированный шлем-котел на голове идола и провозгласил: – Через три дня! Дружина радостно взревела. Три дня спустя солнце в полдень коснется Перунова шлема и начнется главный праздник зимы. Солнцеворот! Сергей засмеялся. Общая радость захлестнула его. Да как может быть иначе? Ты молод, силен, вокруг друзья, и нет такой силы, что встала бы у вас на пути. А если найдется, еще лучше. Перуну битвы любы! Князь взмахом руки распустил дружину, и строй мгновенно распался на отдельные группки. Одной из таких был десяток Сергея. Машег, Ратша, Траин с Клепом, Полубратья, Наслав с Буром и Шибрень. Последний, впрочем, сразу ушел по каким-то своим делам. Полубратья тоже свалили. У них – семьи. А вот остальные тут же принялись обсуждать насчет оттянуться. Сергей в обсуждении не участвовал. Что тут обсуждать? Где именно нажраться и каких девок потом валять? – Бур – за старшего, – скомандовал Сергей. – А ты куда? – спросил Машег. – Пойду с Войстом потолкую. Собственно, Машега бы тоже стоило взять, но пусть со всеми идет и вживается в коллектив. Город готовился к празднику. И настроение у всех было соответствующее. У многих ворота – настежь. Привозят, увозят, собирают во дворах столы для угощений. В Солнцеворот все рады всем: любой может сесть за общий стол, и ему будут рады. Проходя мимо таких вот распахнутых ворот, Сергей задержался. Это был один из домов, который Сергей хотел купить, да не получилось. Но разошлись по-хорошему. Вузелько был природным варягом и вежеством не пренебрегал, так что на него Сергей обиды не держал. Даже подружились. Но сейчас дело было не в проявленном Вузелькой уважении, а в том чудном зрелище, которое увидел Сергей. А увидел он Дёрруда. Причем Дёрруда танцующего. Обломок копейного древка в его правой руке двигался то медленно, то так быстро, что казался раскрывшимся веером. И разогнавшись, деревяшка пела. Иначе как песней назвать это переливчатое гудение невозможно. Сам Дёрруд двигался намного медленнее, чем ожившая в его руке палка. Медленно поворачивался, наклонялся, выпрямлялся, делал шажок право, потом влево, полшага вперед, полтора – назад. В этом не было системы, как у византийцев. Но Сергею подумалось: сойдись в поединке ярл Харальд и Дёрруд Убийца, то бились бы на равных. По крайней мере, до тех пор, пока ярл не «включит» берсерка. Танец зажигал. Хотелось обнажить клинок и тоже закрутиться на похрустывающем под ногами снегу. Собственно, этим и занимались четверо парней в возрасте где-то от 13 до 18 с такими же палками, топтавших обширное подворье. Правда, далеко не с такой легкостью и ловкостью, как Дёрруд. Чуть поодаль, у ворот стоял сам хозяин. Он в упражнениях не участвовал, но глядел с явным удовольствием. – Ко мне пришел, Вартислав? – спросил он, заметив Сергея. Тот помотал головой. – Вот, залюбовался. – Да уж, хорош, – согласился Вузелько. И добавил не без гордости: – Сынов моих учит. Сам-то я уже стар… На взгляд Сергея, хозяин прибеднялся. Лет ему было не более пятидесяти, и сохранился он неплохо: в старую кольчугу бы точно влез. И сама кольчуга наверняка имелась, поскольку в молодости Вузелько ходил в гриднях у Стемидова отца. – Повезло мне с ним, – сказал Вузелько. – Чтоб такого умельца да в учителя, да всего лишь за кров и стол… – Поговорить с ним можно? – спросил Сергей. – Сам у него спроси, – последовал ответ. – Он человек вольный. Вольный, да не совсем. – Ко мне пришел, Дерзкий? – Мимо шел. Здрав будь, Дёрруд Убийца. – Буду, – дан метнул обломок, воткнувшийся в сугроб у стены сарая. – Но недолго. – А что так? Дёрруд накинул на плечи овчину, присел на скамью, похлопал рядом ладонью: присаживайся. Сергей обратил внимание: дан дышит ровно, не запыхался. И лоб сухой. Хотя на морозе особо не вспотеешь. Сергей протянул ему обернутую в войлок флягу с медовухой. – Вкусно, – Дёрруд вернул флягу. – Ты не ответил. – Так ясно же. Йоль скоро. – Через три дня, – уточнил Сергей. – Князь сейчас сказал. – Вот и жизни мне осталось дня три. Таков у нас уговор с твоим ярлом. Ты слышал. Сергей нахмурился, вспоминая. Точно! Рёрех же дал ему срок внесения выкупа – до Солнцеворота. – Не печалься обо мне, малыш, – угадал его мысли дан. – Твой ярл подарил мне несколько месяцев жизни. И уйду я не калекой, а полным сил. Твой ярл – достойный человек. Надеюсь, он позволит мне умереть в веселии, с оружием в руке. Голос, однако, у дана был совсем невесел. – Ты так хочешь умереть? – спросил Сергей. – Я не боюсь смерти, – Дёрруд вздохнул. – Чертоги Всеотца ждут меня. – Никто не усомнится в твоей храбрости. Я спросил: хочешь ли ты умереть так скоро? – Не хочу. Я – старший в роду, а у меня нет сына. А я бы не отказался иметь сына. Вот такого, как ты хотя бы. Сергей промолчал. Вспомнил, что у него самого когда-то было трое сыновей. И внуки. И даже правнуки. Дан понял по-своему: – Не печалься, малый. Твой отец, уверен, глядит на тебя сверху и радуется. – Знал бы ты, Дёрруд, насколько высоко мой отец… – пробормотал Сергей, поглядев на небо и подумав, что до рождения его отца – больше тысячи лет. Если бы Сергей в этот момент посмотрел на Дёрруда, то удивился бы тому, каким озадаченным выглядел дан. – И когда он умер, давно? – осторожно уточнил Дёрруд. Сергей усмехнулся. А что будет, если сказать правду? – Он не умер, хольд. Он даже и не рождался. – Вот как… – протянул дан. И, к удивлению Сергея, ничего больше спрашивать не стал. Они посидели еще немного, Сергей еще раз поделился с даном содержимым фляги. Подумалось: хорошо бы заполучить дружбу такого человека. Он, конечно, нурман, да и прозвище у него говорящее. Но есть в нем что-то такое… правильное. Сколько там ему нужно, чтобы выкупиться? Шестьдесят марок? Сумма изрядная. Но для Сергея – вполне подъемная. И если рассматривать как вклад в будущее, такое вложение наверняка окупится. Воин такого уровня… Вдобавок верный и неглупый. В прежние времена Сергей бы за такого и шестьдесят гривен не пожалел, не то что шестьдесят марок. Заключить с ним договор. Если Дёрруд обяжется ему служить, то служить будет верно. Во всяком случае, можно на это надеяться, если служба будет выгодной.