– Вы с бабами построже, – посоветовал Сергей. – Войста, если что, не опасайтесь. Войст – мой человек. Странно, когда такие советы дает взрослым дядькам четырнадцатилетний юнец. Но – ничего. К тому, что он старший, братья уже привыкли. Что такое «построже» по здешним понятиям, Сергей знал. Так что в результате не сомневался. – С долгами к концу зимы разберетесь, обещаю. А потом и серебро на поясах появится. Еще: здешнее хозяйство пока тоже на вас. Денег, сколько надо, я дам. Есть люди, которым нравится обустраивать быт и осваивать приобретенную собственность. Увы, Сергей был не из таких. Жениться, что ли? Сразу бы столько проблем решилось. Он даже не догадывался, что вскоре это его желание окажется более чем реальным. И следствием этого будет то, что тогда нынешние сложности покажутся Сергею ну совсем незначительными. Глава 24. Тропа правды Солнцеворот. Сергей участвовал в празднике десятки раз. И столько же раз отмечал Рождество. В кругу семьи, с родней и друзьями-христианами, которых с каждым годом после обращения Владимира становилось все больше. Но это – там. Здесь среди друзей Сергея христиан не было. Во всяком случае, верующих христиан, а не таких, как тот же Сигвард Кривоногий, крестившийся дважды и готовый повторить, если подарок будет соответствующим. Опять-таки, только Богу известно, является ли нынче христианином сам Сергей. Языческий праздник – это весело. Много еды, много выпивки, много… Да всего много. С утра обе Войстовы сестры подловили Сергея, можно сказать, в спаленке и попытались совратить. В принципе такие действия даже не относились к разряду супружеской измены. В Солнцеворот. Когда грани между мирами истончаются и можно многое, что не угодно богам в другое время. Сергей угождать богам подобным способом был не против. Но в другой компании. Так что похотливые сестры были посланы, и не просто посланы, а с конкретным указанием направления и пояснением, что одни только голые титьки не делают бабу привлекательной. Да и не по уровню ему, Вартиславу, тратить семя на таких, как они. И это только по первому разу он их так просто отпускает. Да и то исключительно из-за нежелания позорить их супругов. Еще раз повторится, наказание будет суровым и публичным. Он, Сергей, как старший в роду, это обещает. И тогда Виску и Кистру придется их, непутевых баб, гнать прочь и искать себе новых жен. Старшая из сестер вякнула что-то насчет «в праздник можно». – Кому что можно в этом доме, решаю я, – отрезал Сергей. – Пошли прочь, похотливые кошки. Убрались, смущенные. Сергей ухмыльнулся. До этого он с этими бабами напрямую не пересекался. Накрыть на стол, прибраться и прочее – не в счет. Но чтобы просчитать эту парочку, многого не надо. И не за сексом они пришли. Познакомиться, сблизиться… Познакомились. Теперь не забалуют. Наверное. Пусть вон к Дёрруду заглянут. Дан их, конечно, отдёррудит, но никаких бонусов они не получат. Такие, как он, живут по принципу «я хочу – я плачу, баба хочет – баба платит». Последний вариант даже предпочтительнее, учитывая любовь нурманов платить железом вместо серебра. Когда Сергей спустился вниз, завтрак уже был на столе. Вернее, еще, потому что остальные уже позавтракали и разбежались. Те, кто ночевал дома. Он дал команду седлать жеребца и спустя четверть часа торжественно покинул подворье. У кого-то, может быть, и праздник, а у него еще дела есть. Надо на рынок прокатиться, глянуть, как бизнес идет на его точках. И на второе, загородное подворье заглянуть. Вдруг кто забыл, что праздник нынче. А что такое праздник? Это время, когда народ легче всего расстается с деньгами. Сергей громко вздохнул. Вот же засада. Машег, Траин, Ратша, Бур… Все веселятся, только он, несчастный, вынужден… – Эй, старший, иди к нам! – услышал Сергей знакомый голос. Нет, не будет у Полубратьевых жен сегодня секса с Дёррудом. Потому что Дёрруд вот он, посреди Вузелькова двора, за накрытым столом. Здесь же и Вузелькова родня. Сыновья, уже знакомые Сергею, пусть и не представленные. И… дочери, надо полагать. Судя по нарядам. Обсели дана с обеих сторон. В миску накладывают, в кубок подливают, в глаза заглядывают. А кубок-то – из синего стекла и немаленький. Вот только самого Вузельки не видно. Но Дёрруду отсутствие хозяина не мешает. – Иди к нам, старший! Глянь, какие лисички! Выбирай, какую мокрую щелку хочешь? Девушки по-нурмански не разумеют, хихикают. А братья их… Братья, несмотря на раннее время, уже в кондиции. Надо полагать, решили посоревноваться с даном в питии. А-а-а… Хрен с ними, с делами. Сергей въехал на соседский двор, бросил повод подбежавшему холопу и ловко, по-степному стек с седла. Праздник же! Вышел он из ворот Вузелькина подворья уже затемно. Пешком. Коня он проиграл Дёрруду. В кости. Проиграл сознательно, потому что хотелось что-то дану подарить, а напрямую тот не взял бы. Дома – никого, кроме холопов-христиан. Тихо и скучно. А за забором – праздник. И в голове немного шумит, движухи хочется. Так что Сергей сменил исподнее и отправился на поиски своих друзей-подчиненных. Сначала – в детинец. Неудачно. Караульный при воротах дал ответ неопределенный: – Были. Ушли куда-то туда. От отрока-стражника несло спиртным. Пожелай сегодня чудины или кто еще захватить Белозеро, прошли бы без проблем вплоть до княжеского терема. Сергей выговора отроку не сделал. Бессмысленно. По крайней мере, Сергей теперь знает, что друзья где-то в городе. А варяжская столица не так уж велика. Сергей нашел свою команду примерно через полчаса. Машег, Траин, Клеп и Бур стояли пятью метрами ниже, там, где круто спускавшийся переулок делал поворот налево, огибая забор и выводя на рыночную площадь, на которой и шла главная праздничная гулянка. Странно. Насколько он знал своих бойцов, место их было там, на площади, а не здесь, в темном переулке. Впрочем, не таком уж темном. В руках у Машега факел. – Вы что такие веселые? – сверху поинтересовался Сергей. – Кого ждете, уж не меня ли? Бойцы заухмылялись. Рожи шкодные. – Тебя, Вартислав, тебя! – крикнул Траин. – Тут место особенное! Всяк, кто по этой дорожке пройдет, правду говорить начинает. Вот ты пройдешь и тоже расскажешь, что о нас думаешь! – Или не о нас! – воскликнул Машег, помахав факелом. – Но скажешь, это точно! Все говорят! Проверено! – Давай уже, старший, не тяни! – крикнул Бур. – Страсть как узнать хочется, что ты о нас взаправду думаешь! Сергей посмотрел на спуск. Дорожка как дорожка. Снежок утоптанный. Ничего подозрительного. На дорожке. Чего нельзя сказать о поведении красавцев. Вот от них подвохом так и фонило. – Эй, малый, иди уже, не стой! – пробасили за спиной. Бородач со смутно знакомой рожей и хихикающая баба в расстегнутой до пояса шубе. В другое время Сергей бы объяснил ему, кто тут малый, но праздник же. Так что он просто посторонился, прижавшись к ограде, пропуская парочку. Заодно проверим, что это за дорожка правды такая. Бородач двинул вперед… И рухнул, увлекая за собой плюхнувшуюся на спину и дико взвизгнувшую бабу. Секунд десять скольжения – и бородач с разгона врезался в забор. Верещавшая баба съехала еще эпичнее: задрав кверху ноги. Так, с задранными ногами, она и въехала в своего кавалера под гогот отроков. Учитывая, что кроме меховых сапожек на ногах у бабы не было ничего, а многочисленные юбки-шубки опали книзу, как лепестки раскрывшегося цветка… – Безсоромцы скудоумные! Пусть у вас черви в чревах заведутся, аки в стерви, и нутро у вас, щаулов, выедят! – заорал мужик, цепляясь за забор и тщетно пытаясь подняться. – Чтоб вас паршой обложило… Не сумев уцепиться за забор, он перевалился на бабу и придавил ее. – Емешка! Щур тебя! Че творишь? – заблажила баба, дрыгая голыми ногами. – Холодно ж! – Ага, Емешка, не теряйся! Вдуй ей! – Ща он тя согреет! – У него в портах червячок уже шевелится! – Ма-ахонький! – Емешка! Не спи! Холодно ж! Ща у ней норка смерзнется!