– Отпусти его, миленький, не убивай! Девка. Обняла, прижалась грудью, животом. – Отпусти батюшку моего! Не ведал он! Молю тебя, господин! Все, что велишь! И тоже – на коленки. И целовать… Черт! Как такое скрыть, если ты голый? Злость улетучилась. Если вдуматься, не так уж велико преступление. Ну не написано у Сергея на лбу, что он – воин. А телосложение… Да тут все – атлеты. Физический труд на свежем воздухе очень способствует. Тем более он нахала уже проучил. За бороду оттягал, а это по здешним меркам – изрядное унижение. За такое приличный штраф полагался бы… Не будь Сергей тем, кто он есть. – Живи, – уронил он, разжимая пальцы, отпуская бороду и брезгливо смахивая прилипшие в ладони волосины. Бойцы разошлись, расселись по лавкам. Только Машег рядом остался. Причем с ножом в руке. Ишь ты, какой предусмотрительный! Мужик заперхал, с помощью приятеля взгромоздился обратно на лавку. Рядом с ним тут же оказался Бур. А вот девка… – Не шали, – Сергей убрал лапку со своего мужского. – Встань. – И заглянул в глаза, благо они почти одного роста оказались: – Я девок силком не беру. Свободна. – А если (прильнув) не силком, господин мой? Иль не желанна? Сергей обнял ее, прижал, ощутив приятно прохладную кожу, ухватил снизу, раздвинул пальцами мокрые волосики. Охнула, обмякла, повисла на плечах. – Желанна. Иль не чувствуешь? – Чувствую, мой господин… – Зовут как? – Счаста. – Тогда пойдем, Счаста. Порадуем Волоха. Волосатый дернулся было следом за ними, но Бур придержал, положив на плечо жесткую от меча ладонь, и тот остался на лавке. Потом прокашлялся, потрогал ноющее горло, принял от младшего брата ковш с брусничным медом, осушил… И расслабился. Чай не убудет от девки. А может, и прибудет. Тогда ее замуж выдать еще и лучше можно. С такой-то «начинкой». Глава 27, в которой Сергею предлагается стать избранным Пробуждение было… Трудным. В пах утыкалась растрепанная голова какой-то девки. Он сам уткнулся лицом в мягкую расплывшуюся грудь. Хорошо хоть, женскую. Сергей приподнялся. Баба, которую он использовал вместо подушки, почмокала губами, всхрапнула, источив запах перегара. Сергей встал на четвереньки… Так, это что такое было? Оргия? Вокруг – голые тела разного пола. Женские преобладали. Количественно. Метрах в трех валялся Бур. А чуть подальше, с другой стороны, – Клеп. А рядом с Клепом – тот самый волосатый мужик, которого Сергей вчера чуть не придушил. Мужик лежал на боку, рядом – лужа блевотины. Вонища, однако, как зимой в свинарнике. Сергей быстренько провел ревизию организма. Вроде все на месте. И самочувствие – ничего так. В голове только как-то мутновато. Ну и прочие компоненты легкого похмелья в наличии. Сергей воздвигся на ноги и, переступая через знакомые и незнакомые тела, выбрался в сени. В сенях сидел на корточках бритый холоп в тулупе на голое тело. Сидел не просто так. – Испить, мой господин? Холодный компот из ревеня с медом. Самое то. Сергей выхлебал ковш, помочился в поднесенный горшок, вышел на крылечко и увидел Машега с Траином. Нурман грыз свиной окорок, хузарин – пирог. Судя по запаху – с рыбой. Между ними стоял большой кувшин со сбитнем, над которым поднимался пар. Траин тут же протянул окорок. Сергей отказался, мотнув головой, спустился по снежной дорожке к проруби и ухнул в нее, проломив тоненький ледок. Повисев секунд десять в космической тиши подводного пространства, выбрался из проруби и побежал по утоптанной дорожке вокруг озера навстречу солнцу, впитывая кожей его лучи и чувствуя, как после ледяной воды наливается жаром тело. Минут через десять он, вытершись поданным рушником и одевшись, натянул сапоги и снова вышел на крыльцо, полностью проснувшийся, и на сей раз от предложенного окорока отказываться не стал. – Ратша пиво искать пошел, – доложил Траин, когда Сергей вернул ему окорок. – Что делать будем, старший? Может, побьем кого, а то скучно, а девок больше не хочется. – Слабак! – презрительно бросил Машег. Траин попытался треснуть хузарина окороком, но промахнулся. Сергей механически отметил, что с координацией у нурмана – не очень. Ох уж эти волохи! Небось подмешали в питье какую-нибудь дрянь. С них станется. – Хочешь, поупражняемся немного? – предложил Сергей. – До полудня, например. – Не хочу, – мотнул головой Траин. – Это не весело, а у нас – праздник. Экий ты бодрый. Может, тоже окунуться? Машег, ты как? – Я тебе нерпа, что ли, – подо льдом плавать? – Это ты сейчас что сказал? – нахмурился Траин. – Нерпой меня назвал? Машег не отреагировал. Пререкаться ему было лениво. Впрочем, как и Траину. На подворье въехала пара ярко раскрашенных крытых саней. К удивлению Сергея, обленившиеся псы моментом подорвались, окружили последние санки и бешено залаяли. Возчик, правивший парой мохнатых лошадок, извернувшись, щелкнул кнутом. Один из псов взвизгнул, клок вырванной шерсти медленно опустился на снег. Из первых саней выскочили двое. С палками. Отогнали собак, сунули что-то подбежавшему волохову служке. Мзду, надо полагать. Ага, понятно, почему псины всполошились. Четверо мужчин вынули из последнего возка клетку с медвежонком. По виду двухлеткой-недокормышем. Клетку раскрыли, на медвежонка надели цепь. – О, шуты! – оживился Траин. – Удачно мы заехали! – И девки у них! Это уже Машег. – Денежку готовь, – сказал Сергей. – У скоморохов девки бедовые, но просто так подол задрать не дадут. – Мое серебро еще заслужить надо, – важно заявил Машег и приложился к сбитню. Два скомороха направились к главному дому. Надо полагать, регистрироваться. Крупные, широкоплечие, бородатые. И шаг мягкий, уверенный. Надеть на них кольчуги, от ратников не отличишь. Впрочем, воином воина не ширина плеч делает. Рост же… Он тоже со временем прибавляется. Сергей вздохнул. Скорей бы. – О! Ратша пиво тащит! – оживился Траин. – Варт, тебе разогреть или холодное будешь? – Холодное. Но позже. Сейчас я к главному жрецу. Он вспомнил, что Велигур вчера должен был пообщаться со своим богом по его, Сергея, поводу. Вдруг выяснил что-то полезное? – Подтягивайтесь потом к нашему домику. Надеюсь, там почище, чем тут, – он мотнул головой в сторону сеней, из которых вышел десять минут назад. – Ты это… Спроси у него, может, убить кого надо? – с надеждой попросил Траин. – Так я бы мог. А то скучно. – Глупый ты, Геллирсон, – заявил Машег. – А еще сын ярла. Мог бы и узнать, что здешний идол смертей не приемлет. Он любит, когда девок валяют. – Слабый какой-то бог… – пробормотал Траин. Но на всякий случай совсем тихо. – Это ты слабый, – Машег услышал и повода не упустил. – Я вот девок хоть сколько отпехать могу, не то что ты! Что ответил нурман, Сергей уже не услышал. На крылечке уже знакомая пара скоморохов договаривалась о чем-то с волохом из средних.