Геллиров изверг? Ну да, кто же еще это мог быть. Гест. Зашел и встал у ворот, задрав кверху светлую бородку. Глядел, что характерно, не на Сергея, а на Рёреха. Причем с вызовом. Когда Гест ходил с Геллиром-ярлом, бороды у него не было, только варяжские усы, хотя у нурманов как раз борода в обычае. Теперь бывший хирдман подбородок брить перестал, и, надо отметить, светлая аккуратная бородка ему шла. Прятала некрасивый раздвоенный подбородок. Гест вообще смотрелся неплохо. Стоял ровно и твердо, в плечах напряжения нет. Раны, надо полагать, зажили, и зажили хорошо. А вот для Сергея это, наверное, плохо. Гест пришел явно не в дружину к Рёреху проситься. – Похоже, я знаю, зачем он сюда пожаловал, – негромко произнес Сергей. – И?.. – Пусть сам скажет. Гест время тянуть не стал, заявил прямо: – Хочу с твоего человека долг спросить, Рёрех Стемидович. – С кого же? Взгляд у княжича стал очень неприятным, даже угрожающим. И руки с плеча Сергея он так и не убрал. Гест смотрел бесстрастно и бесстрашно. И голос у него такой же. – Вот с него, – изверг показал на Сергея. – Долг крови. Признанный долг. – Есть ли тому свидетели? – Пальцы на плече Сергея сжались чуть сильнее. – Есть. Геллир-ярл. И сын его Траин. Желаешь их спросить, Рёрех Стемидович? – Нет нужды. Вижу: не врешь. Правда твоя. Все верно сказал. Мой человек Вартислав. Я за него и отвечу. Рёрех объективно оценил перспективу Сергея в поединке со взрослым умелым гриднем и принял риск на себя. Хотя какой риск? Княжичу Гест не соперник. Прервавшие тренировку дружинники выстроились полукругом. Друзей у изверга среди них не было. Одному же против всех стоять – непросто. Но Гест стоял. – Сойтись с тобой – честь для меня, да только нехорошо выходит. Он – гридень, я – гридень… Был. С ним мы – ровня. А ты – сын князя, ярл. Тебе со мной за него вставать невместно. Не дурак, однако. Или подсказал кто-то. Так-то он прав. Вождь может взять долг на себя. И встать на хольмганг тоже может. Он – вождь. Считай, отец. То есть старший в роду. Однако вставши за своего гридня, полноценного воина, здорового, не раненого, Рёрех рискует потерять лицо. А уж Сергей точно его потеряет. В обычае принято так: вызванный может выставить за себя поединщика. Но именно что сам и за себя. И что особенно интересно, у Сергея теперь был такой поединщик. Который и «младше», и управится с Гестом со стопроцентной гарантией. Вот он, Дёрруд Убийца, скалится по-волчьи, только что не облизывается в предвкушении. Рёрех тоже сообразил, что в его заступничестве необходимости нет. За Сергея в его дружине любой встанет, хоть дело и опасное, так как Гест – боец не из последних. Недаром у Геллира хускарлом был. Но зачем любой, если есть Дёрруд, сын Стюггтригга? Ему-то Гест – на один взмах клинка. – Твоя правда, изверг, – согласился Рёрех. – Мне невместно. Но может, и Вартислав сойтись с тобой, бывшим, тоже не пожелает. Он же теперь десятник. Хольд. Кто его осудит, если выставит вместо себя кого-нибудь помладше? Вот его хотя бы, – и кивнул на Дёрруда. Теперь Сергею даже честь напрягать не придется. Княжич предложил достойный вариант. Он старший, ему виднее. Дёрруд осклабился еще шире. Даже полшажка вперед сделал… Гест, к его чести, страха не выказал. Но протест все же обозначил: – Этот дан – тоже хольд. У ярла в первых был. – Я был хольдом! – подал голос Убийца. По-словенски сказал. Выучился, пока в Белозере жил. – Теперь я – верный Вартислава. И молю богов, чтобы он не отказал мне в удовольствии согреть свой меч в твоих кишках, ты, сын плешивой лисицы и старого вонючего козла! – Язык придержи, – попросил Гест. Не потребовал, а именно попросил. – Я буду с тобой драться. Спокойно так, пусто. Голос человека, который точно знает: сейчас он умрет. И принял это. Сергей вспомнил панический взгляд, брошенный Гестом на Дёрруда, когда Геллир предложил парню с ним сойтись там, в Заугло. Теперь Гест глядел по-другому. Похоже, именно такого исхода он и ожидал. Не станет с ним биться гридень Вартислав. А станет кто-то, кому Гест не противник. В дружине Рёреха таких хватает. Вот Шибрень, например. Если бы Гест продолжал возмущаться, ответил бранью на брань, Сергей бы кивнул Дёрруду, и все. Но человек, знающий, что будет убит, и все равно пришедший потребовать долг крови, по меньшей мере заслуживал уважения. А может, Гест не такой дурак, каким его считал Сергей? Может, оказавшись вне хирда, без чести, сам по себе, да еще и с покалеченным братом, Гест наконец-то сообразил, что мир не вращается вокруг его хотелки? – Благодарю тебя, батька, – легкий поклон Рёреху. – И тебя, Дёрруд Сиггтрюггсон. Но этот человек пришел спросить с меня. Я и отвечу. Удивил. Всех, включая Геста. Удивил, но не порадовал. Даже бывший приятель Геста Траин неодобрительно мотнул головой. Тоже понятно. Траин знал, каков Гест в бою. Тем не менее никто не попытался Сергея отговорить. Даже Рёрех, который, в принципе, мог бы приказать Сергею не драться. Похоже, княжич решил: Вартислав знает, что делает. А вот не факт. Сергей действовал импульсивно. Просто потому, что мальчишка внутри него решил: так будет правильно. Возраст такой, в собственную смерть не верится. Того, князь-воеводу, Дерзким уж точно не прозвали бы. Поединок откладывать не стали. Вышли за стены, расчистили от снега место. Пока готовились, народ собрался. В большинстве – простой люд, но в последний момент подошли Стемид с Трувором и десятком дружинников. Белозёрский князь перекинулся парой слов со средним сыном, радости не выразил, но препятствовать не стал. Лишь задержал начало, да и то не приказом, а потому что князю при таких мероприятиях в общем ряду стоять не положено. Поединок – действие сакральное, а варяжский князь – представитель богов. По крайней мере, одного из них. Так что Стемиду приволокли стул, который водрузили на днище перевернутого воза. И только после этого Рёрех дал добро начинать. Одет был Гест скромно. Меховая безрукавка, под которой даже кольчуги не было. Только шлем, топор и щит. И это лишний раз доказывало: он пришел умирать. По обычаю все, что на проигравшем, достается победителю. Так что если выиграет Гест, получит неплохой куш. На Сергее-то кольчуга имеется, и недешевая. А еще пояс с золотыми и серебряными бляшками. И, главное, сабля изумительного качества и не менее изумительной стоимости. Впрочем, о дороговизне сабли Гест мог и не знать. Чтобы оценить синдский клинок, надо быть специалистом. Сабля – безусловное преимущество. Как и сапожки с правильной нескользящей подошвой. У Геста обувь – улучшенное подобие поршней. Сшитые в два слоя шкурки на завязочках. Еще одно преимущество – сам Гест. Он готовился к смерти и еще не вполне осознал, что перед ним встанет именно тот, кого он вызвал. Тот, кого он сможет одолеть. «А интересный может получиться бой», – отстраненно, словно бы не о себе, подумал Сергей. Гест крупнее, сильнее, опытнее. Не разумом опытнее, телом, которое у Сергея, при всех нагрузках и тренировках, сейчас далеко не безупречно еще и потому, что растет и его физические параметры постоянно меняются. Серьезный минус к координации и рефлексам. Сергей надеялся, что эти минусы частично компенсируются регулярными тренировками, но сила, скорость и быстрота реакции у Геста все равно лучше. Зато у Сергея – пусть и не вполне освоенная, но ромейская школа фехтования. И жизненный опыт бывшего воеводы. Жаль, что больше в мозгу, чем в теле. Ну и удача, конечно, как же без нее? В общем, ситуация не то чтобы радостная, но и не трагическая. Вот год назад, да, было бы кисло. А сейчас… Поглядим. Так, атаковать противник не спешит. Ждет. Ладно, пойдем ему навстречу. Сергей вышел на середину «арены». Щит – в практически опущенной левой руке, сабля в правой едва не касается похрустывающего под ногами снега. Поза – вызов. Провокация. Вроде демонстративно опущенных рук у боксера. Вспомнилось, как увидел Геста впервые. Высокого, сильного, удачливого дружинника-хускарла в неплохой броньке, с золотой гривной на шее. Сергей тогда был ему едва по плечо, а все равно схлестнулся. Чистое самоубийство, но иначе Торопа было не спасти. В тот раз не кто иной, как Геллир, не позволил Гесту убить Сергея. Нынче придется самому. А хороший сегодня день. Яркий. На озеро даже смотреть больно. Слепит. Потому смотреть не будем. О, Гест сдвинулся с места. В правой, тоже расслабленной руке – «бородатая» нурманская секира. Раньше он вроде с мечом ходил. Почему сменил оружие? Не хотел отдавать победителю? Ага, сейчас атакует. Пробный замах. Не достать – пугнуть. Не реагируем. И не отвечаем. Ты вызвал, тебе и начинать. Начал Гест как-то вяловато. Щит вверх, перекрывая обзор, и – топором на уровне бедра. Вполсилы ударил, поэтому Сергей уклоняться не стал, сбил щитом, хлестнул в ответ саблей, оставившей на щите Геста четкую борозду. Второй удар секиры – уже всерьез. Махом сплеча. Так и щит развалить можно, а руку остушить – запросто. Если попасть. Сергей ушел с поворотом и с поворота же махнул саблей поверху (Гест отшатнулся) и тут же, с подшагом, переводя клинок вниз, – по ноге. Все легко, стремительно, точно. Харальду-ярлу, натаскивавшему Сергея в византийском фехтовании, понравилось бы. Впрочем, ногу Гест уберег. Отдернул. Сергей задел лишь самым кончиком, располосовав ремешки на обувке. Что ж, тоже неплохо. А порвутся, будет совсем хорошо. В спадающей обувке не пошустришь.