И голод победил. Зверь рявкнул и галопом бросился в атаку. Сергей ушел полуповоротом, хлестнул саблей, подрубая лапу. И сразу же сверху, с оттяжкой, по загривку. Взрослого медведя так разве что подранишь, но этому хватило. Ткнулся мордой в снег, дернулся разок-другой и затих. Густая кровь тут же пропитала снег алым. Много крови. Уже не встанет. Сергей стряхнул кровь с клинка, убрал его и подошел к лошадке. Та ржать перестала. Только косилась и всхрапывала. – Как ты его! Раз – и всё! – Колхульда стояла в сугробе, краснощекая, простоволосая… Красивая. – Трэля твоего порвал медведь. Хороший был. Жалко. – Сказал же тебе, лежать тихо, – проворчал Сергей. – Ладно, вылезай. И одежку свою найди, надень. А то холодно. – Я холода не боюсь! – гордо заявила девушка. – Давай-ка сани на дорогу поставим, а то еще кто на кровь набежит. Хоть волки. Да уж. Покатал девушку. Совместными усилиями – Сергея, Колхульды, а главное, лошади – они выдернули сани из кустов и поставили на дорогу. Сани практически не пострадали. Чего не скажешь о Войме. Эх! Жалко чудина! Тело Войма и тушу мишки Сергей закинул в сани. Лошади это не понравилось. Но – переживет. Правила Колхульда. Сергей контролировал окрестности. На запах крови могли и впрямь волки набежать. Так-то Сергей их не особо опасался, но если нападет зверь внезапно, со спины… Через час примерно въехали в город. Мишка незамеченным не остался. Дружинники привратные – поздравили. С добычей. Да так, что непонятно, кто имелся в виду: мишка или Колхульда. Девушку Сергей отправил по «месту проживания». Отправил как положено. В сопровождении Полубратьев. Вернулись они с приказом. Рёрех Стемидович желал видеть Сергея. Немедленно. И Сергей отправился в детинец. Не ожидая ничего хорошего. – Ты не Дерзкий, ты наглый. А если б медведь вас порвал? – Да куда ему, – отмахнулся Сергей. – Он же мелкий был совсем. – А если б не мелкий? – Тогда бы спал. С чего бы ему зимой шастать? Рёрех смотрел на Сергея. Долго. Пока тот не отвел глаз. – Я уезжаю, – наконец произнес Рёрех. – На две седмицы. Не огорчи меня, Дерзкий. В голосе княжича не было ни злости, ни угрозы. Только предупреждение. Однако насчет Колхульды Рёрех тоже больше ничего не сказал. Потому Сергей ушел от него в отличном настроении. Не сказал, следовательно, против отношений Сергея с дочерью пока что незнакомого Сергею Торварда Рёрех ничего не имел. Вот только радовался Сергей зря. Ему бы подумать, почему вдруг княжич так взволновался. Но Сергей, преисполненный сознанием собственной важности, даже предположил, что Рёрех не упомянул Колхульду потому, что был уверен: в этом нет необходимости. Потому что Сергей знает. Но Сергей – не знал. И полагая, что взбирается наверх, к вершине, неотвратимо катился к краю пропасти. Глава 32. «Ты думал: я дочь конунга?» Колхульда прибежала вечером того же дня. Сначала ленивый холоп-привратник ее даже впускать не хотел, но потом Колхульда увидела Кистра, холоп получил мотивирующий пендель, и Колхульда оказалась внутри. Вместе со всеми грядущими неприятностями. Но пока об этом никто не знал. Включая Сергея. Угодила девушка как раз к ужину, главным блюдом на котором была медвежатина, которую, в отличие от остальных присутствующих, Сергей не ел. Не из этических соображений, а потому что телячий стейк намного вкуснее. – Садись, – махнул он рукой, приглашая Колхульду занять место рядом с собой. Пристроившийся слева от него Машег охотно подвинулся, заухмылялся. Сергей показал ему под столом кулак. Колхульда медвежатиной не побрезговала. – Голодная я, – сообщила девушка. – Больной сказалась и спать пошла в клеть. А оттуда – к тебе. – Не хватятся? – спросил Сергей. – А хоть бы и так, – невнятно, поскольку с набитым ртом, ответила девушка. – Тетка шуметь не станет, даже если и заметит. А она не заметит. Как пива натрескается, так и спит как мертвая. Да лучше бы умерла. Мертвые не храпят. У тебя я хоть высплюсь. Машег, гадина, хихикнул. Сергей растерялся. Было ли это предложением… В общем, предложением себя или просто просьбой о ночлеге? Сергей поймал одобрительный взгляд Дёрруда. Дан даже показал знаками: мол, не теряйся, хольд, бери. Девчонка – огонь. – Хочешь, меха мои покажу? – предложил он. – Ага! Вскочила, ухватила за руку: – Пойдем, мой воин! И потянула Сергея к лестнице, ведущей наверх, в горницу, которую Сергей закрепил за собой в качестве спальни. Откуда узнала, интересно? Меха они посмотрели. Потом. Часика через два. Колхульда и впрямь оказалась – огонь. Опыта у нее было немного, зато пыла хватило бы на троих. А еще она была абсолютно уверена, что искусством любви владеет покруче Сергея. Ему пришлось даже силу применить, чтобы перехватить инициативу. Потому что ее предыдущий мужчина (судя по всему – единственный) был то ли чрезвычайно ленив, то ли… Впрочем, неважно. Как только они поменялись ролями, дело пошло. Да так хорошо, что Колхульда сразу поняла разницу между страстью и гимнастикой и выгнулась так, что Сергей даже испугался: не повредила бы чего? Веса, чтобы вдавить подружку в ложе, ему явно недоставало. – По нраву ли? – спросил он, когда девчонка обмякла. Не дожидаясь ответа, рывком перевернул ее на живот, развел руками мокрые скользкие ляжки… Колхульда охнула, задышала чаще, приподняла круглую порозовевшую попку, зарычала низко, по-звериному… Сергей очень хорошо знал, что делать дальше. И делал. И она действительно была хороша. Кончала раз за разом и не могла остановиться. Да Сергей и не собирался давать ей передышку. Отпустил только тогда, когда она могла лишь содрогаться и всхлипывать. И, отпустив, Сергей уже знал наверняка: теперь эта девчонка – его. Вся до самого пульсирующего донышка. И только тогда, поглаживая ладонью вздрагивающий, влажный животик, Сергей подумал: а нужна ли она ему на самом деле? Или все дело в том, что она – сестра конунга? Важно ли это? Нет, само собой, важно. Спроси здесь любого, он подтвердит. Дочка конунга! Ого! Но важно ли это Сергею? В той жизни его жена была внучкой булгарского кесаря. Того самого Симеона, которого ныне так опасается херсонский стратиг. Но было ли это важно? Да ни чуточки! Когда они познакомились, Слада была беззащитной девочкой в маленьком городишке, в который судьба занесла Сергея. О ее родословной он узнал лет через двадцать, уже будучи воеводой и боярином. Да плевать Сергею было на ее происхождение. Свою Сладу он любил! А эту малышку – не факт. Но какой бешеный рост! Двух лет не прошло, как он был рабом нурманов, а теперь может с конунгом породниться. Опять-таки, нынче он не христианин, а – язычник. Так что со временем можно еще одну жену завести. И даже не одну. Сергей ухмыльнулся. Его подростковой ипостаси этот вариант пришелся по душе. Настолько, что гладившая девичий животик рука скользнула вниз и, преодолевая сопротивление сжавшихся бедер… – Не надо, Варт, хватит! – взмолилась Колхульда. – Я… У меня там всё… Пожалуйста! – Охнула, задрожала, вскрикнула хрипло. Сергей опомнился. Убрал руку.