«Ну все. Сейчас дан выдаст тренделей ведуну, потом Стемид – нам с Убийцей». И в ту же секунду Сергей понял, что ошибается. Когда увидел, как Избор ловко поймал брошенный тренировочный клинок и катнул его в руке – с прямого хвата на обратный. – Дай уж мне и второй, что ли! – бросил он Ратше. Дёрруд осклабился. Фехтовальные навыки Избора его тоже удивили. Но тем приятнее будет его проучить. – А я тогда палку возьму, – сообщил дан. – Не против? Избор был не против, и дан подхватил двухметровое древко, имитирующее так любимый нурманами хогспьёт. Вот только проучить Избора не получилось. Старый управлялся с мечами… охренительно. Особенно учитывая, что это не настоящие клинки, а учебные железки. Проникнуть через защиту Избора Дёррудов кол оказался не способен. Впрочем, и у ведуна достать дана тоже не получалось. Частый стук железа о дерево привлек внимание не только обитателей Сергеева подворья, но и соседей. Пять минут – и напротив ворот собралась небольшая толпа. Ни дан, ни ведун внимания на зрителей не обращали. Развлекались вовсю. Сергей же, глядя на поединок, вспомнил услышанное полчаса назад. И вспомнил, что тот, старый Рёрех-ведун из его прошлой жизни тоже называл тогдашнего белозёрского князя Ольбарда племянником… – Устал, – вдруг сказал Избор, делая шаг назад и опуская мечи. – Не та уж у меня прыть, что в года молодые. А ты, дан, и впрямь хорош. Бились бы взаправду, убил бы меня… А я б к тебе потом ночами приходил и страшное нашептывал! – и захихикал, вновь превращаясь в прежнего Избора. – Если кто другой тебя убьет, тоже приходи, – ухмыльнулся Дёрруд. – Я люблю страшное. И живой приходи. Хорошо поговорили. Варт! Этому человеку верь, хоть он и колдун. – Это да, – согласился Избор, возвращая железки Ратше. – И верить мне можно, и поговорили хорошо. Ни хрена он не устал. Добился, чего хотел, и доволен. – Гадаешь, зачем я это сделал? – спросил ведун, когда они наконец покинули стольный град варяжского князя. – Зачем гадать, я и так знаю. Ты хотел, чтобы он тебя распознал. Это как по речи и повадкам незнакомца узнаешь, откуда тот родом. Вот и Дёрруд так же. Позвенел с тобой железом, и решил, что все о тебе понял. И беспокоиться обо мне перестал. Избор фыркнул: – Немного же ты увидел. Нет мне дела до того, беспокоится твой поединщик или нет! – Так ты его обманул, а не меня, – усмехнулся Сергей. – Я перед тобой в долгу, но на доверие мое не рассчитывай. У тебя свои цели, у меня свои. – А твои цели мне и вовсе не интересны! – ведун тоже ухмыльнулся. – Чего хочет тот, кто за твоим плечом, узнать бы надо. И я узнаю. «Ну-ну, – подумал Сергей. – Узнаешь ты, как же! Можно подумать, ты один такой “узнаватель”. В очередь становись». Хотя… Вот будет шутка, если этому старому волчаре удастся выяснить: зачем она, эта новая жизнь Сергея? Эпилог – Ешь, – ведун толчком отправил Сергею деревянную миску. Первое слово, которое произнес Избор с тех пор, как они въехали в лес. К чему были эти дни молчания, Сергей мог только догадываться. Может, Избор ждал, когда Сергей сам с ним заговорит? Не дождался. Подростка, понятное дело, так и распирало от желания поболтать, но воевода держал его в узде. – Ешь. Раньше Сергею казалось, что в избе у ведуна мрачно. Теперь – нет. Может, потому что снаружи зима, а здесь огонь играет, веселый, рыжий, пыхающий серым дымом, улетающим в продух. – Ешь. Отказываться глупо. Если старый туда что-то подмешал, значит, так тому и быть. Тем более что и себе ведун накидал из того же котла. Понятно, что к любому зелью есть и противоядия, и привыкание, а вот к голоду точно ни привыкания, ни противоядия быть не может. А сколько времени Сергею придется здесь проторчать, даже местные боги не знают. А знают, так не скажут. Само разделение пищи – ритуал. Они у Избора дома. Гость священен. Так исстари заведено. Однако, как показал опыт общения со служителем культа с говорящим именем Прорвич, – не всеми и не для всех. А хорошо в зимнем лесу. Тихо. Причем не потому, что звуков нет, а потому что… тихо. Всё суетное там осталось, в Белозере. Здесь только снег, огонь в печи и исходящая паром похлёбка. Сергей зачерпнул… И не заметил, как умял миску. Вкусно, зараза такая. Вкусней изысканных византийских яств. Особенно если тебе пятнадцать и ты двое суток не жрал горячего. Ведун накидал вторую миску. Молча. Сергей тоже помалкивал. Когда рот занят, это совсем просто. Ведун ел мало. Сергея не торопил. А заговорил только, когда ложка Сергея заскребла по деревянному дну. – Хочешь спросить, почему твоя девка не подходит в жёны Рёреху? – непринужденно, будто продолжая разговор, осведомился Избор. Ни о чем подобном Сергей спрашивать не собирался. Его куда больше интересовало, что Избор собирается делать с ним самим. То, что старый не умеет читать мысли, радовало. Хотя… Это ж такая хитрая сволочь. Дёрруда, вон, развел, будто мальчишку. Избор закашлял. Или заскрипел. В общем, изобразил веселье. – Слишком много думаешь для сопляка. (Сергей едва не подпрыгнул.) Гляди, признают в тебе двоедушца, в котле живьем сварят. – А с чего ты взял, что я двоедушец? Так, быстренько накидать себе третью порцию. И кушать спокойно, головы не поднимать… – Может, нас там трое? – Да хоть семеро, лишь бы беду от моего родича отвели, – ведун изобразил пальцами что-то вроде скукожившейся каракатицы. – От Рёреха, что ли? – сообразил Сергей. От сытости и тепла его разморило. Пальцы расплелись, ладонь плюхнулась на стол: каракатица сдохла. – Так чем же плоха Колхульда для Рёреха? – вернул ведуна к его собственному вопросу Сергей. – Родня вроде подходящая. – По роду-то да, – Рёрех поглядел на стремительно пустеющую миску Сергея и на всякий случай накрыл котел деревянной крышкой. – Девка эта – дочь свейского ярла, в стране саамов обосновавшегося, – сообщил Избор. – Знатностью нам не уступает. «Нам», значит. Надо, кстати, уточнить, кто по рождению сам Избор. И почему он белозёрского князя племянником не называет. Хотя родство здешнее – такая штука. Племянник и в седьмом колене племянником остается. Хотя почему бы и не спросить? И Сергей спросил. А ведун ответил. Весьма лаконично. «Я – старшая кровь». Есть о чем задуматься. Тем более аналогия прослеживается чётко: в той жизни тот Рёрех тоже стал ведуном. И так же тогдашнего, вернее, будущего варяжского князя племянником именовал и не забывал напомнить тем, у кого вдруг склероз обнаруживался: «Я в роду старший». Выходит, младших направляют к Избору на проверку не только для оценки «профпригодности», но и для определения лояльности к правящей в Белозере династии. – Так что с Колхульдой не так? – вернулся к более насущной проблеме Сергей. Ведун не ответил. Но засопел. Похоже, этой информацией ему делиться не хотелось. Зачем тогда разговор начал? Сергей насторожился. Как-никак он планировал взять девушку в жены. И если Стемид внемлет требованию Избора и не допустит брака дочери ярла и собственного сына, то единственным кандидатом в женихи останется Сергей. А если с Колхульдой что-то не так… Нет, он все равно ее возьмет, он дал слово, но было бы неплохо хотя бы подготовиться к будущим проблемам. Избор встал, поворошил в печке. Клуб дыма втянулся в продух. К сожалению, только частично. Изрядная часть так и осталась в помещении. Ведун закашлялся. На этот раз именно закашлялся, а не засмеялся. Черпнул из бочонка воды, промочил горло. И все-таки ответил.