– Как красиво! Я уже и забыл, каким волшебным может казаться парк на Новый Год! – вспыхнул задором взгляд Калинина. – Ну, что, идем искать глинтвейн и имбирное печенье? – Хо-хо-хо! Вперед, мой олень! Вези меня к печенью! – натягивая поверх своей шапки красный колпак, пропел Ярик. – Я сегодня олень, – едва сдерживая смех, пояснила Калинину я. – А можно, я тоже побуду оленем? Не дожидаясь от меня ответа, Калинин оттеснил меня от саней и резко повернул к пешеходному переходу. – Догоняйте, Вера! Иначе весь глинтвейн выпьют без нас! – обернувшись, лукаво улыбнулся он. – Догоняй, мама! Мы едем на ярмарку! – подхватил идею Ярик. – Хо-хо-хо! Я Дед Мороз! Я везу подарки! У меня целых два оленя! Светофор сменился на зеленый, и я заторопилась вслед за Калининым, который уверенно катил сани вперед. Глава 13 Вера У елки раскинулись сверкающие гирляндами палатки с елочными сувенирами, украшениями и угощением. Удивительно – работали даже карусели! Пока Ярик носился по заснеженному лабиринту, Калинин успел купить два стаканчика ароматно пахнущего терпкими специями глинтвейна и большого имбирного человечка на палочке. – Ого! Какой он огромный, мама! – с восторгом рассматривал угощение Ярик. – Я хочу откусить ему голову, но она не поместится мне в рот! – Если хорошо постараться, поместится, – подмигнул ему Калинин. – А сказать Максиму Викторовичу спасибо? – строго посмотрела на сына я. – Спасибо! – исправился он. Откусил кусок головы у человечка, и снова убежал в сверкающий разноцветными огнями лабиринт. – У вас чудесный ребенок, – проводил его взглядом Калинин. Я грустно улыбнулась. – Да, он замечательный мальчик. Только все время спрашивает, отчего Дед Мороз не может вернуть ему папу, а я… я никак не наберусь мужества, чтобы сказать правду. Босс усмехнулся. – Знаете, иногда горькая правда все же лучше, чем неопределенность. – Наверное, вы правы. Но это так сложно… что я ему скажу? Что есть такое место, откуда не возвращаются? – Да! Так будет честнее всего. Иначе ваш мальчик так и будет хранить в сердце надежду на то, чего на самом деле никогда не произойдет. Калинин поднялся на декоративный деревянный мостик, с которого хорошо просматривался лабиринт и протянул мне руку. – Идите сюда, Вера! Отсюда хорошо видно Ярика! Его рука была теплой и твердой. Слишком теплой и соблазнительно твердой… Есть такие мужчины, от которых исходит приятное обаяние, против которого невозможно устоять. Калинин был из таких. И блеск в его серых глазах отчего-то завораживал, заставляя сердце стучать сильнее. Я поднялась на мостик, и мы оказались слишком близко друг к другу. Он все держал мою руку в своей, и от этого под кожей разливался огонь. Один миг, вдох в унисон, встреча взглядов, будоражащий аромат его духов – и он осторожно привлек меня к себе. И мир преобразился: засыпанный снегом вечерний парк, красивый мостик, горячий глинтвейн, его теплая рука… Все завертелось в один терпкий коктейль, и я уже не могла ничего изменить. Все, чего мне хотелось – чтобы он не выпускал мою руку. Тепло его ладони жгло мои замерзшие пальцы, взгляд серых глаз скользил по моим губам, а я стояла и даже не пыталась освободиться. Вся моя женская сущность остро реагировала на его осторожные прикосновения. – У вас потрясающе красивые глаза, Вера, – с трудом оторвав взгляд от моих губ, хрипло признался Калинин. Теплые пальцы коснулись моей щеки. – Мам, я вас вижу! – вынырнул из лабиринта Ярик. Вздрогнув, я расплескала остатки глинтвейна по руке. Калинин усмехнулся и достал из внутреннего кармана пальто бумажные платочки в упаковке. – Кажется, становится прохладно. Ярику пора домой, – оттирая от рук липкий глинтвейн, смущенно сказала я. Он кивнул. – Я провожу вас до дома. – Если идти через парк, здесь не далеко. – Мама, смотри, я делаю снежного ангела! – раздалось из лабиринта. Я свесилась с мостика вниз. – Немедленно выбирайся из сугроба! Снег холодный, не хватало еще простыть на праздники! – Я же Дед Мороз, мама! – с досадой отозвался Ярик. – Дед Мороз не мерзнет! – Вставай, кому говорят! – Ярик, олени уходят домой! Если ты не придешь, им придется катить пустые сани! – громко проговорил Калинин. – Нет! Олени не могут уехать без Мороза! – возмущенный несправедливостью малыш вынырнул из лабиринта. – Тогда вперед? Я взглянула на своего ребенка и обомлела – за пять минут в лабиринте Ярик превратился в снежный ком! – Как ты умудрился собрать весь снег?! – кинулась отряхивать его я. – Ты не Дед Мороз! Ты – снеговик, – присоединившись ко мне, фыркнул Калинин. Вместе мы отряхнули ребенка от снега и усадили его в сани. – Ручки мерзнут! Мама-а-а! – захныкал Ярик и протянул мне обледеневшие рукавицы. – Почему они мерзнут?! Я ведь Дед Мороз! – Да что ж это такое? У меня нет с собой перчаток! – растерялась я. – Возьмите мои. Калинин протянул свои добротные перчатки из черной кожи. На этот раз я не стала упрямиться – переживала, что у ребенка замерзли руки, а температура воздуха стремительно понижалась. Через парк мы везли Ярика на санях очень быстро – переживали, что он совсем замерзнет после того, как додумался вываляться в снегу. В общем, Калинину пришлось помогать нам тащить наверх сани, пакет с сапогами Ярика и коробку со светильником, внутри которого все также безмятежно спал серый котик. – Спасибо, Максим Викторович. Даже не представляете, как вы нас выручили, – я остановилась у двери нашей с Яриком квартиры и начала искать ключи в своей сумочке. – Кстати, хотите горячего чая? На улице как-то резко похолодало, я и сама чувствую себя, как замерзший снежный ком! Нет, ну, в самом деле, не отправлять же его обратно без горячего чая? – У нас остались пирожки! – радостно закивал румяный с мороза Ярик. – Они позавчерашние, – поморщилась я. – Но, если разогреть их в микроволновке, может, все будет не так плохо? – На чай с позавчерашними пирожками меня еще не приглашали, – рассмеялся Калинин. – Впрочем, ничего страшного, я все равно не чувствую вкус. – Как, не чувствуете? – пропуская его в нашу небольшую прихожую, изумилась я. – Не берите в голову, это просто определенная реакция на стресс, – он махнул рукой. – Где у вас можно помыть руки? – В этой квартире дверь только одна, – улыбнулась я. – Мойте руки, а я пока что-нибудь приготовлю. Раз уж вы не чувствуете вкусов, не сможете разочароваться в моей стряпне. – Макс, сюда! – уверенно вцепился в пальцы моего босса Ярик. – Не Макс, а Максим Викторович! – шикнула я. – Извинись немедленно! Ярик смущенно улыбнулся. – Вера, ну что вы пристали к ребенку? Макс и вправду звучит лучше, чем Максим Викторович, – Калинин подмигнул малышу и закрылся в ванной комнате.