Покровский подошел к краю колодца, посмотрел на результат своей работы. В стене зиял пролом, из которого тянуло не то дымком, не то пылью, а может, тем и другим сразу. Когда террористы вошли в открывшийся коридор, они сразу поняли, что это сооружение построено намного раньше, чем коллектор. Стены и свод коридора были сложены из обтесанного камня, а не из кирпича и бетона. Впрочем, кирпич тоже попадался, но в виде заплаток на стенках. Коридор оказался чертовски длинным. Причем шел он не по прямой, а с поворотами, а помимо этого — то полого уходил вниз, то поднимался вверх. — Делаем ставки, найдется ли на пути хоть один скелет, — хихикнул террорист по имени Гена. Он был самый молодой в команде Ярослава, и ему позволялось иногда говорить глупости. Благо в остальном он был толковым, исполнительным и хладнокровным парнем. Скелетов не нашлось. А коридор закончился резким изгибом и бревенчатой стенкой. — Прямо в русском народном стиле, — сказал Покровский. Вытащив из рюкзака монтировку, он со всего размаха стукнул по бревнам. С глухим стуком от стены отвалился изрядный кусок — дерево сгнило до трухи, кое-как сохраняя форму только потому, что его никто не трогал. Так что Григорий, даже не прибегая к своим талантам подрывника, разнес его в щепу за несколько минут. — Бинго! — сказал Покровский, заглянув в пролом. А потом уступил свое место остальным. И когда они заглянули — увидели каменную кладку, немыслимо старую, а также под самым сводом несколько рядов плинфы — тонкого глиняного кирпича. Луч света, направленный по разные стороны этого сооружения, являвшегося фундаментом какого-то древнего здания, стоящего наверху, отмечал, что фактически вдоль фундамента это здание можно обойти по периметру. — Ну что, нас можно поздравлять? — спросил Ярослав. — Мне нужны чертежи, — сказал Покровский. — Я заберу их завтра, — ответил Синус. Григорий кивнул. Сказав, что пока просто осмотрится, он полез в пролом. Глава 8 За окнами темнело. Неверов, повернувшись к окну, смотрел на поток транспорта, текущий по Лубянке. За спиной шумел народ, собирающийся в комнату. Люди рассаживались, шумно двигали стулья, разговаривали, кашляли. Так было всегда перед выходом на важное дело. Так было и сейчас. А дело было чертовски важным — буквально полчаса назад аналитики доложили майору Неверову, что найден человек, продавший террористам гексоген, следы которого обнаружили эксперты. Клим объявил сбор группе захвата в зале для совещаний через десять минут. Внутренние часы майора Неверова отсчитали время, отведенное на сбор. Клим повернулся и увидел, что все в сборе. Вот оперативники — Сигизмунд Марголин и Вася Греков. Вот группа захвата — двадцать крепких ребят в черной униформе без опознавательных знаков. Вот их командир капитан Молчанов — лысый громила с физиономией неандертальца, помимо кучи зубодробительных навыков еще и кандидат в мастера спорта по шахматам, эрудит такой, что и Анатолию Вассерману впору призадуматься. Вот Веденеев, как всегда забившийся в дальний угол и глядящий на своих подчиненных, как паук на жертву. Клим знал, что Анатолий Леонидович, кабинетная душа, никогда не встрянет в совещание перед выходом группы «в поле». Но на самом деле он прекрасно понимает, о чем идет речь и как это должно пройти. Стоит только Климу, например, нести откровенную лажу — и Веденеев сразу пресечет его глупость. Так бывало, как ни прискорбно это вспоминать бравому майору Неверову. Чуть в стороне от основной группы сидят аналитики и технический отдел. Их присутствие здесь — молчаливое и больше пассивное, хотя, конечно, если у кого-то родится хорошая идея, ее непременно выслушают и, может, даже примут к сведению. Тут никакой личной неприязни, просто полевые агенты, как правило, все равно лучше понимают, как себя вести на операции по захвату. — Наш объект — Рамаданов Ходжа Исмаилович, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, — начал Неверов инструктаж. — Персонаж достаточно известен в криминальной среде столицы. Неоднократно привлекался к уголовной ответственности, правда, с переменным успехом. Сперва сидел понемногу, потом заработал достаточно денег, чтобы платить дорогим адвокатам, отмазывающим его от суда… Основные сферы деятельности Рамаданова — рэкет, сбыт контрабандных товаров, торговля наркотиками и оружием. До сих пор ему прекрасно удавалось уходить от следствия. Но это до сих пор. Сегодня для Ходжи Исмаиловича наступит новый этап в жизни, хотя, конечно, он об этом и не догадывается… В зале раздался смех. Неверов удовлетворенно подумал, что это замечательно, когда его люди чувствуют себя перед операцией настолько бодро, чтобы еще и смеяться. — Рамаданов — человек подозрительный и осторожностью не пренебрегает. Дом его охраняется пятью вооруженными боевиками, в ограде бегают собаки. Причиной тому — недавнее покушение на Рамаданова. Кто его организовал — не слишком-то понятно, но скорее всего — кто-то из конкурентов Ходжи. В общем, проникнуть в дом к Рамаданову мы сможем только силой. И вот тут есть очень важный и принципиальный момент: надо, чтобы Ходжа попал к нам в руки живым и максимально здоровым. То есть: если надо будет что-то сломать, то ни в коем случае не шею, а прострелить — максимум колено. Если Рамаданов будет убит, я лично перегрызу пополам того, кто это допустил! Потому что он — наша ниточка к покупателям взрывчатки. И порвать эту ниточку мы не имеем права. Всем понятно, господа хорошие? Сдержанный шум, раздавшийся в комнате, можно было в общем свести к фразе «Так точно!». — Рамаданов владеет клубом «Аризона» на Большевистской улице. Дискотека, бар, игральные автоматы. Разумеется, где дискотека — там всякие сопутствующие «прелести»: марихуана, экстази, кокаин и героин. Всем этим в клубе у Рамаданова торгуют активно и постоянно. Именно поэтому на нашу операцию серьезно обидится УБНОН. Они, насколько мне известно, копают под Рамаданова уже давно и, собственно, вскоре планировали его закрывать. И тут — мы нахально перебегаем им дорогу. Анатолию Леонидовичу придется проявить себя нешуточным дипломатом, чтобы объяснить нашим коллегам из отдела по борьбе с наркотиками, что мы действовали не потому, что хотели подложить им свинью. Товарищ полковник, вы ведь нас прикроете? Чтобы ощущать прикрытыми тылы! — Чтобы тыл прикрыть, я тебе лично чугунную сковородку подарю! — дружелюбно проскрипел Веденеев. Конец реплики потонул в дружном хохоте. Клим знал, что полковник прикроет их в любой ситуации. Главное, чтобы действия «спринтеров» были компетентными и соответствующими текущей ситуации. Конечно, начни ты заниматься ерундой, творить откровенные глупости — и за тебя не никто заступится. Но дураков в Отделе быстрого реагирования не держали. — Самым обидным для УБНОНа будет то, что операцию мы будем проводить как раз под видом рейда их конторы. Обращаюсь к силовой группе: постарайтесь особо не зверствовать. Нам нужен только Рамаданов. Если так уж неймется, то оторвитесь на его охране. Снова послышался смех. На этот раз больше со стороны бойцов силового звена. — Товарищ майор, если мы за всех на охране фигуранта отыграемся, нас же посадят надолго! Вы ж понимаете, народ по клубам ходит не особо нормальный, им только повод дай рассказать про беспредел, свои персональные и родственные связи и про то, как нас будут все кому не лень на зоне… склонять. — Про нас и так уже ходит великое множество нехорошего фольклора, — покачал головой Неверов. — Так, может, мы не будем множить сущности без крайней необходимости? Он посмотрел на часы. — Обычно Рамаданов приезжает в клуб в половине десятого вечера и находится там до трехчетырех часов утра. Если бы не срочность, я бы подождал хотя бы до часу ночи, чтобы Ходжа успел закинуться какой-то дрянью и немного утратил бдительность. Однако обстоятельства у нас с вами таковы, что промедление подобно смерти отнюдь не в буквальном смысле. Так что — по коням, уважаемые. В это время запищал сотовый телефон у полковника Веденеева. Тот жестом попросил тишины, снял трубку и завел разговор тихим голосом. Умел Анатолий Леонидович разговаривать так, что его невозможно было разобрать никому, кроме непосредственного собеседника на другом конце провода. По этому поводу ходила шутка, что Веденееву следовало родиться заблаговременно перед Великой Отечественной войной. Ему бы тогда дали чертовски ответственную должность — начитывать в прямом эфире разного рода сообщения для действующих боевых частей. Думается, что криптографический эффект получился бы ничуть не хуже, чем у американцев с их индейцами дакота, чьего языка тоже категорически не понимали гитлеровцы. Закончив беседу, Веденеев сообщил: — Это был Астахов из УБНОНа. Они решили, что обижаться на нас не будут. А взамен мы разрешаем им подключить своих оперативников к делу. Мы забираем себе Рамаданова, они — остальных в ассортименте. Если дело дойдет до суда, они прибавят к нашим обвинениям Ходже еще и свои. Я согласился — идея вполне заслуживает внимания. К тому же так мы сможем совершенно честно списать арест Рамаданова на антинаркотический отдел. И террористы, если они заинтересуются судьбой Ходжи, не будут так сильно волноваться, когда окажется, что их поставщика повязали убноновцы, а не антитерроры. — Они точно не будут путаться под ногами? — нахмурился Неверов. Полковник покачал головой. — Астахов божится, что проблем не будет. В принципе, я в нем уверен: Андрей Прохорович — один из самых толковых специалистов в их управлении. — Хорошо, тогда какие будут поправки в плане действий? Веденеев нехорошо ощерился: — А наши убноновские союзники уже прибыли на место, установили скрытное оцепление вокруг клуба и ждут нас. Кстати, доложили, что Ходжа Рамаданов уже прибыл. С какой-то метелкой. Астахов говорит, что такая же страшная, как сам Исмаилович. После очередного взрыва смеха Неверов сказал: — Тогда не будем заставлять себя ждать. Выдвигаемся быстренько! — Неверов хлопнул в ладоши. В комнате сразу стало шумно — народ дружно ломанулся к выходу. К Неверову подошла Ольга, тронула его за плечо. Клим повернулся к ней, вопросительно вскинул брови. — Себя побереги! — тихо сказала она. Клим удивился еще больше, но решил, что сейчас забивать себе всем этим голову, пожалуй, не стоит. Потом, когда станет чуть полегче дышать, можно будет призадуматься над тем, чем вызвана внезапная забота начальника аналитического отдела. Три микроавтобуса — неприметные «газели» с логотипами несуществующих контор на боках — выехали со двора и влились в густой транспортный поток. Клуб «Аризона» располагался на территории небольшого сквера. Это было плоское, как будто бы придавленное здание. Скорее всего, в разгульные девяностые тут пытались построить какой-то склад, а потом сооружение выкупили и построили клуб. По московским меркам — едва ли дотягивающий до уровня «средней руки». Хотя, на взгляд простого обывателя, не слишком искушенного в нюансах, разница была бы не слишком заметна. Та же музыка, нещадно лупящая по ушам, то же бестолковое мельтешение световых эффектов, способное мгновенно вызвать приступ эпилепсии у человека, к ней склонного. И та же самая толпа, уродливо дергающаяся в стробоскопических вспышках. До прибытия группы захвата клуб «пасли» несколько агентов наружной разведки — кто снаружи, кто изнутри. Последние уже настроились на то, что с началом штурма им надо просто шлепнуться на пол и лежать, не отсвечиваясь. Спецназовцы к нежностям в процессе взятия не склонны, могут так навешать, что потом неделю хромать на обе ноги будешь. Рамаданов торчал у себя в VIP-комнате на втором этаже. Это было душное помещение, уставленное безвкусной мебелью и ни к селу ни к городу увешанное коврами ручной работы с родины господина Рамаданова. В помещении, и без того не слишком хорошо вентилируемом, стояла вонь — смрадный коктейль из несвежего пота, скверного мужского парфюма, табака и гашиша. Ходжа развалился на небольшом кожаном диване, зажав в пальцах правой руки толстую коричневую сигару. Одна его нога лежала на стеклянном журнальном столике, демонстрируя всей комнате вульгарную остроносую туфлю с пряжкой. На грязном полу возле него пристроилась пергидрольная девица, вдумчиво делавшая Рама данову минет. Трое его ближайших помощников терпеливо ждали своей очереди. Стены комнаты поглощали только высокие частоты звука. Гулкое уханье бас-бочки сотрясало воздух здесь ничуть не хуже чем внизу, в дискозале. Эта пульсация, густой запах дыма, тусклый свет люстры и общая мерзость происходящего и повергли бы в шок любого нормального человека. У двери VIP-комнаты стояли двое амбалов — типичные «гориллы» в неправильно сидящих пиджаках, с волосатыми лапищами, сложенными перед собой. Непонятно на кой черт это было в полутемном коридоре, но на квадратных мордах у охранников были надеты темные очки. Впрочем, в коридор этот никто не совался даже по ошибке. Так что охранники могли спокойно выпендриваться и дальше. Дискозал кипел — завтра предстояли выходные дни, и местная молодежь, не располагающая лишними средствами и не отличающаяся особым вкусом, заполонила клуб. За пультом кривлялся тощий тип с шишковатым лысым черепом. На афишах у входа он значился как диджей с мировой известностью. Охранник у входа, напустив на себя значительный вид, прохаживался по тротуару, косо поглядывая на нескольких поддатых малолеток, которые все никак не могли сосчитать деньги и понять, светит ли им этим вечером подергаться на дискотеке. Честно говоря, он надеялся, что денег не хватит, а вот желание пройти у них останется. Тогда можно обновить чудесную американскую телескопическую дубинку! Задние двери клуба снаружи никем не охранялись, что, вне всякого сомнения, было актом милосердия по отношению ко второму церберу. Народ клубный не сдерживал себя, так что вонь на улице стояла, как в грязном публичном сортире. Поэтому никто не обратил внимания на микроавтобус службы доставки, уже часа полтора стоявший недалеко от здания, выключив фары. Внимательный глаз, кстати, мог бы заметить, что внутри этого пыльного и немолодого транспорта сидят люди. Охранник у главного входа подобрался — к нему направлялась девушка. Была она коренастой и некрасивой, а судя по походке, еще и поддатой. Громила преградил ей дорогу и сказал: — Билет кто покупать будет? Дама посмотрела на него мутноватым взглядом. — Где касса? Проводишь девушку? — А что мне за услуги будет? — осклабился мордоворот, который, хоть и видел, что девка некрасивая, все равно полагал, что, если есть вагина и рот, значит, баба не урод! — А я подумаю! — подмигнула девка. Охранник взял было ее под ручку, чтобы пройти до касс, и вдруг девушка ловко перехватила его руку, крутанула, и громила оказался в очень неудобной позе на одном колене. Он еще не успел понять, что произошло, а колено девушки врезалось ему в скулу, наглухо вышибая сознание из несчастного. Подростки разом прекратили подсчитывать свои несчастные капиталы и взвыли от восторга — не каждый день можно увидеть такое роскошное шоу. Девица, впрочем, не собиралась наслаждаться чужим вниманием. Вместо этого она вытащила из кармана крохотное переговорное устройство и сказала в него несколько слов. А сама после этого бросилась ко входу и скрылась внутри здания. Секунд через пять возле входа пришвартовался первый автобус со спецназом. Подростки оторопело смотрели, как бойцы в черной униформе и масках выскакивают на тротуар и скрываются внутри. Наверное, впервые за этот вечер подростки подумали, что, пожалуй, им повезло, что они не попали сегодня в «Аризону». Из микроавтобуса службы доставки выскочило шесть человек в той же самой униформе. Они стремительно преодолели расстояние до задней двери, ворвались в небольшой предбанник, где за столом, уныло разглядывая глянцевый журнал для мужчин, скучал охранник. Ему очень хотелось привести себе бабу и основательно поразвлечься, но никогда не узнаешь, как на это посмотрит начальство. Иной раз только благожелательно ухмыльнется, а может и по шее надавать, да так, что потом неделю будешь делать как можно меньше лишних движений своим ушибленным организмом. Когда дверь распахнулась на всю ширину, охранник отбросил журнал и даже успел вскочить на ноги. Хотя как раз о последнем поступке он пожалел сразу — рядом мгновенно оказался боец в черной маске, глухо прорычавший: «Лежать, падла!» Слова не расходились с делом — боец сшиб громилу на пол мастерской подсечкой и потом еще приложился ботинком по ребрам. — Начальник, я лежу! — взвыл охранник. Спецназовец молча уселся на него и сноровисто защелкнул на запястьях наручники. В танцевальном зале творилось черт знает что. Начало «маски-шоу» веселящийся народ благополучно прохлопал, и только когда стали раздаваться первые оплеухи, поднялся громкий хай, который, впрочем, эффективно заглушался музыкой из колонок. Лысый диджей вообще не заметил, что у него на танцполе творится что-то неправильное. Он закрыл глаза и дергался в такт своего ритма.