Ирина покачала головой. — Вы знаете, я все-таки еще раз усомнюсь в ваших словах. Григорий был у меня неделю назад и говорил, что уезжает из Москвы надолго — на несколько месяцев, потому что ему надо еще утрясти дела со своей конторой в Штатах, чтобы потом он мог переехать обратно в Россию. Мы ведь с ним думаем пожениться… У него билет был куплен на вчерашнее число, так что, может, вы проверьте свою информацию получше. Если человека нет в городе, то как он может быть причастным к теракту? Неверов твердо ответил: — Нет, Ирина, вот тут вы ошибаетесь. Григорий Покровский совершенно точно находится в Москве. Его видели свидетели, они помогли нам составить фоторобот… — Но это же не вчера было? — возмутилась женщина. — А билет у него на вчерашний день куплен. Неверов потер подбородок, с неудовольствием чувствуя там колючую щетину. Вот он хорош, ничего не скажешь: небрит, наверняка выглядит помятым и всклокоченным и вообще не слишком соответствует образу работника органов внутренних дел в своем, так сказать, идеальном проявлении. Он наклонился в сторону Ирины и медленно проговорил: — Вы знаете, мы всем отделом уже третий день на работе безвылазно. Практически нам только чудом удается поспать хотя бы часа по три-четыре в сутки. А все потому, что если шестьсот килограммов гексогена где-то взорвутся, то счет жертв пойдет даже не на сотни, а на тысячи. Мы сейчас перекапываем немыслимые объемы информации, чтобы искать новые зацепки, которые не позволят произойти этой трагедии. Мы уверены, что Григорий Покровский сейчас находится в Москве и принимает деятельное участие в подготовке этого взрыва. Но вы утверждаете, что он улетел обратно в Штаты. Чтобы это проверить, нам нужно получить информацию о списках пассажиров, вылетевших вчера. Это займет время. Пусть не очень продолжительное, но все-таки займет. А у нас, чтобы вы знали, счет идет на часы. Неверов многозначительно замолчал и пристально посмотрел на Семенову. Женщина явно колебалась, но похоже, что сдаваться она не собиралась. Майор вздохнул. — Хорошо. Мы проверим все данные на пассажиров, которые отбыли вчера в Соединенные Штаты. Вы не подскажете, на какой именно рейс были билеты у Григория, — это существенно упростило бы нашу задачу и сберегло драгоценное время. — Ну вы знаете, наверное, «Эйр Америка». Григорий всегда пользуется ее услугами. Но вы же не только ее проверите? — Ее проверим в первую очередь, — ответил Клим. — А потом и все остальные авиакомпании. Извините, но вам придется находиться здесь все это время. — Да я уже поняла, — вздохнула Ирина. — Но надеюсь, что я не арестована хотя бы? — Нет, вы не арестованы, — ответил Неверов. — Мне пока не в чем вас обвинять. — Очень утешает это «пока», — усмехнулась Семенова. — Это почти как в народной мудрости: был бы человек, а статья найдется! — Ирина, вы просто из меня какого-то демона делаете, — невесело усмехнулся Неверов. — Вот скажите, если мы не найдем в списке пассажиров Григория — что тогда? — Вот тогда и поговорим! — сказала Ирина. Она, судя по лицу, колебалась. Но при этом грозно хмурилась и всем видом демонстрировала готовность защищаться. — А потом вы скажете, что Григорий на такое не способен, и откажетесь вообще разговаривать, мотивируя это врожденной подлостью работников ФСБ? — говоря это, Неверов широко улыбался. Упаси господи, чтобы такие слова были приняты всерьез. А то действительно примут его за людоеда… Ирина невесело покачала головой. — Я бы все-таки хотела от вас более конкретной информации. Поймите — вы требуете от меня рассказать о близком человеке, не о чужом. Вы говорите, что он преступник? Докажите это мне. Тогда я подумаю, чем можно будет вам помочь. А чтобы я под вас гнулась — не дождетесь. Клим набрал номер аналитического отдела и сказал: — Оля, попроси кого-нибудь составить для меня списки пассажиров, которые должны были улететь в Нью-Йорк вчера. Интересует в первую очередь наличие среди них Григория Покровского. Впрочем, узнай вообще — была ли от него бронь на этот день, сдавал он билет или нет. В общем — все. — Клим, но ведь Покровский уволился из «General Demolition». — Я понимаю. Но он сказал Ирине Семеновой, что у него куплен билет в Штаты. Билет датируется вчерашним числом. Проверяй. — Я поняла. В ближайшее время сделаю, — ответила майор Крамник. Неверов положил трубку. Повернулся к Ирине и сказал: — Ну вот, скоро вы получите данные. А пока один вопрос. Григорий сейчас чем занимается? В смысле — где он работает? — Вы же прекрасно знаете, что в Штатах, в фирме «General Demolition»! — ответила Ирина с легким раздражением в голосе. Впрочем, вместе с этими нотками Клим услышал легкое сомнение. — То есть вы хотите сказать, Григорий вам не сообщал, что три месяца назад он уволился и покинул Соединенные Штаты под предлогом внезапной болезни родственников? — Родственников? — удивилась Семенова. — Но насколько мне известно, родственников у Григория нет. Родители умерли, а в семье он был единственным ребенком. Больше никакой родни у него не было. Ну, по крайней мере, настолько близкой, чтобы ему понадобилось бросать хорошую работу… И почему он мне не сказал, что так давно уволился? — Хороший вопрос, — ответил Клим. — Но факт остается фактом. Вот вам копия запроса, где представитель «General Demolition» сообщает дату увольнения Григория Покровского. — А это точно он? — Ирина впервые за всю беседу почувствовала себя по-настоящему глупо. — Ирина, ну вы сами подумайте. В американской компании, где сплошные Смиты, Джонсы и прочие Макдермоты, вдруг оказываются целых два русских сотрудника с простым и распространенным именем Григорий Покровский! Вы в это верите? Ну а если верите, то вот фотография из рабочего профайла. Как видите, если это не наш Григорий, то уж точно его двойник или брат-близнец, пропавший в раннем детстве. — Шуточки ваши… — проворчала женщина, обхватив себя руками так, как будто бы ей стало холодно. — Но почему он мне не рассказал? Почему до сих пор утверждает, что работает на прежнем месте? Я ничего не понимаю! Она вопросительно посмотрела на Клима. Майор сочувственно развел руками, показывая, что он не отвечает за странное поведение Григория Покровского. Клим предложил женщине кофе. Та согласилась и когда Неверов подал ей чашку с черной густой жидкостью, благодарно кивнула головой. — Я не знаю, где он сейчас, — ответила она тихо и почти без интонаций, как будто бы сама речь давалась ей с большим трудом. Впрочем, скорее всего, именно так и было на самом деле. Свидетельствовать против человека, который тебе близок, нелегко в любом случае, даже если он, как оказывается, беззастенчиво тебе врал. — Неделю назад он у вас был? — Да, был… Собственно, неделю назад он уехал от меня — сказал, что у него есть пара срочных дел в Москве, которые требуют его неотлучного присутствия. И потому он не сможет ночевать у меня, а должен сразу отправляться в аэропорт… Сказал, что приедет еще через месяц. — Хорошо. Он не уточнял, что за дела его ждут? — спросил Неверов, который хоть и мучился совестью по поводу того, что женщине было не так просто об этом всем говорить, но не мог позволить ей замолчать. Надо было скорее, пока она еще в настроении говорить, задать ей все вопросы. — Нет, не уточнял. Он вообще на удивление мало в этот раз рассказывал о том, зачем приехал в Москву. Я, впрочем, и не расспрашивала — как-то уже привыкла, что, если Григорий не захочет, он все равно ни слова не скажет. А вот поругаться на этой почве можно было совершенно запросто. Вы, мужчины, обожаете окружать себя тайной и конспирацией. — Ну, вообще, мне всегда казалось, что таинственность — это удел больше женщин, — ответил Неверов. — Таинственность — да, но я сейчас говорю именно о конспирации, то есть о стремлении как можно больше себя, драгоценного, спрятать так, чтобы было не добраться. Григорий не был исключением. — Понятно. Но может быть, хоть какая-то зацепка была? Пожалуйста, вспомните. Не знаю, хоть намек на то, что могло его интересовать. Это очень трудно — не допустить хотя бы случайных оговорок. Надо быть очень хорошо тренированным человеком, по себе знаю. Доводилось, знаете ли, работать под прикрытием. — Я подумаю немного, если не возражаете, — сказала Семенова и стала прихлебывать кофе мелкими глотками, глядя в пол прямо перед собой. Неверов поймал себя на мысли о том, что ему стыдно за замызганный линолеум — в течение расследования в кабинете не было ни одной уборки. Постучавшись, зашла Ольга Крамник. У нее в руках были какие-то бумаги. — Вот, принесла списки пассажиров на все авиарейсы в течение вчерашнего дня. Григория Покровского там точно нет. И более того, он не бронировал билета. Вот, можете сами все просмотреть. Ирина снова побледнела. Ольга сочувственно глянула на нее и сказала тихо: — Вы извините, что я не сказала, зачем вы нам нужны на самом деле. Но так было нужно. — Не беспокойтесь, я все понимаю, — кивнула Ирина. — Но очень трудно поверить, что все это на самом деле, а не в каком-то дешевом кино. Знаете, когда герою трагическим голосом сообщают, что все на самом деле было совсем не так, как казалось. Причем это не касается какой-нибудь ерунды, а очень серьезно. Это тяжело принять. Крамник положила руку на плечо Семеновой и слегка сжала его. Ирина благодарно посмотрела на нее и сказала Неверову: — Вообще, если вспоминать что-то по-настоящему нетипичное, что было в Григории в этот его приезд, то, наверное, надо вспомнить книгу. — Какую книгу? Семенова пожала плечами. — Я не могу вспомнить точно название, но что-то про архитектурные памятники Москвы. Я еще удивилась — с чего бы это он стал такое читать? Но не спросила. Тем более что книгу он прятал в сумке и не показывал — я чисто случайно ее заметила. — Точного названия не знаете, но, если ее вам показать, вспомните? — спросил Клим. Ирина подумала немного. — Вообще, это такой яркий альбом крупного формата в глянцевой обложке. Он с трудом по ширине в сумку влезал. Там храмы какие-то были на обложке… Неверов хмыкнул, посмотрел на часы и сказал: — Значит, какие-то храмы. Ну что же, давайте устроим следственный эксперимент. Тут неподалеку есть хороший книжный магазин. Раз вы говорите, Григорий пользовался красочным альбомом, он мог там находиться. Мы туда сходим и попробуем найти книгу. — Зачем вам она? — удивилась Семенова. — Не исключено, что Покровский в этой книге высматривал будущую мишень для удара. Ну, и в любом случае, если у него по жизни не было увлечения религиозной архитектурой, зачем таскать с собой такую книгу? Семенова прикусила губу и, кажется, сильно призадумалась. Клим не торопил ее. Майор Крамник, махнув рукой, вышла из кабинета. Ирина еще немного помолчала, а потом сообщила: — Все равно, как ни стараюсь, не получается в голове сложить Григория и подготовку террористического акта. Нет, он не казался никогда человеком, страдавшим от излишнего гуманизма. Но терроризм… Я просто не знаю, верить вам или нет. — Мне казалось, я привел достаточно аргументов в пользу того, что Григорий мог быть причастным к делу о готовящемся взрыве. Если не был, то мы это сможем доказать, когда доберемся до вашего приятеля тем или иным способом. — Я бы тоже хотела у него много чего спросить, — вздохнула Ирина. — Кстати, у меня есть номер его сотового телефона. Российского, я имею в виду — Григорий его использует, когда приезжает к нам. Американский — накладно даже с его неплохой зарплатой. — Это просто замечательно! — искренне воскликнул Неверов, — Скажите его мне. Ирина продиктовала номер. Неверов связался с техническим отделом. — Ребята, есть телефонный номер, кажется принадлежащий Григорию Покровскому. Срочно пробейте имя владельца, отследите все звонки, которые совершались с этого номера в последнее время. Если получится — проведите позиционирование. В общем, выжмите все, что можно. У вас есть… у вас есть, наверное, примерно час с небольшим. Время пошло. Повесив трубку, Неверов сказал Ирине: — А мы с вами пока что идем в книжный магазин искать ту книгу, которая была у Григория и которую вы могли видеть.