– Ну, что ты, глупый! Ведь лежишь, всего свело. Я б тебя тотчас тулупом, Чтоб уже навек тепло. Вижу, веришь. Вот и слёзы, Вот уж я тебе милей. – Врёшь, я плачу от мороза, Не от жалости твоей. – Что от счастья, что от боли — Всё равно. А холод лют. Завилась позёмка в поле. Нет, тебя уж не найдут… И зачем тебе, подумай, Если кто и подберёт. Пожалеешь, что не умер Здесь, на месте, без хлопот… – Шутишь, Смерть, плетёшь тенёта. Отвернул с трудом плечо. — Мне как раз пожить охота, Я и не жил-то ещё… – А и встанешь, толку мало, — Продолжала Смерть, смеясь. — А и встанешь – всё сначала: Холод, страх, усталость, грязь… Ну-ка, сладко ли, дружище, Рассуди-ка в простоте. – Что судить! С войны не взыщешь Ни в каком уже суде. – А тоска, солдат, в придачу; Как там дома, что с семьёй? – Вот уж выполню задачу — Кончу немца – и домой. – Так. Допустим. Но тебе-то И домой к чему прийти? Догола земля раздета И разграблена, учти. Всё в забросе. – Я работник, Я бы дома в дело вник, – Дом разрушен. – Я и плотник… – Печки нету. – И печник… Я от скуки – на все руки, Буду жив – моё со мной. – Дай ещё сказать старухе: Вдруг придёшь с одной рукой? Иль ещё каким калекой, — Сам себе и то постыл… И со Смертью Человеку Спорить стало свыше сил. Истекал уже он кровью, Коченел. Спускалась ночь… – При одном моём условье, Смерть, послушай… я не прочь… И, томим тоской жестокой,