Что можно сказать о противнике? Выдержка как у грёбаного пятизвездочного коньяка! Проторчал в костюме кибера полтора часа, ни разу не шелохнувшись. Умный, расчётливый. Подготовил не только убийство, но и подставного болвана с полным набором улик. При этом не чурается риска. В задуманной операции в любой момент всё могло пойти наперекосяк. Жертва, хорошо знакомая с киберами, могла заметить подмену и убежать. Или Глеб прихватил бы с собой пистолет, оказался чуть расторопней и открыл огонь прямо через фальшивый щиток. Да мало ли. Была ещё одна деталь… Почему он спрятал ладонь в рукаве перед тем, как дотронулся до сенсора? Боялся наследить? Убийца организовал подставу, выкрал оружие, достал редкую глушилку, но забыл купить гель, скрывающий отпечатки? Ерунда. Пёстельбергер вернулся в комнату, помешивая растворимый кофе вилкой, больше на кухне ничего не нашлось. Достал из тайника запасной смартфон, записанный на подставное лицо, и немного наличности. Фальшивые документы с открытой визой брать не стал, время крайних мер пока не пришло. Включил смартфон, развернул голоэкран на всю стену и начал перебирать новостные каналы. Долго искать не пришлось. – …ла свежая информация об убийстве Марины Фархатовой, дочери Олега Фархатова, легендарного основателя и владельца «РобоТеха». Как заявил специалист по связям с общественностью департамента региональной безопасности, возбуждено уголовное дело по факту убийства, совершённого с применением огнестрельного оружия. По словам главного следователя, в потерпевшую было произведено три выстрела, все три ранения оказались смертельными. Пресс-служба «РобоТеха» на данный момент не готова дать комментарии и просит проявить уважение к горю… Ошеломлённый Глеб поставил изображение на паузу. Бодрость пришла безо всякого кофе. Получается, когда в борделе кричали «Фархатова», имели в виду не Канью, а её взрослую падчерицу Марину! Плевать на позднее время, пора звонить Айчилан. Дисциплинированная девушка ответила после первого же гудка. В голосе не было и намека на сонливость, на заднем фоне слышались шебуршание, стук и невнятные переговоры. – Здравствуй, мам, я на работе. Мне сейчас не очень удобно говорить, поэтому если ничего срочного, лучше перезвони. Глеб подавился заготовленной речью: «Извини, что так поздно, не могла бы ты прямо сейчас отправиться в офис…». Похоже, Айчилан и так была в офисе. И, судя по «мам», в незавидной компании дознавателей и криминалистов. Глеб прочистил горло и выдавил: – Обыск? – Ты права. Извини, я теперь нескоро освобожусь. – Что-нибудь нашли? – Полный холодильник продуктов. Фарш вот-вот протухнет, сделай с ним что-нибудь, или придётся выкидывать. – Свяжись со мной, как только сможешь, – упавшим голосом попросил Глеб. – Я позвоню, когда поеду домой. А сейчас ложись спать. Связь оборвалась. Какой уж тут спать… Глеб упал на диван и обхватил голову руками, взъерошив русые волосы. Не склонная к поэзии Айчилан выбрала для разговора странные метафоры, но «полный холодильник продуктов» и «тухлый фарш» не предвещали ничего хорошего. В шкафчике над плитой, посреди ударного запаса гречки и макарон, лежала бутылка водки. Но сейчас ему лучше сохранить ясность рассудка. Помощница перезвонила только два часа спустя, когда её издергавшийся начальник, проглотивший к тому времени три чашки кофе, выходил из душа, вытирая голову кухонным полотенцем. Натягивать на мокрое тело одежду не хотелось, как и смущать Айчилан голым торсом. Поэтому Глеб не стал включать изображение, оставив видеосвязь односторонней. На виртуальном экране возникла знакомая фигурка в строгом костюме с воротником-стойкой, подпиравшим округлый подбородок. Приоткрылись вишнёвые губы, сложились буковкой «о». – Глеб Александрович, вы ранены? Почему вы не показываетесь? Ощутив что-то вроде благодарности, Глеб поспешил успокоить помощницу: – Со мной всё в порядке, не волнуйся. – Где вы? – В безопасном месте. – Я могу приехать. Вам что-нибудь привезти? – Не надо, всё есть. – Вы в городе? – Да, сейчас да. Лучше расскажи, что там с обыском. Айчилан принялась докладывать, сухо и деловито. Каждое слово, вылетавшее из маленького прелестного рта, вбивало гвоздь в крышку гроба. Ситуация складывалась препаршивая. На древнем компьютере Пёстельбергера обнаружили переписку с Мариной Фархатовой, из которой следовало, что детектив долгое время шантажировал погибшую, угрожая слить в интернет запись группового секса с киберами. Судя по вопросам, заданным следователем в ходе пристрелочного допроса, лживая Канья подтвердила обвинения в шантаже. Более того, она утверждала, что пришла накануне в агентство, чтобы заплатить выкуп и убедить Глеба оставить падчерицу в покое. Айчилан пришлось подтвердить, что появление посетительницы в поздний час её удивило, что женщина выглядела расстроенной и не желала сообщить цель своего визита. Секретарша также призналась, что не покидала приёмную и потому не в курсе содержания разговора. При обыске в офисе была найдена крупная сумма денег наличностью (Канья передала полиции список номеров банкнот) и пистолет, аналогичный тому, из которого, по предварительной версии, была застрелена дочь Олега Фархатова. Глеб слушал, поджав губы, морщась и холодея с каждой минутой. Казалось, по полу потянуло сквозняком, хотя единственное окно оставалось закрытым. Офис перевернули вверх дном. Всё оборудование, вплоть до принтера, изъяли для экспертизы. Опального детектива объявили в розыск, разослав фото по всем отделениям полиции и департамента, а также в редакции новостных каналов и интернет-порталов. – Подожди… – Глеб замахал руками, словно желая разогнать наваждение. – Съёмка. Съёмка разговора с Каньей, на сервере. Её нашли? Прежде, чем ответить, Айчилан медленно покачала головой. Узкие тёмные глаза смотрели прямо на детектива, хотя откуда помощнице было знать, в какой части комнаты застыл её ошарашенный шеф. – Нет. В этот день камера не работала. Из-за скачка напряжения вышел из строя блок питания. Глеб Александрович… Ответьте… Глеб? Глеб, ответь мне пожалуйста! Пёстельбергер стряхнул оцепенение. – Ясно. Спасибо. – Что вы собираетесь делать? – Пока не знаю, – Глеб устало помассировал переносицу. – Я могу чем-то помочь? Мой брат занимает высокую должность в… – Ничего не надо. Хотя нет, подожди… Попробуй разузнать имя и адрес администратора, который дежурил… – детектив бросил взгляд на настенные часы в виде виниловой пластинки: большая стрелка приближалась к пяти, – вчера вечером в «Вастуме». – Поняла. До связи. Айчилан отключилась. Какое-то время на экране мерцал, угасая, неподвижный силуэт – прямая осанка, роскошная чёрная коса, уложенная венцом, аккуратные ушки – но затем растаял и он, сменившись логотипом приложения для видеосвязи. Голова Глеба ломилась от тысячи мыслей. Но на первое место почему-то выбралась самая бесполезная: наверное, прав Борис, и Айчилан терпела неудобный график и крошечную зарплату из-за него. Сегодня она впервые назвала детектива по имени и на ты. Глеб улыбнулся. Красивая смышлёная девушка собиралась мчаться непонятно куда ради человека, в чьей невиновности даже не могла быть уверена до конца. Если он когда-нибудь выберется из этого дерьма, то обязательно выдаст ей премию. Возможно, в Борисовой валюте. Глава 5 Июль 2039 г. Четыре месяца спустя после авиакатастрофы. Санкт-Петербург. Забавный торчал возле кофейного киоска, боковым зрением наблюдая за тем, как Верная выходит из автомобиля. У неё опять изменилось лицо, но он узнал особую пластику движений. Сначала показалась туфля на высоком каблуке и узкая, обтянутая капроном щиколотка. Затем рука, опустившаяся на ладонь предупредительного спутника. Верная выпрямилась и шагнула на тротуар Большого проспекта Петроградской стороны. Забавный и не подумал её окликнуть. Молча проследил, как та скрывается в магазине, на витрине которого меняли вычурные позы голограммы в нижнем белье. Похоже, Верная жила где-то неподалёку. Забавный встречал её в этом районе не в первый раз. Он не искал этих встреч, просто помногу ходил пешком, наматывая круги среди серых торжественных зданий. Униформа позволяла прятаться у всех на виду. Даже волонтёры «Очага» скользили по нему равнодушным взглядом и шли дежурить на площадь перед клубом «А3», где частенько кучковалась молодёжь. В конце концов, все шестеро вернулись в город. Безопаснее было сбежать в другое место, куда угодно, лишь бы подальше от «РобоТеха». Но они вернулись… Наверное, Маленькая скучала, Шустрый хотел найти ответ, Умный – обрести окончательную свободу. Что творилось в голове у Тихого, давно никто не понимал. Сегодня Забавный приехал на Петроградку не по работе. Его вызвал на встречу Умный, разбросав по городу сообщения из чёрточек и царапин. Непонятный для прохожих шифр сложился в те времена, когда пятеро готовились к побегу. Вызвали не его одного – на набережной, там, где лестница спускается к Большой Невке, сидела на корточках Маленькая. Она сосредоточенно водила прутиком по поверхности воды. Рядом примостилась скособоченная фигура Тихого, закутанного в мешковатую кофту и натянувшего на голову вязанную шапку с ушами. Оделся он явно не по погоде, но Санкт-Петербург тем и хорош, что фриками здесь никого не удивишь. Забавный перемахнул через парапет. Приземлился на гранит обзорной площадки, поморщился, глядя на отражающий небо простор – его до сих пор подташнивало от вида открытой воды. Чтобы перебороть отвращение, сел рядом с Маленькой и окунул пальцы в тёмно-синюю рябь. Холодно. Зыбко. Забавный вытащил руку и стряхнул на Маленькую прозрачные капли. Она рассмеялась. – Не привлекай внимания, на нас смотрят, – к собранию присоединился Умный, за его спиной спускался по ступеням Шустрый с рожком мороженого в руках. Забавный покосился на группу индийских туристов, щёлкавших камерами смартфонов. Вряд ли те наблюдали за ними специально. Скорее ждали, когда освободится удачное место. Сообразив, что обзорная площадка надолго занята, галдящая толпа продолжила путь. – Зачем ты опять их надел? – Маленькая показала пальцем на очки. Умный машинально потёр переносицу. Он тоже подправил лицо, сделав кончик носа вздёрнутым, а линию подбородка более детской. – Это затрудняет идентификацию для камер, особенно массивная оправа. – У тебя одна рука, гений. Эту примету очками не замаскируешь. – Забавный сквозь зубы сплюнул в реку. Белая субстанция смешалась с пеной, прибившейся к граниту. – В «РобоТехе» об этом не знают. Рука оторвалась далеко от места крушения самолёта. Ставить замену рискованно, слишком нетипичная анатомия. – Мы повредились. Нас повредили. Покрытые мелкими шрамами губы Тихого изогнулись в жуткой улыбке. Лазоревые глаза блеснули из-под шапки, словно из кустов выглянул дикий зверёк. «Интересно, что бы сейчас сказали в отделе дизайна» – подумал Забавный. – Я позвал вас для другого, – начал свою речь Умный, приглаживая волосы, растрёпанные речным ветром. За его спиной с рёвом промчался катер, подпрыгнув на волнах и обдав парапет тучей брызг. – Хозяева нас обманули. Но не во всём. Миссия на Марс действительно существует. Множество данных было собрано марсоходами, начиная с запущенного в две тысячи одиннадцатом Кьюриосити. Скоро туда отправят роботов серии «Семаргл-два-ноль» для подготовительных работ, а затем и людей. – Нас обманули, – повторил скрипучим голосом Тихий, облизнул лопнувший уголок рта и осклабился. – Доставка персонала назначена на второе ноября две тысячи сорок второго года, с космодрома «Восточный». Это наш шанс. – Я больше в это дерьмо не полезу. Мне нужна только батарея, – первым открестился Забавный. – Это не шанс, а самоубийство, – поддакнул Шустрый. – В лучшем случае нас расстреляют, как каких-нибудь террористов. И ты сам говорил: нужно чудо, чтобы люди проделали всю работу и в последний момент отменили старт. Но самое главное, раньше миссию готовили с учётом нашего существования. А теперь условия на корабле будут рассчитаны только на людей. – Я не хочу на Марс, – личико Маленькой плаксиво сморщилась. – Там только камни и больше ничего. Я хочу на море. – Тихий, а ты что скажешь? – Я останусь. Я нужен здесь. – Да кому ты нужен, чепушила? – хмыкнул Забавный. – Тогда нам больше не стоит встречаться. И лучше не знать о местонахождении друг друга. Так безопасней. – Ломающийся, как у взрослеющего мальчика, голос дрогнул. Вздохнув, Умный добавил: – Зря. Вы выбрали медленную смерть. И ушёл, ни разу не оглянувшись. Странно. Умный предполагал, чем закончится разговор, но всё равно ощущал разочарование. Пустоту. Он сосредоточился на графике, из которого слегка выбивался. После встречи на Петроградке пришлось в ускоренном темпе возвращаться в Славянку, бежать в торговый центр и подниматься на третий этаж, где находился фуд-корт. Нужный человек уже сидел за столом и поглощал шаверму. Крошился поджаристый лаваш, жидкий соус стекал на картонную тарелку, пачкая унизанные перстнями пальцы. Умный за долю секунды просканировал помещение и присел за первый столик, где посетители бросили поднос с недоеденной едой. В пачке осталась картошка фри, на дне порционной упаковки набралось немного кетчупа. В стакане плескался лимонад. Неплохо. Пожилая уборщица бросила на него жалостливый взгляд и ушаркала на другую половину фуд-корта. Умный запихал картошку в рот, торопливо прожевал, запил газировкой и перебрался за следующий столик. Здесь в шелестящей обёртке скрывалась половина гамбургера, из-под оплывшего сыра торчал пожёванный лук. Стайка девчонок лет тринадцати-четырнадцати, сидевшая неподалёку, захихикала и направила на него камеры смартфонов. Пускай. Он изменил достаточно опорных точек, чтобы нейросеть не распознала лицо. За третьим столиком не осталось ничего, кроме жирной бумаги. За четвёртым – зелень и оливка от греческого салата. Девчонки доели, разобрали сумочки, прежде сложенные на один стул, и ушли. Но недалеко – остановились возле эскалатора, продолжая его снимать. Умный присел за их столик, издалека заметив почти целый пирожок. Под ним обнаружилась салфетка, на которой помадой было крупно накарябано «Бомж!». Увидев, что адресат получил сообщение, девчонки разразились звонким смехом. Умного это не задело. Три последних месяца он и правда спал на улице, благо по ночам было тепло. Холод не вредил телу, но сокращал срок службы батареи.