— Какая вообще разница? Я же не эксперт. — Разница есть. — Что, волнуешься, что я не попаду на небеса, если они все же существуют? — Да! Улыбка расплывается на моем лице, просто ничего не могу с этим поделать. — Не смотри на меня так, — сердится Мина. — Словно считаешь это милым или чем-то таким. Папа все пропустил, наши с Тревом жизни. И возможность того, что он еще здесь, наблюдает за нами? Это не мило, это — вера. — Эй. — Я тянусь и перехватываю ее руки. Она их не отнимает, хотя пальцы у меня все в земле. — Я не хотела... Если от этого тебе легче — хорошо. Но это не мое. И в этом вопросе нет правых и неправых, но этого не изменить. — Во что-то же ты должна верить, — возражает Мина. Сжимаю ее руки, она отзывается, словно я могу исчезнуть в любую секунду. — Я верю в тебя, — отвечаю я. 47 СЕЙЧАС (ИЮНЬ) Трев опаздывает уже на двадцать минут. Я уже готова оставить надежду, что он объявится, как оживает дверной звонок. Родители отправились на свой еженедельный ужин-свидание, так что я впускаю его в дом, и мы неловко замираем в холле. Теперь, когда он все знает, я без понятия, о чем говорить. — Пошли наверх, — предлагаю я. Он следует за мной по лестнице, я замираю на вершине, спина ноет от инъекций. Он замирает на входе в мою спальню, когда я подхожу к столу и сажусь за него. Закрыв за собой дверь, он встает у подножия кровати и ждет. — Кайл тебе сообщил про записи Мины? — спрашиваю я. Трев кивает. — Мы просмотрели хронологию и некоторые статьи, которые она сохранила. — Всего три интервью. Мина говорила с Мэттом Кларком, дедушкой Джеки и ее младшей сестрой Эми, все в декабре. После разговора с Эми, из-за угроз, Мина бросила свою затею. В феврале она почему-то взялась за нее снова, но я не совсем понимаю почему. — Ей никогда не удавалось на что-то просто забить, — бормочет он. — Вероятно, она полагала, что риск того стоил. От переполняющей его безысходности даже легче. Из-за нее я чувствую себя чуть менее виноватой. — Она когда-нибудь упоминала Джеки в разговоре с тобой? — спрашиваю я. — Хотя бы мимоходом? — Ни разу с тех пор, как вы перешли в старшую школу. Тогда она конкретно на этом зациклилась. Помнишь? Даже жутко как-то было. — Она хотела узнать, что произошло. Когда я вернулась в школу из больницы, все вокруг говорили об этом. Ей было любопытно, — говорю я. — Слишком любопытно, — подмечает Трев надтреснутым голосом. — Дохрена безрассудно. — Не вини ее, — говорю я, выходит очень тихо и невнятно. — Да, она сглупила, никому не сказав, чем занимается. Но это не ее вина. Вина на нем. На убийце, кем бы он ни был. И он заплатит за это. Трев смотрит на меня блестящими глазами, и я вижу, как он внутренне собирается с силами, распрямляет плечи. — Включи сначала Мэтта. Мы дружили, может, я что-нибудь замечу. Кликаю по записи интервью Мэтта, настраиваю громкость. Небольшие помехи, а затем: — Так. Ты готов, Мэтт? В тот момент, когда ее речь раздается в комнате, меня накрывает ее голосом, от этого звука по телу растекаются боль и одновременно облегчение. Трев оседает на край кровати, сплетя пальцы и закрывая глаза. Слышать ее совсем не то же самое. Но это все, что у нас есть. — Как вы с Джеки познакомились? — тем временем спрашивает Мина. Заставляю себя сосредоточиться на ответе Мэтта. У него глубокий размеренный голос, и он делает паузы между предложениями, будто тщательно продумывает каждое слово. — Наши мамы были подругами, — говорит он. — Она всегда была рядом, понимаешь? Соседская девчонка. Я позвал ее на свидание в восьмом классе, и все закрутилось. — Ого, это долгие отношения, — говорит Мина, и я слышу в ее голосе одобрительную улыбку. — Да, — соглашается Мэтт. — Она была особенной. — Тебе, должно быть, было очень тяжело, когда она пропала без вести. Долгое молчание, прерываемое шорохом и щелчками. — Да. Всем было тяжело. Джеки любили все. Пока проигрывается запись, я смотрю куда угодно, кроме Трева. Мина расспрашивает Мэтта о школе, о его и Джеки друзьях, об участии Джеки в молодежном движении и футбольной команде; обычные стандартные вопросы, ничего подозрительного. Медленно, но верно она старается, чтобы он перед ней открылся, и наконец спрашивает о предшествующих исчезновению неделях, о детективе Джеймсе и том, как он опрашивал Мэтта при расследовании. — Этот мужик осёл, — усмехается Мэтт. — Думал, что все раскрыл. Я хотел дать им обыскать мой грузовик, но дядя Роб сказал, что им для этого нужен ордер. Детектив Джеймс столько времени считал, что это сделал я, и даже не пытался обрабатывать другие версии, что дело застыло. Правильно говорят, что первые три дня — самые важные в поисках пропавших. — Но он тебя отпустил. — У него на меня ничего не было, — говорит Мэтт. На записи раздается телефонный звонок. — Еще один вопрос. Ты и Джеки, у вас были интимные отношения, верно? Длинная пауза, во время которой телефон звонит и звонит. Так и представляю, как Мина сидит и прямо спрашивает Мэтта, занимался ли он сексом со своей девушкой, и все это со спокойной улыбкой на лице, словно не перешла никаких границ приличия. — Не думаю, что это твое дело, — отвечает Мэтт. — И думаю, что на этом мы закончим. — Конечно, — говорит Мина. Шелест, и запись резко обрывается. Смотрю на Трева, и сердце сжимается у меня в груди от блеска его глаз. — Можем больше не слушать, — быстро проговариваю я. Выражение его лица становится тверже, и он спокойно отвечает: — Включай дальше. Я слушаюсь его и включаю следующее. Интервью Мины с дедушкой Джеки сосредоточено на ее детстве. Она не спрашивает ничего о расследовании, но всякий раз, когда Джек Деннингс начинает рассказывать о подростковых годах Джеки, Мина постоянно переводит тему обратно к ее отношениям с Мэттом. В шесть часов слышится свист проходящего через центр города поезда, когда я, сжав зубы, включаю последнее интервью — с сестрой Джеки Эми. И когда начинается воспроизведение, я понимаю, что длительность файла меньше минуты. Тогда как разговоры с Мэттом и Джеком были больше пятнадцати. — Что это? — спрашивает девчачий голос. — Я собираюсь записать интервью, — говорит Мина. — Ты не против? — Против, — говорит Эми. — Я уже сказала тебе, что не должна с тобой разговаривать. Выключи. — Хорошо, — соглашается Мина. Шелест перемещения, и запись прекращается. Трев хмурится. — Это все? — Думаю, да. — Я быстро вбиваю имя Эми в поиск на случай, вдруг Мина забила расшифровку интервью вместо звуковой записи, но в результатах выбивается только документ хронологии. — Здесь она интервью не сохраняла. — Как ты считаешь, о чем они говорили? — Ну, спрошу Эми, когда встречусь с ней. Она дружит с младшим братом Кайла; попытаюсь пробиться в ее расписание.