– Лежит довольно давно, но воды здесь… да, слишком кислые, вот разложение и замедлилось. Бывает в болотах тела вовсе мумифицируются. Презанятнейший процесс. Джио, не будет ли наглостью с моей стороны просить вас проводить Катарину к дому? Ей явно следует согреться. Катарина поняла, что ее трясет, и отнюдь не от страха. Мокрая одежда прилипла к телу и теперь весьма активно тянула тепло. Отчего Катарину сотрясала мелкая дрожь. Джио поднялась. – Будет, – сказала она. – Но я тебя прощаю. Гевин отвесил низкий поклон. И в нем не было и тени насмешки. – Брат, тебе не кажется… – Заткнись, – это было сказано холодно. – И будь добр, загляни к нашему соседу… Уже «нашему»? С каких это пор? – Знаешь, – Джио подхватила Катарину под руку и потащила за собой. – А ведь я могу и ошибаться… немного усилий, и муж из засранца получится неплохой. Правда, не уверена, что его хватит надолго. Катарина поплотнее запахнула джеркин. Как она может говорить о мужьях, когда Катарина в пруду нашла чью-то голову? Женскую. И с алмазной тиарой в волосах. Пожалуй, это и было самым странным, если подумать. Что это? Несчастный случай? Или убийство? И если так, то кого убили? Когда? И главное, почему не забрали алмазы? Катарина вздохнула и велела себе успокоиться. Какая разница, кто и за что там утонул? Она здесь совершенно ни при чем… Глава 22 Голова лежала на покрывале. С нее успела стечь вода, и Гевин бережно убрал редкие нити водорослей, отчего голова стала лишь более уродливой. Плоть частью ссохлась, а частью сползла, и сквозь разрывы ее проглядывала темная кость. Поблескивали крупные камни в грязных волосах. Охала Луиза, то и дело закрывая лицо веером, но не уходила. Кевин стоял посреди пруда, вооружившись длинной палкой, и вид имел весьма мрачный. – Я подумал, что стоит поискать остальное, – заметил Гевин, встретив Кайдена вежливым кивком. – И загнал меня. – Я не люблю воду, – Гевин пожал плечами. – Можно подумать, я люблю. – Я очень сильно ее не люблю. – Позволите? – Дуглас попробовал ногой берег, прежде чем шагнуть в пруд. И проворчал: – А все же трупы надо лучше прятать… Кому он это сказал, Кайден не понял. Но покраснел. И не он один. Уши у Гевина тоже приобрели весьма характерный оттенок. – Я не имею привычки мусорить в чужих поместьях, – сказал он шепотом. И Кайден склонил голову, соглашаясь и подтверждая, что и он воспитан не хуже. А потом присел у покрывала. Человек. Определенно человек. Чистой крови, уж больно мелкие зубы и характерные черты. И, возвращаясь к зубам, стоит отметить, что все они целы, ровны и белы, а стало быть, без вмешательства целителей не обошлось. Он слегка повернул голову и пальцами раздвинул челюсть. Зубы почти все… не хватает верхней пары крайних, тогда как нижние уже присутствовали, стало быть, женщина старше двадцати, но моложе тридцати лет. Интересно. Жаль, лица не сохранилось. – Кстати, не думаю, что лежит она так уж давно, – Гевин наблюдал и за братом, что бестолково ворошил палкой дно, и за Кайденом. – С ранней весны, полагаю. – Отчего? – Обратите внимание на степень разложения. За лето плоть бы окончательно расползлась, все же пруд далеко не болото… С этим Кайден мог бы и поспорить, ибо местному пруду до болота оставалось не так и много. – А здесь процессы замедлены, но все же идут. Глубина небольшая, и зимой пруд промерзает до дна. – А осень? Поздняя? – Тоже возможно, – кивнул Гевин. – Но она в этом году была на редкость теплой, да и зима наступила далеко не сразу. Все же скорее весна… Дуглас входил в воду осторожно, прощупывая дно палкой с железным крюком. Она поднимала клубы ила и грязи, которые расползались по поверхности воды жирными кляксами. Добравшись до середины, он махнул Кевину, чтобы тот выметался. Уговаривать, что характерно, не пришлось. – Боже мой, какая гадость, – сказал Кевин, глядя на грязные туфли, которые вряд ли подлежали восстановлению. – А я тебе говорил, что стоит разуться. – А я тебе говорил, что вообще не хочу туда лезть! – Кевина передернуло. – Я ведь не дознаватель, и вообще… Он стянул ботинок, из которого вылилась темная жижа. – Мальчики, не ссорьтесь, – дрожащим голосом произнесла Луиза. – Проводи матушку. Ей дурно… – А ты? – А мне не дурно, – в голосе скользнули ноты, заставившие Кайдена напрячься. – Но вам и вправду здесь нечего делать. Поверь, если я что-то понимаю, остальное будет в куда более печальном состоянии. Да и Катарине поддержка не помешает. – Мне кажется, ты ее уже достаточно поддержал, – буркнул Кевин с немалым раздражением, но убрался все же, с матушкой и грязными туфлями. – Мой брат бестолков, суетлив, но он не злой, – Гевин опустился на колени. – Не более злой, чем большинство людей. – Ты мне его сватаешь? – Я не хочу, чтобы он пострадал, – Гевин раздвинул слипшиеся волосы, и камни в них плеснули светом. – Катарина тебе симпатична, а он нет. Выдержки и ума держаться в стороне у него не хватит, вот и надеюсь, что ты сумеешь понять: он тебе не соперник. – А тебе? – Мне и подавно. Камни были крупными и, сколь мог судить Кайден, довольно чистыми. Алмазы? Или разноцветная шпинель? В любом случае диадема выглядела неоправданно роскошной. Подобные не принято носить без веского на то повода. – То есть ты не боишься, что он женится на Катарине и приберет состояние к рукам? – Нет. Дуглас сосредоточенно водил крюком по дну. Камней шесть. Одинаково крупные. Одинаково ограненные. Основа… золото? Не похоже. И не серебро. Платина? Не самый часто используемый металл. Алмазы окружены россыпью мелких камней, которые затянуло грязью. Да и сам венец, казалось, прирос к голове. – Он ввяжется в противостояние с тобой и проиграет. – Ты так уверен? – Он ей не нравится, а ты наоборот, – Гевин осторожно высвободил венец. – И шансов у тебя больше. Ко всему Кевин не привык к отказам. Он оскорбится. Наговорит больше, чем следовало бы, а она это запомнит. И когда он все же решится переступить через себя, он не сумеет не обидеть ее снова. Брошенные женщины становятся весьма подозрительными. И чувствительными. Взгляни, какая удивительно тонкая работа… Венец, освобожденный из плена мертвых волос, лежал на его ладони и казался до того хрупким, что и тронуть страшно. – Как ни странно, это не южные колонии. Скорее, наоборот, север, – Гевин мизинцем стирал капли грязи, высвобождая камни и металл во всем их великолепии. И желтые алмазы полыхнули светом. – Уж больно характерный стиль… и тематика… эта слегка неправильная форма. И змеи. Много змей, что сплетались друг с другом в удивительный узор. Алмазы украшали головы их, а вот тела, сделанные столь искусно, что змеи казались живыми, были усыпаны мелкими каменьями. – Я ведь не ошибусь. Камни настоящие? Кайден протянул руки, и венец в них вложили. – Поверь, более чем настоящие… давно не видел столь крупных. И ярких, – Гевин хмыкнул и добавил: – Прямо в тему получилось. – В каком смысле?