Эдгар и в самом деле ничего об этом не знал, однако чувствовал, что справится едва ли не с любым строительством, если ему позволят. Он жаждал возможности показать, на что способен. — Камень ничем не отличается от дерева, просто немного тверже, — заявил он с уверенностью в голосе, хотя поджилки, конечно, тряслись. Дренг было вознамерился высмеять наглеца, но вдруг задумался. Его взгляд скользнул по берегу реки, остановился на ладном пароме, уже начавшем приносить прибыль. Он повернулся к Катберту: — Во сколько это мне обойдется? Эдгар мысленно потер руки. Отец любил повторять: «Когда человек спрашивает цену, он почитай что купил лодку». Катберт задумался на мгновение, затем ответил: — В прошлый раз, когда чинили церковь, камень везли с известняковых копей в Оутенхэме. — Это где? — уточнил Эдгар. — День пути вверх по реке. — А песок где брать? — Приблизительно в миле отсюда, в лесу, есть яма с песком. Набираешь сколько надо и увозишь. — А известь для раствора? — С нею непросто, мы покупали в Ширинге. — Во сколько это мне обойдется? — повторил Дренг. Катберт почесал в затылке: — Если правильно помню, каменоломня берет по пенни за каждый необработанный камень. И еще пенни сверху за доставку. — Я все посчитаю, — пообещал Эдгар, — и скажу в точности, но навскидку потребуется около двух сотен камней. Дренг скорчил гримасу: — Да ведь это почти два фунта серебром! — Все равно выйдет дешевле, чем каждый год строить из дерева и соломы. Эдгар затаил дыхание. — Ладно, вали считать, — одобрил Дренг. * * * Эдгар отправился в Оутенхэм ранним прохладным утром. С реки задувал студеный сентябрьский ветерок. Дренг согласился заплатить за постройку каменной пивоварни. Теперь требовалось доказать, что Эдгар не бахвалился впустую, и выполнить свое обещание. Юноша вооружился в дорогу топором викинга. Он предпочел бы пойти в компании одного из своих братьев, но те оба трудились на земле, так что пришлось рискнуть и уйти в одиночку. Правда, тот разбойник, Железная Башка, вряд ли отважится снова на него напасть — разок-то отпор получил и урок, можно надеяться, усвоил. Однако Эдгар держал топор под рукой, просто на всякий случай, да и Бриндл, наверное, заранее предупредит об опасности, если что. Деревья и кусты вдоль берега изрядно разрослись после летней жары, поэтому идти быстро было затруднительно. К полудню Эдгар добрался до того места, где следовало повернуть от реки, чтобы обойти болото. К счастью, облаков на небе почти не было, поэтому он мог ориентироваться по солнцу, так что заплутать юноша не боялся. Каждые несколько миль ему попадались деревни, большие и малые: одинаковые дома из дерева и соломы лепились к берегу реки или поодаль от воды кучковались возле перекрестка дорог, озерца или церкви. Подходя к очередной деревне, Эдгар вешал топор за пояс, чтобы никого не пугать, но снова брал оружие в руки, едва селение оказывалось за спиной. Очень хотелось остановиться и передохнуть, выпить кружку эля и что-нибудь съесть, но у него не было при себе денег, поэтому Эдгар перекидывался парой слов с деревенскими, уточнял дорогу и шел дальше. Он наивно считал, что двигаться вдоль реки будет просто. Но в реку впадали многочисленные ручьи, далеко не всегда удавалось с ходу определить, где главное русло, а где приток. Так, свернув не туда, он только в следующем по пути поселении — деревушке под названием Батфорд — понял, что сделал неправильный выбор и придется возвращаться назад. Переставляя ноги, он обдумывал дом, который построит для Лив. Возможно, в нем будут два помещения — как в церкви, где есть неф и алтарь: одно для варки, второе для хранения припасов вдали от огня. Очаг надо складывать из обтесанных камней и скреплять их раствором, чтобы они выдерживали вес котла и разрушались не так быстро. Эдгар рассчитывал добраться до Оутенхэма ранним вечером, но подзадержался в пути, и солнце уже изрядно клонилось к закату, когда стало понятно, что он приближается к цели своего путешествия. Дорога привела в плодородную долину, под ногами чавкала глина, и Эдгар предположил, что наконец-то очутился в долине Оутен. На полях вокруг крестьяне жали ячмень — они трудились допоздна, спеша воспользоваться теплой и сухой погодой. Там, где в реку впадал приток, располагалась крупная деревня — на вид больше сотни домов. Чтобы добраться до деревни, надо было как-то переправиться через водную преграду — без моста и без лодки. Эдгар пустился вплавь, одной рукой держа над головой рубаху и топор, а другой загребая. Вода была холодной, и к тому мгновению, когда он снова выбрался на сушу, его била дрожь. На окраине деревни виднелся огородик, где седой старик собирал какие-то плоды. Эдгар подошел к нему с легкой опаской — а вдруг выяснится, что он все-таки сбился с пути и до места назначения еще идти и идти. — Добрый день, дружище. Это Оутенхэм? — Верно, — подтвердил старик дружелюбно. Эдгар прикинул, что ему, должно быть, около пятидесяти, но глаза ясные и проницательные. — Хвала небесам! — выдохнул он. — Откуда ты, юноша? — Из Дренгс-Ферри. — Говорят, у вас там одни безбожники. Эдгар подивился тому, как широко разошлась молва о слабостях Дегберта. Ответить ему было нечего, поэтому он просто сказал: — Меня зовут Эдгар. — Я Серик. — Я пришел купить камень. — Ступай на восток, к окраине деревни, там увидишь утоптанную тропу. До каменоломни с полмили будет. Найдешь Габерта, все его Габом кличут. Он там старший. — Спасибо большое. — Ты голоден? — С утра ничего не ел. Серик дал ему пригоршню небольших груш. Эдгар поблагодарил старика и двинулся дальше. Груши он сгрыз целиком, вместе с семечками. Деревня выглядела вполне зажиточной — крепкие дома, многочисленные хозяйственные постройки. Посреди поселения стояла каменная церковь, через луг от нее виднелась таверна, на лугу паслись коровы. Здоровяк лет тридцати вывалился из таверны, приметил Эдгара и встал на пути у юноши, широко расставив ноги. — Ты кто такой, дьявол тебя побери? — процедил он, когда Эдгар подошел ближе. Он пошатывался, говорил невнятно, а его глаза словно налились кровью. Эдгар остановился. — Добрый день, приятель. Я Эдгар из Дренгс-Ферри. — И какого дьявола тебе тут надо? — В каменоломню иду, — ровным голосом ответил Эдгар, не желая затевать ссору. Здоровяка, похоже, так и подмывало поскандалить. — А с чего ты взял, что тебя туда пропустят? Терпение Эдгара начало истощаться. — Разве на это требуется разрешение? — Еще как требуется! Без моего ведома в Оутенхэме ничего не происходит, я Дудда, староста деревни. Зачем тебе в каменоломню? — Рыбы купить. Дудда слегка опешил, но быстро сообразил, что над ним потешаются, и его лицо побагровело. Эдгар в очередной раз проклял себя за несдержанность и пожалел о собственном остроумии. — Нахальный щенок! — рявкнул Дудда и замахнулся громадным кулаком, целясь Эдгару в голову. Эдгар проворно отступил. Удар Дудды пришелся в пустоту, здоровяка повело вперед, он не устоял на ногах и повалился наземь. Что прикажете делать, мысленно спросил себя Эдгар. Он не сомневался, что возьмет верх над Дуддой в драке, но какая ему с того будет польза? Если местные на него обозлятся, то могут отказаться продать ему камень, и тогда строительство пивоварни завершится провалом, не успев и начаться.