— Он сам сказал, что дает тебе двенадцать пенни. А в кошеле сколько? — Двадцать четыре. — Это сколько же лишнего? — Эрман плохо разбирался в числах. — Еще двенадцать сверху. — Раз Дренг ошибся, все лишнее мы можем оставить себе. Каждому причитается по… ну, много. Эдбальд, который был умнее Эрмана, поправил: — По четыре пенни. — То есть вы предлагаете мне украсть двенадцать пенни и отдать восемь вам? — Эдгар усмехнулся. — Почему тебе? — возмутился Эрман. — Мы же вместе! — А если Дренг поймет, что ошибся? — Поклянемся, что в кошеле было ровно двенадцать пенни. Эдбальд вставил: — Эрман прав. Давай делить. Эдгар строго покачал головой: — Я верну остаток Дренгу. — Неужто ждешь благодарности от Дренга? — Эрман язвительно фыркнул. — Чего-чего, а благодарности от него я никогда не получу. — Он бы тебя ограбил не задумываясь, — указал Эдбальд. — Я не он, хвала Всевышнему. Братья сдались. Да, Эдгар не был вором, но вот Габ точно ворует. На его палке было всего пять насечек, тогда как Эдгар купил у него десять камней. Выходит, записав всего половину проданного, Габ заплатит Рагне только половину положенных податей. Вряд ли он мухлюет в одиночку, тут не обойтись без старосты деревни, которому полагается следить за тем, чтобы все платили исправно. Дудда наверняка обвинил бы Габа в мошенничестве, однако мастер, скорее всего, платит ему за молчание. Выходит, прямо сейчас, на глазах у Эдгара, Габ и Дудда сговариваются о следующем деле — во всяком случае, вид у них такой, будто они обсуждают что-то важное. Эдгар решил потолковать с Сериком. Тот тоже пришел в таверну и беседовал с бритоголовым мужчиной в черном одеянии, видимо, деревенским священником. Эдгар подождал, пока Серик уйдет, и последовал за ним, сказав на прощание братьям: «Увидимся на рассвете». Он сопровождал Серика до самого дома с огородом. У двери Серик обернулся и спросил: — Ты куда собрался? — Думаю заночевать на берегу. Свой камень посторожу. Серик пожал плечами: — Я бы не стал, но не буду тебя отговаривать. Ночь вроде теплая. — Могу я кое-что у тебя спросить по секрету? — Заходи внутрь. У очага в доме сидела пожилая, седая женщина, кормившая с ложечки маленького ребенка. Эдгар приподнял бровь: Серик не походил на человека, у которого могут быть совсем юные дети. Хозяин усмехнулся: — Это моя жена Эдгит и наш внук, Элдвин. Наша дочь умерла родами, а ее муж отбыл в Ширинг и стал воином у элдормена. Это все объясняло. — Я хотел спросить… — Эдгар искоса посмотрел на Эдгит. — Говори, не стесняйся, — подбодрил Серик. — Ладно. Габ — честный человек? Серик, похоже, не удивился этому вопросу: — Да кто его знает… Он пытался тебя обмануть? — Нет, не меня. Я купил у него десять камней, а он нанес на свою палку всего пять насечек. Серик вздохнул: — Пожалуй, скажу так: попроси меня кто-нибудь поклясться перед Господом, что Габ честен, я бы отказался. Эдгар кивнул. Этого было достаточно. Серик не мог ничего доказать, но он почти не сомневался. — Спасибо, — поблагодарил юноша и попрощался. Плот лежал на берегу. Камень на него перегружать не стали, не то обязательно нашелся бы любитель легкой поживы. Эдгар лег на бревна и укрылся накидкой. Спать он не собирался, однако почему сторожу надо непременно мерзнуть? Бриндл негромко заскулил, и Эдгар пустил пса под накидку. Вдвоем теплее, а Бриндл предупредит, если кто-то вздумает шляться поблизости. Что ж, придется уведомить Рагну, что Габ и Дудда ее обманывают. Пожалуй, не стоит откладывать, прямо завтра можно пойти в Ширинг. Эрман и Эдбальд вполне справятся с плотом, вниз-то по течению, а он доберется домой по дороге из города. Все равно нужна известь для раствора, он купит ее в Ширинге и принесет на себе. Спал Эдгар чутко и проснулся с первыми лучами солнца. Вскоре появились Эрман и Эдбальд, они принесли кувшин, выданный Лив, но уже с местным элем, и большую буханку ржаного хлеба в дорогу. Эдгар сообщил братьям, что они поплывут одни, а он идет в Ширинг за известью. — Придумал как на нас все взвалить! — возмущенно воскликнул Эрман. — Плыть по течению будет куда проще, — терпеливо объяснил Эдгар. — Просто держите плот подальше от берегов и доберетесь благополучно. Втроем они столкнули привязанный плот в воду и погрузили на борт камни. Эдгар настоял на том, чтобы сложить камни ровно — дескать, так они точно не свалятся с плота, — но особой необходимости в этом не было: река текла прямо, порогов на ней не имелось. — Перед мелководьем лучше разгрузиться, — посоветовал юноша, — иначе плот может застрять. — Потом опять их таскать, это же уйма работы, — проворчал Эрман. — Да и на месте надо будет их перетаскивать, — добавил Эдбальд. — Тебе-то хоть платят, черт подери, а мы за что вкалывать будем? — Ладно, ладно. Эдгар отвязал плот, и все трое расположились на бревнах. — Берите шесты, я сойду на дальнем берегу. Плот неспешно пересек реку. Эдгар спрыгнул на отмель. Братья, орудуя шестами, вывели плот на середину реки, и течение медленно повлекло его за собой. Эдгар смотрел им вслед, пока плот не скрылся из вида, а затем по дороге отправился в Ширинг. * * * Город бурлил. Кузнецы подковывали лошадей; шорники распродавали свой товар на лету; двое точильщиков острили клинки всем желающим на своих точильных камнях, а лучники напропалую скупали стрелы. Эдгар быстро выяснил причину суеты: оказывается, элдормен Уилвульф собирался в поход на валлийцев. Осенью эти дикари с запада вторглись во владения Уилвульфа, но ему было не до них, ибо все его мысли занимала свадьба. Однако он ничего не забыл и теперь намеревался сполна отплатить валлийцам за учиненный разбой. Нападение англичан сулило валлийцам немалые неприятности, как прямые, так и отдаленные. Многие мужчины и женщины погибнут, следовательно, останется меньше рук, чтобы пахать и сеять. Подростков обоего пола захватят и продадут в рабство на благо элдормена и его соратников, значит, у валлийцев будет меньше пар детородного возраста, а потому в ближайшем будущем число разбойников должно сократиться — во всяком случае, так предполагалось. Считалось, что разорение вражеских земель призвано воспрепятствовать новым набегам; правда, валлийцы обычно разбойничали, лишь когда голодали, эта предупредительная мера казалась Эдгару довольно сомнительной. Скорее, Уилвульф просто решил отомстить. Юноша двинулся в аббатство, где собирался переночевать. Оно казалось каменным воплощением спокойствия посреди готовящегося к войне города. Олдред, похоже, обрадовался приходу Эдгара. Монахи собирались в церковь на послеобеденное богослужение девятого часа, но Олдреду разрешили пропустить службу. Сообразив, что Эдгар долго бродил по февральскому холоду, Олдред предложил: — Давай сядем в келье Осмунда, там есть очаг, а тебе нужно согреться.