Вошли в дом, но садиться Рагна не стала. — Просто не знаю, как быть, — призналась она. — Ненавижу сдаваться, но… — На чью помощь ты можешь положиться, госпожа? Рагна вспомнила разговор с Олдредом. Людей, способных ей помочь, было немного. — Пожалуй, на Олдреда, — сказала она задумчиво. — И на шерифа Дена. — В аббатстве есть лошади, и у Дена тоже. Рагна кивнула: — Если ехать в Оутен прямо сейчас, наверняка случится стычка. Уинстен настроен крайне решительно. Боюсь, он не позволит мне собрать подати. Значит, надо изыскать способ настоять на моих правах. — Ты могла бы вызвать епископа на окружной суд. Она покачала головой. Дома, в Нормандии, узы крови нередко торжествовали над буквой закона, и вряд ли с этим хоть чуточку лучше обстоит дело в Англии. — Окружной суд вершит Уилф. — Он же твой муж. Рагна пожала плечами, на мгновение вспомнив об Инге. Почему-то ей казалось, что супруг не затруднится с выбором между женой и братом. Эта мысль расстраивала, однако Рагна поспешила ее прогнать: — Терпеть не могу жаловаться. — Прости, госпожа, но тогда ты должна сама собрать все подати, а жалуется пусть Уинстен, — рассудительно произнес Эдгар. Рагна хмыкнула, показывая, что оценила совет, но не уверена в его разумности: — Мне понадобится поддержка. — Давай возьмем с собою Олдреда. Он же монах, люди к нему прислушаются. — Вряд ли настоятель его отпустит. Осмунд слишком робок и не захочет ссориться с епископом. — Позволь мне поговорить с Олдредом. Он ко мне расположен. — Что ж, попробуй. Но монаха и страха Божьего может оказаться недостаточно. Нужны воины, а при мне остался только Берн. — А что насчет шерифа Дена? У него воинов в избытке. Думаю, он поддержит тебя, ведь король поставил его блюсти закон, это его долг. А Эдгар-то прав, подумала Рагна. Как выяснилось — увы, запоздало, — Уилф с Уинстеном пошли против короля, заключив соглашение с Шербуром и договорившись о свадьбе. Быть может, шериф и вправду увидит повод вмешаться в происходящее. — Хм… Сдается мне, Ден не упустит возможности досадить епископу Уинстену. — Лично я в этом уверен. Рагна приободрилась: впереди неожиданно блеснул лучик света. — Решено! Поговори с Олдредом, а я пойду к Дену. — Нам лучше выйти раздельно, чтобы нас не заподозрили в заговоре. — Разумно. Я иду первая. Рагна покинула дом и быстрым шагом пересекла двор. Она ни с кем не заговаривала: пусть гадают в страхе, как и на ком она намерена сорвать свою ярость. Она спустилась с холма и двинулась на окраину города, где обитал шериф Ден. До чего же неприятно и мерзко осознавать, что Уинстен сумел настроить против нее Уигнота! Она так старалась заручиться верностью местных слуг и простолюдинов — и даже начала думать, что это ей удалось. Кухарка Гильда первой примкнула к Рагне, а остальные с кухни потянулись за нею. Воинам нравился Гарульф — мужчины улыбались, глядя на него, и приговаривали, что он чертовски хорош для мальчишки, — и с этим ничего нельзя было поделать. Однако Рагна настойчиво обхаживала конюших — получается, что зря. Конечно, людям она нравилась, вот только епископа Уинстена они боялись, и это было важнее. Итак, ей нужна любая поддержка, любая помощь не будет лишней. Но согласится ли Ден? Все возможно — по крайней мере, ему-то не пристало опасаться Уинстена. А что Олдред? Наверное, тоже не откажется. А вот если она ошибается в своих предположениях, то рискует остаться одна. Двор шерифа выглядел ничуть не менее грозно, нежели двор элдормена. Судя по всему, это делалось с умыслом, чтобы внушать почтение. За высоким частоколом скрывались казарма, конюшни, большая зала и несколько домиков поменьше. Ден отказался присоединиться к воинству Уилвульфа — дескать, в его обязанности входит поддержание королевского мира в Ширинге и окрестностях, а не разбирательства с разбойниками-валлийцами, тем более его присутствие здесь необходимо, пока элдормен в походе, — к слову, последнее соображение подтверждалось поведением Уинстена. Рагна нашла Дена в большой зале. Шериф приветливо улыбнулся — еще бы, какой мужчина встретит красивую женщину хмурым взглядом? Жена и дочь были с ним, как и внук, которым он так гордился. Рагна недолго поворковала с малышом, который весело гугукал ей в ответ, а потом перешла к делу: — Епископ Уинстен норовит лишить меня податей с долины Оутен. Ден хищно ухмыльнулся, и Рагну охватило ликование. — Вот, значит, как, — довольно протянул шериф. — Тогда мы должны его проучить. * * * О своих намерениях не извещали и не обсуждали их прилюдно, поэтому отбытие на рассвете получилось неожиданным, и никто не имел возможности ускакать из города и заблаговременно предупредить Уинстена. Так что епископа ожидала нечаянная встреча. Благовещение отмечали в двадцать пятый день марта, вспоминая ту историю из Священного Писания, когда архангел Гавриил явился к Марии и поведал о непорочном зачатии. Было прохладно, но денек выдался солнечным. Как раз кстати, подумалось Рагне, чтобы она показалась жителям долины как новая владелица этих мест. Она покинула Ширинг на серой кобыле, выделенной Деном. Шериф сам отправился вместе с нею и взял с собой дюжину воинов под началом опытного командира по имени Уигберт. Рагна не переставала восхищаться шерифом и заодно хвалила себя: она делом доказала свою самостоятельность, наглядно объяснила, что не согласна беспрекословно подчиняться родичам мужа. Безусловно, главная схватка еще впереди, однако сам выезд в Оутен — уже достижение. Берн, Кэт и Эдгар шли пешком. За городом встретились с Олдредом, который ускользнул из аббатства, не испросив разрешения настоятеля. Рагна торжествовала. Она сумела добиться своего, преодолела все препятствия на своем пути и не поддалась унынию. Вдруг вспомнилось, как повел себя на ее свадьбе Уигельм, чуть было не расстроивший торжество. Он тогда возмутился тем, что ей отдали во владение долину Оутен, однако Уилвульф быстренько его угомонил. На церемонии Рагна не поняла, зачем Уигельму понадобилось выступать против этого решения на глазах у всех, но теперь у нее забрезжила догадка. По всей видимости, эти двое, Уигельм и Уинстен, давно сговорились присвоить долину Оутен себе — и сочли полезным заранее внушить всем и каждому, что никогда не признавали законность этого дара. Наверняка все придумал Уинстен, его брат попросту недостаточно умен. Рагна даже поежилась — столь яростная злоба вспыхнула в ее сердце при мысли о епископе. Уинстен злоупотреблял своим положением священнослужителя ради ненасытной алчности. До чего же отвратительно! Что ж, она взяла верх в одном сражении, но праздновать окончательную победу, разумеется, очень и очень рано. Ей удалось обмануть Уинстена, который так старался удержать ее в Ширинге, однако им вскоре предстоит новая схватка. Ладно, стоит подумать о том, чего она ждет от этой своей вылазки и на что рассчитывает. Налаживать отношения с людьми — больше не главная цель. Нужно удостовериться, что жители долины осознали: отныне их господин не епископ Уинстен, отныне они подвластны ей, Рагне. Другой возможности их в этом убедить может и не представиться, ведь не будет же шериф Ден сопровождать ее в каждой поездке. Рагна подробно расспросила Эдгара о жителях Оутенхэма и запомнила имена старосты и прочих, чье мнение имело вес. Юноше она велела держаться позади воинов и не попадаться на глаза местным, пока его не позовут. По прибытии Рагна с удовольствием отметила, что деревня выглядит зажиточной. При большинстве домов виднелись свинарники, курятники или коровники, на отдельных дворах встречались все три постройки сразу. Рагне хорошо было известно, что за достатком всегда идет торговля, и она допустила, что местоположение Оутенхэма — деревня стояла у горловины долины — естественным образом делает поселение средоточием здешних торговых путей. Значит, ее обязанностью будет поддерживать и увеличивать этот достаток как для себя, так и для блага простых людей. Ее отец всегда говорил, что у знатного человека обязанностей ничуть не меньше, чем прав. Как ни странно, деревня словно обезлюдела, но вскоре стало понятно, что большая часть жителей собралась на просторной лужайке между церковью и таверной. Посреди лужайки восседал епископ Уинстен. Он сидел в широком кресле на четырех ножках, подложив под себя подушку, такие кресла предназначались для церемоний. По сторонам от него стояли двое мужчин. Первый, судя по выбритой макушке, явно деревенский священник, и зовут его, как говорил Эдгар, вроде бы Драка. А второй, крупный и краснолицый, наверняка тот самый Дудда, староста деревни. На земле были разложены всевозможные товары для обмена. Монеты постепенно получали хождение в народе, однако многие крестьяне до сих пор платили подати натурой. Люди епископа грузили на две большие телеги бочки и мешки, домашнюю птицу в деревянных клетках, копченую и соленую рыбу и мясо. Поросят и ягнят пока заперли во временных загонах у стены церкви. На грубом трехногом столике лежали многочисленные палки с насечками и громоздились стопки серебряных монет. Помощник Уинстена, дьякон Итамар, держал в руках длинный пергаментный свиток, ветхий, весь в пятнах и с потертыми краями, исписанный плотными строчками — должно быть, на латыни. Это, судя по всему, список податей, причитавшихся с каждого хозяйства; Рагна мгновенно решила, что заберет этот список себе. Словом, зрелище было вполне привычное, хорошо знакомое по Нормандии, поэтому она, окинув взглядом лужайку, сосредоточилась на Уинстене. Тот вскочил с кресла и разинув рот уставился на новоприбывших. По его лицу было понятно, что епископ напуган и озадачен. Несомненно, он посчитал, что, повредив Астрид копыто, принял все меры к тому, чтобы Рагна не смогла покинуть Ширинг. Но теперь ему стало предельно ясно, что он сильно ее недооценил. — Как ты?.. — Он спохватился и оборвал себя. Рагна направила лошадь в его сторону, и толпа деревенских раздалась перед нею. Левой рукой она держала поводья, а в правой сжимала хлыст. Надо отдать Уинстену должное, думать он умел быстро. — Дама Рагна, добро пожаловать в долину Оутен! — воскликнул он. — Мы, признаться, удивлены, но для нас большая честь видеть тебя здесь. Епископ было протянул руку и хотел взять ее лошадь под уздцы, но Рагна нарочно чуть приподняла хлыст, как бы намереваясь ему помешать. Он заметил это движение и попятился. Рагна проехала мимо. Ей часто доводилось говорить с множеством людей на открытом воздухе, и она знала, как сделать так, чтобы ее голос слышали все. — Жители долины Оутен, меня зовут Рагна, и я ваша новая госпожа. В наступившей тишине, под выжидательным взглядом Рагны, один крестьянин в толпе опустился на колено, за ним другой, и довольно скоро уже все деревенские выразили ей свое почтение.