Эмма добавила еще один палец. На ее лице появилось подобие улыбки. Едва заметный кивок. Другой рукой Минетта сложила в ответ четыре маленьких пальчика. — Очень хорошо, милая. Ты ведь уже большая девочка, правда? — Эмма ухмыльнулась, когда ее худые плечики гордо распрямились. — Четыре года — это четыре кусочка морковки. — Отсчитывая один за другим, она положила каждый ломтик перед девочкой. Райдер издал какой—то ворчливый звук глубоко в горле — нет, он совсем не доверял Эмме, — но выражение его лица также выражало гордость и беспокойство. Возможно, ее мнение о нем было слишком поспешным. Что бы она отдала в детстве за то, чтобы отец так заботился о ней? Рассмеявшись, Бен потянул Эмму за косу. — Я лучше заберу эти морковки, пока ты их все не раздала. — Он смахнул кусочки в салатницу, оставив парочку. Эмма немедленно поделилась ими... со своей новой подружкой—детенышем. Глава 9 В тот уикэнд Бен вошел в свой кабинет в восьмиугольной башне. Он едва волочил ноги, как будто отец — Арнольд — отправил его монтировать рубильник в качестве наказания. Будь он проклят, если не предпочтет порку заполнению счетов. Не обращая внимания на кипы бумаг, он стоял в центре восьмиугольной комнаты и любовался открывшимся видом. Высокие окна с четырех сторон фасада выходили на Западные Горы с белыми вершинами. Заходящее солнце окрасило вершины гор в золотой цвет. Клянусь Богом, чего бы он только не отдал, чтобы сейчас бродить по лесу. Прохладный вечерний ветер дул с ледников и приносил легкий намек на снег. Птицы сонно щебетали, а пикси возвращались в свои дупла... до того, как совы выходили на охоту. Прежде чем лечь спать, олени и лоси посещали свои любимые водопои. Бен решился. Час, потягивая ледяной напиток и стреляя в быка с друзьями в таверне, окупил дневные труды. Вечер был особенным временем. К сожалению, вместо пробежки по дикой местности или похода в таверну он будет заниматься бумажной работой. Дерьмо. Он услышал глухой стук ботинок Райдера в большой комнате и подошел ближе. Шаги остановились, и с порога его брат молча оглядел комнату. Тяжелый письменный стол из орехового дерева, чертежный стол и книжные полки были завалены бумагами. Кучи счетов были перемешаны с накладными, бланками, заявками и ведомостями о заработной плате. — Тут полный бардак. — У тебя талант констатировать очевидное, — кисло возразил Бен. Он пролистал бумаги на столе, надеясь найти там спецификации для школьных пристроек. — Раньше у тебя был талант оставаться в курсе всех дел. Да, но тогда Райдер был рядом, чтобы помочь. Но обвинять своего брата во всем этом беспорядке было... не совсем... справедливо. — За последние пару лет наш бизнес разросся. Ты помнишь те усовершенствования, которые я начал внедрять в дома оборотней? Райдер кивнул. — Стали очень популярны. Одни только местные оборотни завалили меня работой и не дают расслабиться. — Бен нашел счет, который забыл отправить, и положил его в другую стопку. — Число адских псов на этой территории возросло, а значит, и патрулирование кахиров усилилось. Кроме того, кахиры с других территорий приезжают сюда, чтобы научиться у Шея и Зеба, как убивать адских псов. Я помогаю с обучением. — А теперь еще Козантир подбросил тебе раненую женщину. — Да. Мне не хватает часов в сутках. Бумажная работа не в приоритете. — Понятно. — Райдер прислонился к дверному косяку. — Нужна помощь? — От тебя? — Воспоминание о давней боли прорезалось в голосе Бена. — Серьезно? Разве мы не бродили по этой тропе раньше? — Злоба в его ответе была неожиданной. Райдер напрягся, словно его ударили ножом, затем выражение его лица сменилось смирением. И чувством вины. Бен сжал и разжал ладони, как будто этот жест мог высвободить накопившуюся за долгие годы горечь. Черт возьми, как же он скучал по брату! Что же он делает? Их разлука на протяжении пяти лет была ужасной. Воссоединившись в двадцать лет, они путешествовали по стране, дрались, спаривались с женщинами и больше узнавали друг о друге. На территории Сискийоу Бен стал подрядчиком и открыл свой строительный бизнес. Строительство и реконструкция домов стало исполнением его мечты. Райдер предпочитал небольшие проекты: деревообработку внутри дома, изготовление мебели, каминных полок, перил. Он был учеником у мастера—ремесленника — и добавил к этому уроки бухгалтерского учета для развлечения. Ей—Богу, развлечения? Но они оба были счастливы... по крайней мере, так думал Бен. Однако откровение, что из—за него при родах умерла его мать, сбило его с толку. А потом Райдер бросил все и уехал с Женевьевой. Страдающий и одинокий, Бен вырвал корни и отправился на север, чтобы начать все сначала в Колд—Крике. Он был обижен сильнее, чем предполагал. Бен отрицательно покачал головой. Клянусь шкурой и копытами Херне, он был идиотом, цепляющимся за старую боль, как ребенок. — Извини, брат. — Он почесал плечо о грубый коврик, который прибил к одной из стен. — Я принимаю твое предложение. Спасибо. Райдер на секунду закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его глубокий, словно из пещеры, голос, звучал неровно. — Мне тоже очень жаль. Когда ты сказал, что не станешь спутником жизни, я не мог понять, как мужчина может жить без женщины. Но уходя, я причинил тебе боль, которую причинять никогда не хотел. Да, так оно и было. Но морщины на лице Райдера выдавали не меньшую боль. И решение Бена никогда не вступать в брак повлияло на них обоих. Это следовало обсудить. — Мы оба облажались. Уголок рта Райдера приподнялся. — Я скучал по работе с тобой. — Я тоже. — Бен задал вопрос, вокруг которого они все время крутились. — Это временно или ты собираешься остаться? Райдер встретился с ним взглядом. —Я хочу остаться. Я хочу, чтобы у Минетты была семья. Что ж. Семья — это хорошее слово. Прекрасное слово. — Я тоже этого хочу. — Он сделал паузу. — А Женевьева? Райдер колебался. — Очевидно, ей был безразличен детеныш. Но... она оставила Минетту. Я не знаю, почему и что она теперь будет делать. Бен не был удивлен, что Женевьева оказалась никудышной матерью. Уход за детенышем отнимет у нее много времени. Надеюсь, она посчитает утрату Минетты победой, потому что мысль остаться без детеныша казалась ему невыносимой. — С милостью Матери она будет держаться подальше. — Да. — Райдер потер подбородок костяшками пальцев — типичная кошачья причуда. Неужели все кошки сами поглаживают себя, когда чувствуют неловкость? Бен подавил улыбку. Как в старые добрые времена. Осмотрев комнату, Райдер выпрямился. — Здесь не хватит места для нас обоих. Есть еще что—нибудь? Тебе также нужен шкаф для хранения документов чертовски большого размера. — Его взгляд задержался на древнем компьютере, том самом, который он купил для Бена шесть лет назад. Он недоверчиво фыркнул. — И модернизация оборудования. — Чувствую, ты будешь той еще занозой в заднице. — Бен даже не пытался скрыть ухмылку. Глава 10 Эмма добралась до большой комнаты сама. Достижение. К несчастью, сейчас ей было так больно, что ее чуть не стошнило. Боль и тошнота, безусловно, разбили чувство победы вдребезги. Тот еще способ наслаждаться воскресеньем! Пока она неподвижно сидела на диване, пульсирующая боль в ноге начала утихать. Наконец-то. После того, как мужчины провели весь день, устанавливая оборудование Райдера в магазине на заднем дворе, Бен повел Минетту в городской парк, а Райдер отправился в таверну. Разве могла она устоять перед возможностью проверить собственную подвижность? Время было самое подходящее. Она находилась в доме Бена уже неделю, не делая ничего полезного и отнимая у него время, хотя он никогда не показывал, что недоволен ее присутствием. Однако Райдер... несмотря на его вежливость, у нее не сложилось впечатления, что она ему нравится. Или он доверяет ей. Она не могла оставаться беспомощной. Когда боль в ноге немного утихла, она начала привыкать к тишине дома. Медведь—оборотень сотворил для себя чудо–пещеру. Дубовый пол в большой комнате был покрыт ковром цвета красного дерева. Над камином из кремового мрамора висела картина с изображением горного заката. Высокие зонтичные растения в бронзовых кашпо высотой до бедер стояли рядом с заполненными, встроенными книжными полками. Окруженная двумя креслами, темная кожаная Г—образная секция с кожаной тахтой возвышалась в центре комнаты. По обе стороны комнаты небольшие заросли растений купались в солнечном свете, льющемся из высоких окон со свинцовыми рамами. Воистину, он устроил себе логово в диком стиле. Стук в парадную дверь заставил ее подпрыгнуть — и зашипеть от возобновившейся боли. Раскатистый смех Бена возвестил о его прибытии. Минуту спустя он вошел, наклонившись, чтобы взять Минетту за руку. Похоже, ему наконец удалось завоевать ее доверие. Эмма улыбнулась: смотреть, как два крупных самца ухаживают за детенышем, было очень трогательно.