Размашистым движением он положил на стол дневник Хильды. Хаген вел себя словно благодетель. — Слово, которое вы ищете, означает спасибо. — Я ничего не ищу, — возразил Мак-Кракен, — кроме той причины, по которой я и капитан Трог узнают о существовании этого дневника из газет. — Разве об этом было напечатано в газетах? — прикинулся удивленным Хаген. Мак-Кракен покраснел и направил указательный палец на Хагена. — Вы дьявольски хорошо знаете, что об этом напечатано в газетах. Во всех газетах, даже в лос-анджелесских. Вы сами рассказали им эту историю. Почему? У меня большое желание расквитаться с вами за это. Попытка причинить помехи юстиции. — Кто чинит препятствия юстиции? Дневник здесь, — ответил уверенно Хаген. Он был убежден, что в данный момент прокурор больше лает, чем кусает. — Я нашел этот дневник в прошлую ночь, и вот я уже здесь, чтобы вручить его вам с самого утра. Что еще можно требовать? — Вы хорошо знаете, что нас первыми надо информировать. — Среди ночи? Я думал, что окажу вам услугу. Мак-Кракен угрюмо посмотрел на Хагена. — Это просто смешно. Было бы вам известно, что ваши друзья-репортеры подняли меня сегодня с постели в час ночи. И я больше ни секунды не спал. Вот услуга, какую вы мне оказали, Хаген! Тот огорченно покачал головой. — Это проклятие государственной должности, не так ли? Прокурор нахмурился и хотел продолжить разговор, но Трог перебил его. Видный работник полиции тотчас взял дневник и во время разговора перелистал его. Сейчас он положил его раскрытым на записи от восьмого июня перед прокурором. — Давайте перейдем к делу, а препираться будем потом, — предложил он. — Прочтите это, Мак. Мак-Кракен прочел, даже не один раз, и наконец пробурчал: — Ну, он действительно кажется подлинным. Как и где вы нашли эту книгу, Хаген? Тот изложил свою старательно приукрашенную версию действительности. По ней он под вечер был нанят Вэйном Висартом расследовать убийство, и когда он осматривал вещи убитой, то нашел этот дневник. Это было не так уж неверно, и Хаген радовался, что сумел не скрыть ничего важного и в то же время соблюдал интересы своего клиента. Когда он закончил, Трог спросил: — Как вы уговорили Висарта нанять вас? Вчера он не мог выносить одного вашего вида. — Он передумал и решил меня нанять. — Поскольку мистер Висарт нанял вас, вы имели доводы — правда, шаткие — вмешаться в это дело, — раздраженно заметил Мак-Кракен. — Но теперь я бы очень советовал вам бросить этим заниматься и предоставить компетентным органам власти вести расследование убийства миссис Висарт. Хорошо, Хаген, можете идти. Но тот продолжал сидеть. Не так скоро. До сих пор я представлял вам информацию, — сказал он. — Теперь ваша очередь. Не уверяйте меня, что сегодня после часу ночи вы ограничились в этом деле, — указал он на дневник, — только покупкой газет. Трог и Мак-Кракен обменялись долгими взглядами, затем Трог пожал плечами. — Можно ему рассказать. Иначе он повсюду раструбит о своих предположениях. Мак-Кракен механически бросил взгляд на репортеров и откашлялся. Хаген терпеливо ждал. — Да, я полагаю, вы правы, — сказал наконец прокурор. — Ну, Хаген, на основе той информации, которую вы так любезно предоставили газетам, я сегодня рано утром позвонил в Гонолулу. Я говорил с шефом полиции, и, согласно его сообщению, этот дневник не мошенничество. Таково было мое первое впечатление. — Один ноль в мою пользу, — пробормотал Хаген. — Итак, это действительно Гавайи. Кто был Брук? На этот раз ответил Трог: — Брук Шаннер — молодой парень из окрестностей Гонолулу, который погиб около трех лет назад. Он был убит неизвестным лицом или лицами. Никаких арестов не последовало. Полиция Гонолулу до сих пор не раскрыла это дело. — Есть какие-либо детали? — Немного. Полный отчет будет выслан нам по телеграфу. Согласно сообщению полиции, это было довольно крупное дело. Шаннер был очень состоятельным человеком, он унаследовал фирму экспорта сахара. Его нашли где-то в джунглях, он говорил друзьям, что отправляется охотиться на медведей. Видимо, он пошел на охоту один, хотя это на него не было похоже, так как он имел много подружек. Во всяком случае, нашли его одного. — А причина смерти? — Остановка сердечной деятельности, — равнодушно объяснил Трог. — Она была следствием ранения в спину. Оружия не нашли, но по результатам вскрытия предположили, что это инструмент с острым концом — металлический стержень или нож для колки льда. Хаген медленно покачал головой. — Я думаю, вы это хорошо знаете. Брук не был заколот. В него пустили стрелу из лука. В данном случае стрелу удалили. У стрелка из лука было достаточно времени. Трог промолчал, но прокурор возразил: — Мы этого не знаем. Официально он был заколот. — А о Хильде где-нибудь упоминалось? Ее допрашивали? — спросил Хаген. — Полиция Гонолулу о ней не слышала и не знала никого, подходящего под ее описание. Они, конечно, допросили многих женщин, хотя Шаннер обычно интересовался рыжими и блондинками. Трог закурил свою потухшую сигарету. — Конечно, мужчина может изменить своим вкусам. — Дневник Хильды доказывает это. — В этом нельзя быть уверенным. За три дня до смерти Шаннер объявил о своем обручении. Правда, не с Хильдой. Хаген не мог больше сидеть. Он встал, подошел к окну, бесцельно посмотрел вниз на улицу, затем сказал: — Это могло иметь решающее значение, если знать характер Хильды. Я могу себе представить, как все произошло. Разведясь со мной, Хильда уехала на Гавайи. Там она встретила Шаннера и влюбилась в него. Он, видимо, принадлежал к тому типу мужчин, какие ей нравились. Она приняла всерьез их отношения, он же — нет. Когда он сообщил ей, что женится на другой, она его убила. Трог оставался неподвижным. Выпустив клуб дыма, он заметил: — Быстренько вы со всем этим расправились. — Теория до тех пор хороша, пока не будет доказана ее невероятность. — Ответьте мне на один вопрос, Хаген. Если Хильда стреляла в Шаннера стрелой из лука, кто тогда убил Хильду тем же методом? — Не знаю, — признался Хаген. — По-моему, это похоже на акт мести. Вы же знаете поговорку: око за око, зуб за зуб. Во всяком случае, это единственное объяснение тому, что было использовано такое же оружие, особое оружие. Я полагаю, что кто-нибудь с Гавайев выследил ее здесь. — Я повторяю свой вопрос, — сказал Торг. — Кто? — Вероятно, невеста Шаннера. Или его брат, если таковой существует. — Невеста Шаннера шесть месяцев спустя вышла замуж за другого. Его брат теперь единственный наследник трех миллионов долларов. Я не могу никого из них представить одержимым жаждой мести. Хаген с возбужденным видом посмотрел на капитана. — Вы получили от меня большую помощь, Трог. Я пытался выполнить вашу работу, но вы только качали головой. Верно, я еще не знаю ответа на ваш вопрос, но он находится в дневнике. Это докажет дневник Хильды. — Не знаю, что докажет дневник Хильды, — сказал Трог. Если бы мы не получили подтверждения из Гонолулу, то стали бы подозревать, что его написали вы сами. — Вы ненавидите свою бывшую жену, не так ли? — вмешался прокурор. — Поэтому стараетесь связать ее с убийством Шаннера. Хаген пожал плечами. — Хорошо, как вам будет угодно. Я убил также и Брука. Его сахар был слишком измельчен. — Сейчас не время для шуток, — строго заметил Мак-Кракен. Хаген скривился как от зубной боли. — Мы хотим совершенно объективно рассмотреть это дело, Хаген, — приветливо сказал Трог. — Три года назад на Гавайях был убит мужчина по имени Брук Шаннер. В официальном сообщении сказано, что его закололи. Вы утверждаете, что он был убит выстрелом из лука. Два дня назад убита стрелой женщина по имени Хильда Висарт. Сегодня перед нами лежит ее дневник, где написано, что она убила некоего Брука. Но в дневнике не указано точной даты, как вы знаете. Снова ваше предположение, что время совпадает. — Некоторые вещи не требуют доказательства, — пробормотал Хаген. — В нашей профессии требуют. Итак, о самом дневнике. Насколько я понимаю, Хильда была странным человеком. Вы мне говорили, что она была первоклассной лгуньей. Разве нельзя предположить, что она солгала и в своем дневнике? Она могла прочитать про убийство Шаннера, а затем приписать свою причастность к нему. Хаген посмотрел на серьезное лицо капитана и попытался защититься от железной его логики. Впервые он начал сомневаться. Действительно, что он знал? Вернее, что он мог доказать? — Я не верю этому, Трог, — возразил он.