«Нужно узнать, как ее зовут. Пусть Бригида помучается и подумает над своим поведением. Уверен: это все влияние этой распутницы Альеноры… Но я слыхал, что теперь между ней и Уолшем ничего нет… Правда ли это? Должно быть, да: он хмур, как дождевая туча, а вчера она не танцевала с ним ни одного танца… Что ж, сплетни все же ударили по тебе, не так ли, сладострастница? Но моя страсть к тебе прошла… Я убил ее в себе. Ты недостойна того, чтобы я мыслил о тебе. И ты, непослушная жена, тоже недостойна, так смотри же на то, как я дарю свое внимание другим женщинам, и рыдай» – размышлял Вильям, машинально следуя за королем и продолжая обмениваться улыбками с загадочной красавицей. Дойдя до места состязания, придворные разделились: мужчины-участники вышли вперед, а женщины, задачей которых было одобрительно хлопать им, встали неподалеку. Однако королева Анна не осталась в стороне: она была среди участников. Анна была прекрасным стрелком и никогда не упускала возможности показать свое мастерство. Она знала, что Генриха восхищал этот ее талант, к тому же справедливо считала себя достойной чести состязаться с мужчинами. Первым стрелял король: натянув тетиву большого крепкого лука, он пустил ее в самый центр набитой соломой цели. Лорды и леди громко захлопали и поспешили осыпать Его Величество комплиментами. Следующей была королева Анна: прицелившись, она также попала в центр своей цели и победно взглянула на своего супруга, словно говоря: «Я ничуть не уступаю вам, Генри!». Генрих громко хмыкнул и приказал стрелять сэру Джорджу Болейну: тот не попал в цель, но ничуть не расстроился. Затем честь стрелять выпала Вильяму, и тот, не желая оконфузиться, но стремясь показать свою ловкость, приложил все усилия, и в этот раз едва-едва не попал в центр, чем вызвал одобрение и овацию дам. Окрыленный успехом, Вильям невольно бросил сияющий взгляд на свою супругу, и та одарила его ангельской улыбкой, ведь, несмотря на холод и отчуждение Вильяма, Бригида продолжала горячо любить его. Но вдруг Вильям вспомнил, что хотел наказать жену, сменил тепло своего взгляда на лед, а затем послал пристальный взгляд своей темноволосой незнакомке. От Бригиды не укрался заинтересованный взгляд мужа, посланный другой женщине, и она бросила взгляд в сторону: увы, она не могла вспомнить имя девушки, стоящей среди других фрейлин, но то, как смотрели друг на друга эта красивая молодая девушка и Вильям, встревожило ее душу. - Альенора, ты знаешь ту красавицу, в черном плаще? – тихо спросила Бригида подругу. - Вон та? Это мисс Эмма Мэлори, дочь одного из советников Генриха. Приехала ко двору на месяц раньше тебя, – с готовностью ответила Альенора. – Но забудь о ней, моя дорогая, и послушай меня: ты же заметила, что наша королева сегодня не в духе? - Да… Не в духе, – рассеянно пробормотала Бригида, продолжая рассматривать юную красавицу мисс Мэлори и размышлять о том, что связывало ее с Вильямом. - Она и король опять поссорились! – зашептала Альенора, наклонившись к уху подруги. – Вчера они закрылись в ее покоях, и все мы думали, что они предадутся любви и зачат очередного ребенка, но все пошло не так… Она рассказала мне, что пожелала воспользоваться моментом и попросила Генриха отослать тебя домой, но он вспылил… О, как он рассердился! Он кричал на нее, обвинял Бог знает в каких грехах… - О? – разбирая слова, но не слушая подругу, бросила Бригида. - Но это большая тайна! Об этом никому не известно, только мне и Болейнам! – продолжала шептать мисс Нортон. – Королева не плакала, наоборот – она была в ярости! Но этот бесчувственный Генрих… - Господи, что? – невольно вырвалось у Бригиды, когда она вдруг почувствовала сильный толчок в бок: это соседняя к ней фрейлина больно ударила ее своим локтем. - Леди Тьюри, сколько еще ваш король должен звать вас? – Услышала Бригида ледяной голос Анны. Бригида обернулась к королеве: та смотрела на нее таким кусачим, таким пробирающим до костей взглядом, что леди Тьюри почувствовала такой холод, будто ее раздели до гола и бросили в снежный сугроб. Глава 13 - Прошу прощения, Ваше Величество... Простите мою неловкость... Я что-то глубоко задумалась, – покраснев до корней волос, только и смогла ответить Бригида королеве. Взгляды всех присутсвующих были устремлены на неловкую леди Тьюри: что взять от провинциалки! Хоть и красивая, но глупышка! Разве ей неизвестно, что размышлять следует лишь ночью, в своей постели, а при свете дня и в обществе Их Величеств требуется только одно: преклонение всему, что они делают, и не важно, делают они это хорошо или плохо. - Только взгляните на королеву! Она готова удушить эту нахалку своими руками! – насмешливо шепнула одна фрейлина другой, а та ответила ей тихим смешком. «Она приносит мне только позор!» – со злостью на свою жену, подумал Вильям и устремил на нее пронзительный взгляд, не забыв при этом слегка покачать головой, чтобы показать остальным свое неодобрение. - Это я отвлекла мысли леди Тьюри, Ваше Величество, – мягко сказала Альенора и широко улыбнулась Анне: – Мы залюбовались Вашим прекрасным луком, моя королева, и рассуждали о том, из какого дерева он сделан. - Это красный дуб, купленный в Европе, – бросила на это Анна: слова фрейлины даже польстили ее самолюбию, ведь этот самый лук был заказан для нее у лучшего мастер во всей Англии. Но ее взгляд не потеплел. – Леди Тьюри, надеюсь, теперь вы утолили свою любопытство и готовы внимать вашему королю? - Мне жаль, что я оскорбила вас, Ваше Величество, – не зная, что еще сказать, тихо промолвила Бригида и сделала реверанс. - Леди Тьюри, владеете ли вы мастерством стрельбы из лука? – задорно спросил Генрих и лукаво прищурил глаза: недовольство Анны лишь веселило его. - Увы, Ваше Величество, я никогда не держала в руках ни лука, ни стрелы, – растерянно улыбнулась Бригида, взглянув на короля. - Что это, Вильям! Вы не научили вашу жену стрелять из лука? – насмешливо обернулся Генрих к Вильяму. - Мое мнение таково, Ваше Величество, что женщинам не должно держать в руках оружие, – с почтением честно признался Вильям, все же страшась того, что скажет на это король. - Вы слыхали, ангел мой? Мудрые слова! – бросил король своей супруге. - Мудрые? Я нахожу их неуместными. Разве мы женщины не обладаем руками, способными натянуть тетиву, и глазами, способными видеть цель? – с иронией в голосе сказала на это Анна, вдруг почувствовав к леди Тьюри даже некоторое сочувствие: каков глупец этот ее супруг! Считает женщин недостойными держать в руках лук! – Но вы, мой дорогой супруг, не раз говорили мне, что восхищаетесь моим умением стрелять в цель. Или вы уже успели поменять ваше мнение? - О, нет, моя дорогая королева. Лук, в руках красивой женщины, - самое грозное оружие, которое только может встретить мужчина. Но я ошибся: самым грозным и точным стрелком всегда был и остается маленький кудрявый мальчуган, имя которому Амур. – Генрих бросил взгляд на Бригиду, и это было такое отрытое признание его влюбленности, что и Анна, и придворные приподняли брови от изумления. Лишь одна персона радовалась такому повороту событий: Вильям. Если Бригида завладела сердцем короля, она может возвысить своего супруга до небес. Сама леди Тьюри почувствовала лишь ужас осознания того, что, сама того не желая, привлекла себе внимание короля Англии, а также поняла холодность, с которой обращалась к ней королева. Анна ревнует… Ревнует своего мужа короля к ней, Бригиде! Это ужасно… Беда… Беда! «Беда! – вторила мыслям подруги Альенора: она была изумлена не менее остальных, ведь до этого, несмотря на все слухи о Бригиде и короле, была уверена в том, что король не имеет к ее подруге особых чувств и лишь отдает дань ее необычайной красоте. Однако теперь, увидев это открытое почти признание Генриха в любви к Бригиде, осознала, какую беду может принести всем им эта страсть короля. Теперь Анна сделает все возможное, чтобы превратить пребывание соперницы за сердце Генриха в невыносимый Ад… Но ведь Бригида ни в чем неповинна… Но, Господь милостивый и всемогущий, ведь она, Альенора уверила леди Анну в том, что Бригида не принесла с собой зла! Но вот, небо покрылось темными тучами, и пошел мелкий, редкий снег... Но скоро этот снег превратится в снежную бурю, которая будет выть диким волком и кричать стаей голодных воронов. - Этот мальчик, Ваше Величество, искусный стрелок. Вы, без сомнений правы в этом, мой король, – застенчиво ответила Бригида и, желая дать Генриху понять, что ни ее сердца, ни ее тела ему не заполучить, добавила: – Это стрелы Амура заставляют нас любить… Его стрела подарила мне счастья любви к моему дорогому супругу Вильяму. – Она тепло улыбнулась мужу, но тот сделал вид, будто не увидел ее улыбки: ему было невыгодно уверять короля в том, что любви Бригиды ему не дождаться. Пусть Генрих считает, что Бригида станет его, отдаст ему сердце и ляжет в его постель. Пусть думает, что он настолько великолепен, этот старый толстяк, что способен пробудить любовь к себе даже в такой порядочной жене другого мужчины, как Бригида. - Как вы можете любить мужчину, который отказывает вам в удовольствии пострелять из лука, моя леди? – вкрадчивым тоном спросил король. – Раз ваш супруг не удосужился научить вас держать в руках лук, придется это сделать мне. – Он протянул Бригиде свою большую широкую, обтянутую кожаной перчаткой ладонь. Анна равнодушно усмехнулась, пряча неудовольствие и гнев на супруга и его новую даму сердца: Генрих вновь унижает ее. Унижает на глазах у ее брата, своих приближенных и ее фрейлин. Так он наказывает ее за вчерашний скандал, причиной которого была ее просьба отослать леди Тьюри домой. Анна думала, что Генрих всего лишь полон похоти к этой красавице, но теперь понимала, что это была не просто похоть, но и глубокое нежное чувство. Это понимала не только королева, но и все, кто стал невольными свидетелями этой интригующей сцены. - Ах, мой галантный супруг, и правда, научите леди Тьюри стрелять. Турнир подождет. – бросила Анна, обернувшись к Генриху спиной и прицеливаясь, чтобы пустить очередную стрелу, которая тотчас попала прямо в цель. – Не бойтесь, леди Тьюри, в этом нет ничего сложного. Повинуясь приказу короля, Бригида прошла к нему, робко вложила свою ладонь в его, которую он тотчас крепко сжал. Затем Генрих довольно улыбнулся и протянул Бргиде свой массивный тяжелый лук. - Нет, нет, он слишком громоздкий для такой нимфы… Анна! Позволь леди Тьюри попробовать твой лук. Он подойдет ей намного лучше моего, – сказал король своей супруге, и та, мило улыбнулась и отдала сопернице свой лук. «Новое унижение. Новые страдания для королевы» – невольно подумала Альенора, внимательно всматриваясь в черты лица Анны и зная, как старательно королева не позволяет своим эмоциям взять верх на глазах у придворных. Бригида послушно взяла предложенный ей лук. - Возьмите его… Вот так… А теперь с силой тяните на себя тетиву. Перчатка мешает вам, скользит… Снимите ее. Прекрасно, попробуйте еще раз, – командовал король и, вдруг очутившись позади Бригиды и прижавшись к ее спине, накрыл ее голую холодную ладонь, которой она натягивала тугую тетиву, своей – также голой, но горячей и влажной. «Господи, он нарочно снял с нее и себя перчатки! Какая непозволительная близость! Он только и ждет, чтобы уложить ее в постель!» – пронеслось в головах придворных, а Анна бросила на своего брата Джорджа встревоженный взгляд, молчаливо говоря ему: «Нужно решить эту проблему, брат мой. Эта женщина опасна для меня. Опасна для нас». Сэр Болейн едва заметно кивнул. «Кажется, этот щенок Тьюри не принял данного ему совета: его лицо сияет таким счастьем, что сомнений нет – он рад тому, что его жена станет шлюхой короля. Кажется, преподать урок следует не только ему, но и самой рыжей шлюхе. Давить на матерей намного легче, чем на отцов» – мрачно подумал Джордж, взглянув на довольную полу-улыбку на лице Вильяма. Обескураженная непристойной близостью короля и прикосновением его кожи к ее, Бригида поспешно пустила стрелу в цель, но та пролетела мимо и упала на мертвую промерзшую землю. - Должно быть, я не так талантлива, как вы это предполагаете, Ваше Величество, – сказала Бригида, сделав шаг назад, отдав лук слуге и натягивая перчатку. – О, и моя ладонь так замерзла… Думаю, я предпочту вышивание у горящего камина, Ваше Величество, а стрельбу оставлю вам, мужчинам. - Как пожелаете, моя прекрасная леди! – добродушно рассмеялся Генрих, думая лишь о том, какая мягкая, какая белая кожа, готовая принять на себе поцелуи, таится под этим меховым плащом и длинным платьем. Такая робкая, пугливая Бригида… Как она отличается от своенравной Анны с ее тяжелым твердым характером. Как, должно быть, счастлив этот Вильям. «Камин ярко освещает комнату. Бригида сидит в кресле и вышивает, а я сижу у нее в ногах, и моя голова покоится на ее коленях. Мы молчим. А потом она поет для меня… Я снимаю с нее чепец, распускаю ее волосы и несу в кровать, покрывая поцелуями ее белые, как снег, лицо и шею… Это должно произойти и произойдет. Она сказала, что любит этого напыщенного Вильяма, но я завоюю ее сердце так же, как когда-то завоевал сердце неприступной и гордой мисс Анны Болейн!» – решил король, утопая в глубине васильковых глаз леди Тьюри. - От этого холода у меня разболелась голова… Мои лорды! Боюсь, вам придется остаться без женского внимания! Мы возвращаемся во дворец! – громко объявила Анна, не имея более сил наблюдать за животным поведением своего мужа и желая лишь одного – сбежать в свои покои, закрыть лицо подушкой и кричать от ярости и боли. - Верное решение, моя дорогая, – откликнулся Генрих. – Ступайте, ангелы, иначе ваши крылья замерзнут, – добавил он, смотря на Бригиду, с жарким блеском в глазах. - Пойдемте, леди Тьюри, найдем занятия, которые вам больше по душе, чем стояние на морозе, – нежно сказала Анна, вкладывая в эту нежность все оставшиеся душевные силы. Одна часть ее души понимала, что эта провинциалка-красавица очевидно влюблена в своего собственного мужа и вряд ли ей требуется любовь другого мужчины, хоть бы и самого короля. Однако другая часть кричала о том, что эта женщина, ее мягкий характер и само ее присутствие при дворе, на глазах у Генриха, может пошатнуть высокие позицию Болейнов и поставить на самой Анне клеймо забытой супруги. Когда-то, когда Генрих был женат на испанке Екатерине, родная старшая сестра Анны была, любовницей короля, и все, и в Англии, и в Европе знали об этом и жалели Екатерину. Но Анна не позволит жалеть себя, не позволит вытеснить ее из сердца Генриха и сделает все, чтобы удалить со двора соперницу. В постели Генриха есть место лишь для одной женщины, и этой женщиной была Анна, его законная супруга и мать его дочери, наследницы Английского престола. «Я объясню тебе, Бригида, как тебе должно вести себя с королем. Не обольщайся его вниманием, иначе я не пожалею ни сил, ни средств, чтобы научить тебя этому» – мрачно рассуждала Анна, направляясь во дворец. Ее фрейлины следовали за ней как тень. Едва прекрасные дамы вошли в тепло дворца, к королеве поспешно подошел слуга, прислуживающий в Хэтвилд-хауз, резиденции ее дочери Елизаветы, и шепнув ей что-то, протянул запечатанное письмо, которое Анна тотчас прочла. - Привезите ее сюда… Немедленно! – Вдруг побледнев, приказала Анна и, позабыв о том, что желала отчитать леди Тьюри, бросилась в свои покои, оставив своих фрейлин без приказов. - Я пойду к королеве, – тихо сказала Альенора Бригиде. – А ты ступай к камину, моя дорогая. Тебе нужно согреться. – И она поспешила вслед за Анной. Бригида осталась одна, в окружении других фрейлин, пронзающих ее презрительными взглядами. - Мне нужно написать письмо домой, – бросила Бригида и, не оборачиваясь и не желая давать более подробные объяснения, направилась в свои покои, не зная, что думать и чувствовать: чувства к ней короля были ей чужды, а его сегодняшний поступок и вовсе выбил почву под ее ногами. Как ей отказать вниманию Генриха, так, чтоб не задеть его мужское самолюбие? Как упросить его позволить ей покинуть дворец? «Боже, дай мне сил… Дай мне сил!» – мысленно воззвала Бригида, сбегая ото всех в одиночество и тишину своих покоев. Глава 14 Бригида не выходила из покоев ни на обед, ни на ужин, ни на танцы. Леди Тьюри понимала, что ею будут недовольны, ведь она была фрейлиной Ее Величества, но не могла заставить себя покинуть спасительные стены своей комнаты. В ее разуме играл ураган мыслей: о ее детях, о Вильяме и о том, как он улыбался другой женщине, о Генрихе и его непристойном поведении с ней, о том, что подумала об этом всем королева… Приближалась полночь, но Бригида не осмеливалась позвать служанку, чтобы попросить принести ей пищи, воды и новых поленьев, и, смирившись с голодом и холодом, леди Тьюри сама сняла с себя платье и чепец, переоделась в ночное белое платье и уже собиралась было лечь в постель, как в дверь громко и требовательно постучали. - Леди Тьюри! Ее Величество приказала вам тотчас прийти к ней! – раздался приятный женский голос. «О, Господь Всемогущий! Прямо сейчас? Что ей так срочно потребовалось от меня?» – с тоской подумала Бригида, но тотчас накинула на себя длинный, подбитый мехом халат и поспешила открыть дверь. Вестницей королевы оказалась та самая темноволосая красавица, которая обменивалась с Вильямом взглядами. Мисс Мэлори. Она держала в руках большой серебреный подсвечник с тремя зажженными свечами, и ее тонкое милое лицо выглядело дружелюбным, но каким-то неестественным.