- Господи помилуй! – Бригида бросилась к своей дорогой подруге и обняла ее. – Но как так? Зачем сэр Уолш понадобился в Шотландии? - Как я могу знать? Потому что так угодно Генриху! Он сегодня зол, как голодный медведь! Не танцует, не поет, а только ест и пьет за пятерых мужчин! – Альенора схватила Бригиду в объятия и горячо зашептала ей на ухо: – Этот обжора жрет, как последний бедняк, которого пустили к хозяйскому столу! Того и гляди его камзол треснет по швам! Господи, и как только Анна спит с ним? С этим мерзким старым толстяком! - Полно тебе, полно! Король, какой ни есть, но он король, и лучше нам не обсуждать его... Но откуда ты знала о том, что он отправляет сэра Уолша в Шотландию? Сам Леонард сказал тебе? - Леонард? Мне? Глупышка! Мой отец сказал мне это! – горько рассмеялась Альенора, но затем вдруг отстранилась и, обхватив лицо Бригиды своими теплыми ладонями, тихо сказала: – Могу я попросить тебе об одной маленькой услуге? - Конечно! Все, что угодно! - Завтра найди Леонарда... Отведи его в сад, на прогулку... А там расспроси его насчет этой проклятой Шотландии, хорошо? Ты сделаешь это для меня? - Но разве ты сама не можешь... - Нет, не могу. Только не спрашивай, почему. Просто сделай то, о чем я прошу. - Я все сделаю. Все, как ты просишь, – пообещала Альенора. - Ах, да... Твой муж весь вечер танцует с этой мисс Мэлори... Все танцы... – нахмурилась Альенора. - О, я не сомневаюсь в этом. Он прекрасный танцор, мой Вильям, – пытаясь скрыть разочарование за веселым тоном голоса, сказала на это Бригида. - Мне очень жаль разбивать твое сердце... Но я слышала, что их видели сегодня в дальней беседке, которую все называют “Беседкой для тайных свиданий”, – тихо промолвила Альенора, и, даже видя, как тотчас побледнело лицо бедной Бригиды, продолжила: – Они целовались и даже не скрывались от чужих глаз... - Нет, этого не может быть, – бодро сказала Бригида, не зная, что чувствовать и что говорить. – Но, Боже, что это мы сидим на голом полу? Давай присядем на кровать! – Она поднялась на ноги, помогла встать подруге, и едва ли не силой повела Альенору к кровати. – Но, моя дорогая, как поживает твоя матушка? Что нового в замке Нортонов? Однако Альенора не попалась на эту уловку: она понимала, что Бригида не желала и дальше слушать о любовных похождениях ее мужа, но обсудить этот вопрос было нужно, и как можно скорее. - Эта Мэлори оказалась цепкой девчонкой! – возмущенно продолжила Альенора. – Не прошло и дня, как она увидела его, а уже вовсю очаровывает его, за спиной у его жены! А он сам? Того и гляди, съесть ее своим похотливым взглядом! Но ничего... Анна не любит развратных фрейлин, и, как только узнает о том, что эта пигалица целует чужого мужа, отошлет ее со двора... - Нет... Это неправда... Он не может так оскорблять меня. Я его жена! Верная и любящая! Я мать его детей... Он не может... Это... Слухи... Грязные слухи, – пролепетала Бригида: ее грудь разрывалась от боли. Она не желала верить, не желала слышать, но понимала, что все сказанное Альенорой, было правдой: Вильям не поскупился восхищенными взглядами для этой придворной красавицы, и, должно быть, все, кто был на злополучном сегодняшнем турнире по стрельбе из лука, заметили это... Но, нет, она не должна верить злым языкам! Вильям всегда был верен ей... - Боже... Вот оно – мое наказание! – вдруг прошептала Бригида и закрыла рот ладонью, чтобы не закричать от боли и горечи. - Это все он! Наглец! Мерзавец! – Альенора крепко обняла свою почти сестру и стала гладить ее по волосам, словно маленькую девочку. - С тех пор, как я забеременела Екатериной, он ни разу не брал меня... Ни разу! Одни лишь поцелуи в лоб... Он не любит меня. Не любит... – с тоской сказала Бригида. – Я надеялась, что пробужу в нем нежные чувства ко мне, но, как я вижу, этого не случилось... Вместо верной послушной жены ему по душе та дерзкая девица... Мы только прибыли, а он уже веселится с другими женщинами. – Бригида поникла, как цветок, который вынесли на зимнюю стужу. Ее сердце готово было разорваться, и она желала только одного: поведать о своих страданиях и чувствах Небесному Отцу. – Альенора... Я хочу помолиться... Прошу тебя... Ступай, – едва слышно прошептала она. - Уйти и оставить тебя наедине с разбитым сердцем? И не проси! – Альенора лишь крепче сжала подругу, и та, не имея больше сил сдерживаться, горько заплакала. Вильям не соизволил прийти ночевать в постели своей супруги. Альенора пробыла в покоях подруги всю ночь. Глава 16 Утро было темным и неприветливым. За окнами дворца играла снежная буря, и свита королевы вынуждена была развлекать себя вышиванием огромного гобелена. Сама королева не вышивала: одетая в одно из самых скромных своих платьев, она играла со своей маленькой дочерью в прятки. Принцесса Елизавета чувствовала себя намного лучше: материнская ласка и забота оказались тем живительным бальзамом, который требовался этому одинокому, спрятанному от матери в своем собственном имении ребенку. Ее старшая сестра, принцесса Мэри, по настоянию Анны, прислуживала Елизавете фрейлиной. Несмотря на свою вражду к той, что стала причиной падения ее матери, принцесса Мэри любила свою маленькую рыжеволосую сестру и заботилась о ней. И все же принцесса Мэри не могла заменить Елизавете мать, а Анна не могла забрать свою дочь во дворец насовсем: Генрих был категорически против этого и настаивал на том, чтобы наследница престола училась самостоятельности, вдали от «материнской юбки». Но пусть Елизавета была наследницей короны Англии, - этот факт был ей безразличен, и она нуждалась в своей матери. И сейчас, счастливая и заливающаяся звонким смехом, малышка пряталась под длинным подолом платья Альеноры и ждала, когда ее мать найдет ее. - Ах, ну куда же ты спряталась, сокровище мое? И где твоя мама должна тебя искать? – притворно-озадаченным тоном сказала Анна, медленно прохаживаясь по своим огромным покоям. Тотчас послышался громкий довольный смех Елизаветы, а затем из-под подола Альеноры появилась рыжеволосая голова самой принцессы. Девочка еще раз хихикнула, и Анна стремглав обернулась к ней. Елизавета громко завизжала и, покинув свое укромное место, бросилась к своей матери. - Моя лисичка! Вот ты где! Мама уже думала, что никогда не найдет тебя! – ласково воскликнула королева, подняв свою дочь на руки и закружив ее по комнате. – Вы мастер прятаться, Ваше Высочество! - Можно я останусь с тобой, мамочка? – вдруг тихо попросила Елизавета и крепко обняла свою мать за шею. – Мне так хорошо и весело с тобой! Фрейлины невольно отвлеклись от своего занятия и взглянули на королеву: что она ответит? Что решит? Посмеет ли пойти наперекор своему супругу? Но Анна не замечала ничего вокруг: слова дочери причинили ей душевную боль, ведь, видит Господь, она только и мечтает о том, чтобы ее маленькая принцесса была рядом с ней! Пусть Анна не была самой приятной персоной, пусть ее амбиции и гордость заставляли других людей ненавидеть ее, но матерью она была нежной и горячо любящей. Елизавета должна жить во дворец, под крылом родителей, считала королева, но решать судьбу дочери ей было не суждено, как и невозможно было переубедить Генриха в том, что он слишком жесток к своей дочери. - Я не могу обещать тебе это, мое сокровище… Твой отец, король, желает, чтобы ты росла сильной и смелой, – только и смогла выдавить из своего горла Анна, чувствуя, как ее глаза прожгли слезы отчаяния. Слезы бессилия. Она королева, но не может быть рядом со своей плотью и кровью! Королева… Но что дал ей этот громкий желанный титул? Возможно, продав себя Генриху, она совершила ошибку? Для чего ей все эти дворцы, любезности и лесть придворных, если она не имеет возможности обнимать и целовать свою дочь? Да что там! Даже просто видеть ее! Просто наблюдать за тем, как она играет, бегает! Слышать ее смех, видеть ее счастливые блестящие голубые глаза! «Нет, я поступила правильно. Все, что я делаю, я делаю во благо Англии и моей Елизаветы. Я подарила ей королевство. Она станет королевой, самой великой и самой любимой во всем мире. Пусть мы мучимся сейчас, в будущем нас ждут слава и величие… А если я рожу мальчика, и Елизавета лишиться престола, ей все же обеспечено светлое будущее: она станет супругой одного из европейских принцев, и таким образом, все же получит то, что я желаю для нее - титул королевы и королевство. Ты поймешь, что я всегда действовала лишь в твоих интересах, любовь моя. Ты простишь мне мои слабость и неспособность постоять за тебя перед твоим отцом» – поспешила прогнать от себя темные мысли Леди Болейн. Но переубеждала она не Елизавету, а саму себя. Что еще ей оставалось делать? Закрытая в золотой клетке, волчица не имела права на жалость, ведь вступила в нее добровольно и даже требовала закрыть ее там. - Мамочка… Пожалуйста, я хочу быть рядом с тобой! – захныкала Елизавета. – Не отсылай меня, мамочка! - Тиши, тише, дитя мое… Ты ведь принцесса… А принцессы никогда не плачут… – Анна и сама готова была разрыдаться, но не могла. Не смела. – Но тебе пора спать, ангел мой! Ты так устала! Пойдем, родная, мама уложит тебя… – Королева тихо запела красивую колыбельную и направилась к дверям, которые тотчас распахнулись. – Не следуйте за мной! – бросила она своим фрейлинам, которые уже поднялись со своих мест и готовы были идти вслед за своей королевой. Когда королева вышла в коридор и двери за ней захлопнулись, фрейлины удивленно переглянулись и, не зная, что делать, занялись кто чем: некоторые продолжили вышивать гобелен, другие подошли к окнам и стали обговаривать погоду и мужчин. Альенора и Бригида тихо зашептались о Вильяме, которого сегодня утром, пьяным и уснувшим прямо в одном из холодных коридоров, нашли служанки. Лорд Тьюри всю ночь пил в компании брата королевы, и, не дойдя до покоев, да и не помня пути, упал без чувств на широкий алый ковер, покрывающий каменный пол, и заснул. И теперь о его позоре сплетничал весь дворец. Но новому объекту сплетен было об этом неведомо, ведь в этот самый миг Вильям спал глубоким сном в постели их с Бригидой покоев. - Только глянь на эту бесстыдницу! – возмущенно шепнула Альенора на ухо своей дорогой подруге, и та тотчас поняла, кого именно та имеет в виду. – Улыбается нам в лицо, как будто это не она вчера развлекалась с чужим мужем! - Но чего ей стыдиться? Разве она добавляла в вино этого мужчины любовное зелье? Увы, этот господин увивается за ней по своей доброй воле, позабыв о своих жене и детях, – с горечью, полушепотом ответила Бригида и бросила мимолетный взгляд на звонко смеющуюся мисс Мэлори, окруженную другими фрейлинами. Как бы ни желала Бригида оправдать нечестное, оскорбляющее поведение Вильяма, ее разум говорил ей, что ее муж был верен ей лишь в отдаленных землях Лейккасла. Окруженный лишь своей семьей, Вильям не помышлял о других женщинах лишь потому, что там их просто-напросто не бывало. Лишь Бригида была там, рядом с ним, и она была ему удобной женой, которая принесла ему двоих здоровых и красивых детей. Но стоило ему покинуть теплое семейное гнездо и попасть в общество придворных красавиц, собранных в свите Ее Величества королевы Анны со всей Англии, тихая верная жена и растущие вдалеке дети потеряли свою ценность, и блеск множества женских глаз соблазнили его. Но разве можно соблазнить того, кто не желает быть соблазненным? Можно ли соблазнить супруга и отца, если он любит свою семью и считает ее своей главной драгоценностью? «Нет. Должно быть, Вильям всегда желал женского внимания… Но, увы, не моего. Моей вины здесь нет: я дала ему все, что только может дать любящая жена и женщина, но о моих дарах он позабыл, стоило ему попасть в королевский птичник» – печально думала Бригида. Она решила, что поступки и поведение Вильяма не должны расстраивать ее. Пусть унижает и ее, и себя своим распутством и похотью! Она все вытерпит, на все закроет глаза и не будет принимать близко к сердцу… Попробует. Но дети… Как он мог позабыть о своих детях, любящих его и ждущих его приезда домой? А если, не дай Боже, Бригиде и Вильяму придется пробыть при дворе много лет? Дети вырастут, будут тоже призваны ко двору и увидят, как жестоко и бессердечно их отец оскорбляет их мать и порочит имя Тьюри. «Стефан Тьюри? Должно быть, сын этого распутника! Матери, берегите юбки своих дочерей! Молодой щенок старого похотливого волка последует по стопам своего родителя!» – будут говорить о Стефане. Бедный… Бедный ее мальчик! - Ваш муж, леди Тьюри, прекрасный танцор. Знали ли вы об этом? – вдруг прервал мысли Бригиды голос мисс Мэлори. Очнувшись от своих печальных размышлений, Бригида вдруг обнаружила, что невольно стала центром внимания всех находившихся в зале фрейлин, которые, кто посмеиваясь, кто скрывая насмешливые улыбки, не отрывали от леди Тьюри взгляды, ожидая, что та скажет и как оправдается. - Вы верно заметили, мисс Мэлори. Мой муж прекрасно танцует. И вчера он прекрасно танцевал нас вас, – ровным тоном ответила Бригида сопернице, смело встретив ее пристальный взгляд. - Танцевал на мне? Ну и выдумщица же вы, леди Тьюри! – фальшиво рассмеялась мисс Мэлори. – Но, даже если это и так, Вильям танцует на других женщинах потому, что танцевать на своей законной жене у него желания нет. Фрейлины громко хихикнули. - Остерегайтесь танцевать под чужими мужьями, мисс Мэлори. Остерегайтесь танцевать под мужчинами вообще: такие танцы приводят незамужних девушек к падению и покрывают позором их легкомысленные головушки, – улыбнулась Бригида. Ответ леди Тьюри заставил насмешниц-фрейлин переглянуться. «Что это с ней? Когда она успела поупражняться в остроумии?» говорили их взгляды. Мисс Мэлори слегка нахмурилась, словно не зная, что ответить, а Альенора, гордая за смелость и находчивость своей всегда тихой и мягкой подруги, приподняла подбородок и насмешливо улыбнулась. «И все же моя Бригида изменилась… И в один миг! Как бы жестоко это ни звучало, но измена Вильяма наконец-то вылечила ее слепоту» – пронеслось в разуме Альеноры. - Вы мне не ровня. Вы носите титул «леди» лишь благодаря вашему мужу. Без него вы бы так и остались бесприданницей и дочерью врага нашей королевы. Вильям взял вас уже тронутую, и вы, хоть и красивы, достались ему сорванным цветком… – не найдя достойных слов для ответа, тихо промолвила мисс Мэлори, решив перейти к прямым оскорблениям, что совершенно не подходило молодой благовоспитанной мисс. Но договорить мисс Мэлори не успела, так как двери зала вдруг открылись, и глазам фрейлин предстали Ее Величество королева Анна и Его Величество король Генрих. Фрейлины поспешно присели в реверансе. Королева выглядела спокойной, но ее темные глаза метали молнии. Генрих же посмеивался и поглаживал свою рыжую бороду. - Мисс Мэлори, – с улыбкой обратилась Анна к своей фрейлине, подойдя к ней совсем близко и устремив в ее лицо холодный взгляд. – Ступайте в свои покои. Вы отправляетесь домой сегодня же. - Но, Ваше Величество… Я не понимаю… – только и смогла прошептать мисс Мэлори: холод, исходящий от королевы, был почти физическим, и по спине девушки пробежали ледяные мурашки. Вид королевы и ее блестящие глаза пугали ее. - До меня дошли слухи, что вчера вы опозорили себя в дальней беседке и соблазнили чужого мужа, мисс. А тех, кто увивается за чужими мужьями, я в своей свите иметь не желаю, – бросила Анна, отходя от девушки и направляясь к своему трону. Вдруг зал наполнился громким смехом короля. Фрейлины невольно взглянули на Генриха, а королева остановила шаг и вполоборота бросила на своего мужа строгий взгляд. - Что же так рассмешило вас, мой дорогой супруг? – насмешливым тоном спросила она Генриха. - Ваши слова, моя леди. Вы отсылаете мисс Мэлори потому, что она была замечена в объятиях лорда Тьюри, но, когда-то вы сами не брезговали наслаждаться объятьями и ласками женатого мужчины, – бросил Генрих. Это было оскорбление. Ужасное. Невыносимое. Все существо Анны охватил гнев, и она готова была наброситься на Генриха, вцепиться в его лицо ногтями и заставить молить ее о прощении. Но нет. Она королева, и ее окружают ее фрейлины. Потом… Когда она закроется с мужем в его покоях. Раз он желает очередного скандала, он его получит. - Вы никогда не были женаты, мой король. Ваш брак с Екатериной был фальшью. Она обманула вас. Вы никогда не были ее супругом, и я не повинна в том, в чем вы обвиняете меня, – стараясь сохранить спокойный и холодный тон, сказала Анна и перевела взгляд на мисс Мэлори. – А вы, мисс, делайте то, что вам приказано… - Она останется, – перебил Генрих свою супругу. - Нет, она не останется. Она моя фрейлина, и только я решаю ее судьбу, – невольно подняла тон Анна. - Вы королева, но, Анна, никогда не забывайте о том,ктоположил на вашу голову эту корону – тихо и угрожающе произнес король. – Если вы удалите со двора мисс Мэлори, я удалю со двора вашего брата, моя леди, и, обещаю, он больше никогда сюда не вернется. Глава 17