- Он мог ошибаться! - Не мог! Но, если вы охвачены такой надеждой, нам нужно тотчас двинуться в путь! Но мы возьмем с собой того, с кем Филип служил, и тот, кто также видел, как его похоронили! Вашему отцовскому сердцу и моему сестринскому нельзя доверять… Порой мы видим то, что отчаянно желаем видеть… Граф Мюррей… Он служил вместе с Леонардом и Филипом! Он поедет с нами! – решилась Альенора, поняв, что отца не остановить, и что единственным правильным решением будет приехать в замок и убедиться в том, что письмо матери было ложным, что она писала эти строки, находясь в религиозном экстазе, что все это было нашептано ей голосом в ее больном разуме. - На что он нам? Разве я не узнаю собственного сына? – недовольно бросил лорд Нортон. - Он поедет с нами, отец! – вновь повторила Альенора. – Я сейчас же найду его и попрошу его об этом одолжении! Он знал Филипа! Филип упоминал его в своих письмах! - Незачем тревожить чужих нам людей, ангел мой… - А вы ступайте и напишите сэру Уолшу! – приказала Альенора. – Он уж точно ответит, подвело ли его зрение во время похорон Филипа, или нет! И не смейте пока говорить Бригиде! Чем вы желаете обрадовать ее? Тем, что все эти годы она жила в грехе, а ее дети рождены ею вне брака? Вы хоть представляете, какую боль… - Лорд Нортон? Альенора? – вдруг услышали Нортоны голос Бригиды за своей спиной. Обернувшись, они увидели и ее саму: она стояла в приоткрытой двери детской, и на ее лице было написано недоумение. – Чему я должна обрадоваться? Что произошло? Альенора вперила в лицо отца испытывающий взгляд, боясь, что он вновь будет упрямиться и расскажет Бригиде о «возвращении ее законного мужа». Но лорд Нортон, убежденный справедливыми упреками дочери, понял, что весть о том, что Филип жив, принесет бедной женщине не радость, а самое настоящее отчаяние. - Возрадуйся, Бригида! Твой прием невероятно впечатлил короля и королеву! Они без устали нахваливают ваши с лордом Тьюри старания, – солгал лорд Нортон, смотря на эту молодую женщину, мать двоих детей, чья судьба обернулась таким странным и ужасным для нее образом. Бригида мягко улыбнулась. - Я рада. Очень рада, – сказала она. - Ступай обратно к своим малышам, моя дорогая. Нам с отцом нужно обговорить наши семейные дела, – ласково сказала Альенора подруге. - Если я буду нужна вам или Их Величествам, я буду здесь, – кивнула Бригида, зашла в детскую и закрыла дверь. - Напишите сэру Уолшу, отец. А после этого напишите записку королю о том, что не могли дождаться его возращения и тронулись в путь. Скажите, что дело крайне важное и требует самых скорых мер. А я позабочусь обо всем остальном, – тихо сказала Альенора. – Насколько я знаю, отсюда до нашего замка два дня пути. Нам нужны будут провизия, вода и несколько слуг… Ступайте, отец. Напишите сэру Уолшу, – повторила мисс Нортон и решительно направилась в свои покои. Полагаться на то, что отец напишет Леонарду, Альенора не стала и написала ему письмо сама, однако в нем не было ни эмоций, ни чувств, ни требований, лишь короткое описание ситуации и вопрос: «Верите ли в это? Верите ли вы в то, что это Филип?». Отправив посыльного в Шотландию, Альенора робко постучала в покои королевы, и та, недовольная тем, что ее разбудили, все же впустила к себе верную фрейлину, а когда Альенора поведала ей о случившемся, Анна тотчас остыла от гнева и дала Нортонам, а заодно графу Мюррей, свое королевское разрешение поехать в замок Нортонов и выяснить, воскрес Филип, или нет. - Я буду молить Господа и просить Его о том, чтобы это оказалось правдой. Я буду рада услышать, что твой брат вернулся домой, Альенора. Но, Боже, бедная леди Тьюри! – тихо сказала королева, провожая Альенору до дверей. - Я уверена в том, что моя мать не в себе. После смерти моего брата она порой говорит весьма странные вещи и видит странные сны, – сказала на это Альенора. – Но мой отец поверил ее словам. Он был разбит гибелью Филипа, и, теперь, когда вдруг появилась надежда вернуть его в мир живых, он вцепился в эту возможность, как куница в палец охотника. - Найди графа Мюррей и приведи его ко мне. Я не знаю, когда мой муж вернется с охоты, но он не будет гневаться на меня за то, что я разрешила вам покинуть нас. Выйдя из опочивальни королевы, Альенора направилась на поиски графа. Она интуитивно чувствовала, что тот был безумно влюблен в ее подругу Бригиду, а значит, не откажет ей в услуге. Он не откажет во всем, о чем она попросит, ведь дело касается судьбы той, что так дорога его сердцу. Не мог же он просить руки Бригиды просто так: дважды вдова, мать двоих детей… Кому она нужна, кроме мужчины, который любит ее? К счастью, найти графа Мюррей Альеноре удалось быстро: он все так же находился в саду и вел беседу с братом королевы, сэром Джорджем Болейном. Должно быть, мужчины беседовали о чем-то важном, потому что лица обоих были серьезными, а их голоса чрезвычайно тихими. - Граф Мюррей! Сэр Болейн! Прошу, простите мне мое неловкое и грубое вмешательство в вашу беседу, – фальшиво улыбнулась Альенора, подходя к мужчинам. Улыбаться, зная о том, что на кону стоит благополучие Бригиды и ее детей, ей не хотелось, но что поделать! – Лорд Мюррей, вас призывает к себе Ее Величество королева. Прямо сейчас. Она велела мне сопроводить вас к ней. - Что ж, Вальтер, вы понадобились моей дорогой сестре, и я не смею задерживать вас, – тотчас промолвил Джордж. – Мы продолжим нашу занятную беседу, когда королева отпустит вас. Граф Мюррей и сэр Болейн принесли друг другу поклоны, и затем Альенора и граф направились в замок. - То, о чем будет говорить с вами Ее Величество королева, не может выйти за стены библиотеки замка, в которой она примет вас, – осторожно сказала Альенора своему спутнику. - О, я весьма заинтригован, – честно признался граф Мюррей: он не ведал о том, что желала от него королева, но понял, что это будет чем-то чрезвычайно важным. Остаток пути до библиотеки был пройден ими молча. Анна уже была там, ждала их прихода. Как только Альенора и ее спутник закрыли за собой дверь, королева подошла к графу Мюррей и вполголоса поведала ему о письме леди Нортон и возможном возвращении Филипа. - Это невозможно, моя королева. Увы, я собственными глазами видел, как его поглотила земля, – уверенно сказал чрезвычайно изумленный новостью граф. - Я тоже не верю, сэр! Но мой отец поверил! – с отчаянием, тихо воскликнула Альенора. - Мисс Нортон и лорд Нортон сегодня же отправляются в замок Нортонов, – сказала королева. – И вы, сэр, поедете с ними. Если Филип и правда вернулся, вашей задачей будет выяснить, не самозванец ли этот человек. От того, каков будет ваш вердикт, будет зависеть судьба женщины, к которой вы питаете нежные чувства. О, этот румянец, появившийся на вашем лице, явно лишний, – улыбнулась Анна. – Все вокруг знают о ваших чувствах к леди Нортон, сэр, и вам нечего стыдиться. - Она ничего не знает, сэр. И не должна знать… Если это плод воображения моей больной матери, или самозванец, мы будет молчать. Но, конечно, если это окажется правдой… Ее судьба будет разрушена, сэр… И судьба ее детей тоже, – тихо добавила ко всему сказанному королевой Альенора. – Если вы любите ее, сэр… Даже после того, как она отказала принять ваши руку и сердце, вы поедете со мной и моим отцом в замок Нортонов. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы покой леди Тьюри не был нарушен, чтобы ее сердце не томилось тоской, и чтобы ее душа не разрывалась от боли за судьбу ее прекрасных детей, – решительно заявил граф Мюррей. – Когда мы отправляемся? - Сегодня после ланча… Благодарю вас, сэр… Вы очень благородны, – невольно улыбнулась Альенора, осознав, насколько горяча и сильна была любовь этого высокого рыжеволосого мужчины к ее дорогой подруге. После ланча Нортоны и граф Мюррей попрощались с семейством Тьюри и удивленной Бригидой, и двинулись в путь. Ехать ночью было опасно, поэтому вечером спутники остановились в придорожном трактире, и, едва солнце показалось на горизонте, их лошади уже несли своих всадников к замку Нортонов. Лорд Нортон был на удивление молчалив: он был погружен в думы и надежды вскоре обнять своего сына. Альенора и граф Мюррей вели оживленные беседы и, с каждым сказанным графом словом, мисс Нортон все более утверждалась в том, что этот поклонник Бригиды был на редкость достойным мужчиной, и что ее прежняя неприязнь к нему была ошибочной. Спутники двигались вперед, и вот, момент истины настал: они стояли в большом светлом холле замка Нортонов и смотрели на знакомое, но худое лицо, на котором сияли холодные голубые глаза восставшего из мертвых. Глава 7 - Филип! Сын мой! – вдруг завопил лорд Нортон и кинулся обнимать того, в ком, без промедления, узнал свою родную плоть и кровь. - Он жив! Наш сын жив! – горячо воскликнула леди Нортон, также поспешив обнять сына и мужа. «Это он… Это мой брат!» – пронеслось в разуме Альеноры, и она, не зная, что чувствовать, не зная, что делать, просто смотрела на него полными слез радости и отчаяния одновременно глазами. Но вдруг Филип брезгливо оттолкнул от себя родителей, да так резко и сильно, что те едва удержались на ногах. Его лицо покраснело от гнева, рот оскалился. - Я вам котенок, чтобы вы лезли ко мне со своими дотошными ласками? – вскричал он, и его знакомый голос эхом пронесся под высокими сводами холла. «Да, это он. Все также не любит нежностей… Но таким грубым он с родителями никогда не был!» – невольно подумала Альенора, наблюдая за тем, с каким отвращением смотрел на тех, кто дали ему жизнь, Филип. Теперь, зная его реакцию, она побоялась подойти и обнять его, да и желание прижать его к своему сердцу в ней уже умерло. - Жив! Мой сын, мой мальчик! – Лорд Нортон подполз к ногам своего сына, но тот брезгливо ударил его всей стопой в грудь, и бедный отец упал на спину. - Да как ты смеешь! Зверь! – не выдержав и не помня себя от ярости, вскричала Альенора и бросилась на брата, однако тот легко схватил ее за руку и оттолкнул от себя. - А вот и ты, сестра! Ты и твоя мать совсем забыли, где ваше место! Но я вернулся и я вам напомню! – каким-то странным тоном, с хищной улыбкой на устах сказал Филип. - Не смей трогать их, Филип, иначе, клянусь, я не посмотрю на то, что ты мой друг и бывший соратник, – угрожающе сказал граф Мюррей, подходя к Филипу. - Бывший соратник! Друг! Ха! – Филип со смаком плюнул на сапоги графа. – Где ты был, когда меня закопали, как гнилой гриб? А? – Он вдруг схватил графа за его расшитый камзол и приблизил свое лицо к его лицу: – Каково мне было проснуться глубоко под землей, в тесном гробу? Во тьме и отчаянии? Никто мне помог! Никто! Я сам выбрался из этого Ада! Сам! Сломал все ногти о дерево гроба! Расцарапал все руки! До крови и плоти! А потом скитался по проклятой Франции, как последний нищий, искал наших, чтобы они забрали меня домой! Но никто не помог! Я питался падалью и тем, что отбирал у свиней! А потом я наконец-то дошел до берега и спрятался в трюме английского корабля! И вот я здесь! – Он отпустил графа и оглянулся по сторонам. – Где Бригида! Где моя жена? Куда вы ее от меня спрятали, шакалы? -Альенора! Сейчас же садись на лошадь и привези сюда Бригиду! Ее законный муж ждет ее! – поспешно, заискивающим тоном приказала леди Нортон своей дочери. Она робко подошла к сыну и осторожно погладила его по руке. – Бригида скоро будет здесь, Филип… Она принадлежит тебе, мой дорогой, и только тебе… - Леди Бригида не вещь, мадам, и она не принадлежит никому, кроме себя, – мрачно перебил ее граф Мюррей. - Отец! Боже, отец, вы в порядке? – ошеломленно спросила Альенора, подбегая к отцу и помогая ему подняться на ноги. - А ты, видать, успел поиметь мою жену, а? Пока я пытался возвратиться домой, ты имел ее, и не раз, и во всех позах! – Филип размахнулся и хотел было ударить графа в лицо, но тот легко перехватил руку нападающего и оттолкнул его от себя. Несмотря на то, что после долгих скитаний и недоедания Филип очень похудел и осунулся, силы в нем было не занимать, но граф Мюррей был на голову выше него, крупнее и шире в плечах, и его кулаки были крупнее и тяжелее кулаков Филипа. - Вы либо пьяны, либо сошли с ума, Филип, – все так же мрачно произнес граф Мюррей. - Подонок! – процедил сквозь зубы Филип. - Бригида была тебе верной женой, глупец! Не ее вина в том, что ей пришло официальное письмо о том, что ты погиб в битве! – брезгливо бросила ему Альенора. - Верной, а как же! Жила с этим идиотом Вильямом Тьюри и родила ему бастардов! – выплюнул Филип. – Сейчас же приведите мне эту тварь! Я научу ее верности, а ее щенков утоплю! «Господи, мать рассказала ему Вильяме и детях!» – ужаснулась Альенора. Кровь в ее жилах застыла. - Ну, что ты, мой дорогой… Ну, что ты говоришь? Ее дети останутся с лордом Тьюри, а тебе она родит твоих собственных, – вновь заискивающе обратилась леди Нортон к сыну. - Гильда! Гильда, что же ты натворила! – ахнул лорд Нортон и схватился за сердце. Он, как и Альенора, был поражен до глубины души: кто этот мужчина? Так похож на Филипа, но как жестоко его сердце! Он желает убить детей Бригиды? Утопить? Приказывает привести к нему бедную Бригиду? И что он с ней сделает за ее «измену?». Должно быть, просто-напросто убьет! - Леди Тьюри и ее дети находятся под моей защитой, и не позволю вам и пальцем их тронуть, – предупредил граф Мюррей, оставаясь хладнокровным и готовым к новому нападению Филипа. - Леди Тьюри! Никакая она не Тьюри! Она Нортон! Моя жена! – крикнул Филип. - Они под защитой короля и королевы! Только посмей причинить им вред! Тебя тотчас казнят, а я буду рукоплескать твоей казни! – крикнула ему в ответ Альенора. - Если вы не привезете ее сюда, я сам найду ее! И ни король, и ни уж эта сучка Болейн не помешают мне научить неверную жену послушанию! – Филип повернулся на каблуках своих мягких кожаных сапог и бросился к лестнице. - Зачем вы смущаете его? Угрожаете ему! Бригида его жена, и он имеет полное право вернуть ее домой! – тотчас простонала леди Нортон. - И утопить ее детей, как щенков! – сердито бросила ей Альенора. – Матушка, вы ослепли и оглохли? - Гильда, наш сын изменился! И, увы, в худшую сторону! – тихо, едва не плача от разочарования, сказал лорд Нортон. Он так ждал этой встречи! Так желал увидеть и обнять своего сына! Но этот воскресший из мертвых Филип уже не был тем, кого помнили Нортоны.