– Когда ты лежал в больнице после авиакатастрофы, ты был под действием лекарств и спал. Я обвязала твой палец ниткой и вместе с кольцом отнесла ювелиру. Этого оказалось достаточно! Джона внезапно поднимается и плавным движением подхватывает Агнес, заключает в свои крепкие медвежьи объятия и, прежде чем опустить на пол, кружит ее вокруг себя. – Что бы мы без тебя делали, Агги? Она смеется, поправляя рождественский свитер, а затем поворачивается ко мне. – Видишь, Калла? Мы же сказали, все будет хорошо. – Теперь не придется испытывать чувство вины, что ты забыла про кольцо для Джоны, – добавляет мама. Его рот слегка приоткрывается – сейчас он точно превратится в огромную занозу в моей заднице. Я протяжно стону. – Ну спасибо, мам. – Ты забыла, что мне нужно кольцо? Началось. Я слезаю с дивана и начинаю собирать оберточную бумагу. – Спланировать свадьбу за неделю очень непросто. Да еще и в Рождество. На Аляске. Джона забирает у своей мамы мусорный пакет и увязывается за мной. Он все еще не снимает обручального кольца папы. – Но про свадебное платье ты не забыла! – Нет, не забыла! Это мое свадебное платье. – И про туфли к нему? – Обувной был по соседству. Видимо, он заметил коробку на заднем сиденье джипа. – А я тебе вообще нужен на свадьбе или я буду только мешать? – Ты просто смешон, – усмехаюсь я и швыряю ему в лицо бумажный шарик. По стеклу боковой двери стучат костяшки пальцев, и через секунду раздается низкий мужской голос: – Хо! Хо! Хо! Вместе с Тедди в узкий коридор входят Мюриэль и Тоби, которые несут несколько упакованных коробок. – Счастливого Рождества! – приветствует Мюриэль с искренней улыбкой. – Вижу, вы уже успели почистить дорогу. – И она одобрительно кивает Джоне. – Да он просто псих! Джона тут же обхватывает меня за талию и с легкостью закидывает себе на плечо, заставляя взвизгнуть. – Я знаю, мы немного рано, но решили не тратить время дома напрасно и приехали заблаговременно. – Она решила, что мы должны подъехать пораньше. Надеюсь, вы не возражаете, – поправляет Тедди, стягивая с себя тяжелую зимнюю куртку. Под ней он с ног до головы одет в красное: рубашку на пуговицах, брюки, подтяжки, носки. – Ты уже ходил сегодня в ангар? – спрашивает Тоби, притворяясь безразличным. Джона смеется и опускает меня на пол. – Да, чувак. Тоби ухмыляется. – Это отличный автомобиль! Я немного повеселился, пока перегонял его вчера в снегопад. – Вот, Калла. Это тебе. – Мюриэль протягивает мне коробку, с которой пришла, прежде чем избавиться от верхней одежды. – Я надевала его в день своей свадьбы, и ты можешь надеть его в день своей. Ну, знаешь, что-то старое и заимствованное… – О, я… – С опаской смотрю на коробку. Судя по ее размеру, изящным дополнением моего свадебного наряда это явно не станет. Заставляю себя улыбнуться и несу подарок к обеденному столу, где осторожно начинаю разворачивать упаковку. Внутри меня бурлит смесь любопытства и страха. Однажды эта женщина сказала, что счастливее всего чувствует себя в комбинезоне своего мужа. Она гордится тем, что ее вообще не волнуют такие «несерьезные вещи», как одежда. – Ты собираешься использовать эту бумагу повторно? Давай, рви ее! – восклицает Мюриэль, в предвкушении разминая руки. Глубоко вздохнув, я поднимаю крышку коробки. Внутри, на папиросной бумаге лежит груда меха. – Я знаю, в наше время носить мех – табу, но эти норки уже почти сорок лет как мертвы, так что ты вполне можешь вывести их на прогулку. Достаю из коробки восхитительно мягкое манто. – Если тебе станет легче, мой отец поймал их, когда они пытались загрызть наших цыплят. – О, Мюриэль! Оно великолепное! – восклицает моя мама, когда я накидываю его на плечи. Оно сидит на мне так, будто было сшито на заказ. Астрид присоединяется к ней, поглаживая мех. – Только посмотри на эти цвета! Кажется, я вижу намек на голубой? – Лазурное серебро, – с гордостью сообщает Мюриэль. – Думаю, это сойдет за «что-то голубое»? Видите, тут есть полоски цвета слоновой кости. Когда снимаю манто и подношу его к свету, раздается хор восхищенных вздохов. – Восхитительная вещь, Мюриэль, – признаюсь я, испытывая чувство вины за то, что усомнилась в ней. – Мне как раз нужно было нечто подобное к моему платью. – Теперь у тебя есть такой изысканный аксессуар. Я сказала «что-то позаимствованное», но отныне манто твое. Я удивленно вскидываю брови. – Вы уверены? Я имею в виду, оно выглядит как нечто, что должно передаваться по наследству. Сначала ее первое ружье, а теперь манто? – Именно это я и делаю. – Мюриэль обнимает меня за плечи и неловко, но крепко прижимает к себе. – Послушай, Дикона больше нет, и я уже перестала надеяться, что когда-нибудь Тоби приведет в дом невесту… – Ты шутишь? – Тоби стонет от отчаяния. – Мне всего тридцать пять! – Ага, тридцать пять, и ты все еще боишься пригласить на ужин такую девушку, как Эмили, – парирует она, прежде чем снова обращается ко мне. – Калла, ты мне почти как дочь. Сначала ты наденешь его на свою свадьбу, а потом, быть может, когда-нибудь и твоя дочь наденет его на свою. – Его наденут все пятеро, – щебечет Джона, стоя у холодильника и поглощая пудинг, приготовленный его матерью. Я бросаю на него многозначительный взгляд, а затем улыбаюсь Мюриэль. – Спасибо. Мне оно очень нравится. – Не за что. – Мюриэль похлопывает меня по плечу. – Итак, вы уже определились с меню? – Еще нет… – Хорошо, потому что у меня есть идея. – Она поворачивается к моей маме. – Сьюзан, ты, кажется, не очень-то хотела лося, но как ты относишься к рябчикам? – Рябчикам? – повторяет мама, задумчиво щурясь. – Это ведь птица, верно? – Я люблю рябчиков, – отзывается Бьерн из кресла, занятый колкой грецких орехов. – По вкусу это немного похоже на куропатку, – добавляет Астрид. – Ну, это я пробовала. Помнишь, Саймон, мы как-то заказывали куропатку в том ресторане? – Она смотрит на него в поисках подтверждения. Саймон прерывает свой любознательный осмотр мехового манто и утвердительно кивает. – Конечно, я помню. Мюриэль улыбается. – Вот и хорошо! Потому что у Венди и Джона Китинг своя птицеферма, и они в большом долгу передо мной. Могу поспорить, смогу достать столько рябчиков, сколько нам нужно, почти за бесценок. А Глория приготовит их с яблоками и орехами. Говорю вам, я никогда не пробовала ничего вкуснее. Обычно она подает их с диким рисом, но с картофелем, который вырастила этим летом Калла, будет ничуть не хуже.