Я потираю еще слипшиеся от сна глаза и смотрю на часы, чтобы убедиться, что сейчас только восемь утра. На улице еще темно, но, учитывая разницу во времени, Бьерн и Астрид, должно быть, не спят уже давно. Со стоном сползаю с кровати, ежась от утренней прохлады. Поспешно привожу себя в порядок в ванной, а затем торопливо спускаюсь вниз. – Почему я узнаю об этом только сейчас? И узнаю от него? – Джона смотрит из-за кухонного стола на Бьерна, но разговаривает явно со своей матерью, сидящей на табурете. – Я не хотела волновать тебя по такому незначительному поводу, – спокойно отзывается Астрид, листая свадебный журнал, на который меня подписала Диана, как только мы с Джоной обручились. Она нанесла свежий слой туши и немного помады, короткие платиновые волосы уложила в аккуратную прическу, но ее лицо выражает сильную усталость. То ли из-за долгого путешествия, то ли из-за непрекращающейся ссоры между сыном и мужем – назвать причину может только она сама. Тем временем Джона качает головой. – Незначительному? Ты называешь это незначительным поводом? Взгляд Астрид останавливается на свадебном платье, и она что-то говорит Бьерну на норвежском. И снова музыкальное звучание их диалекта маскирует не самые приятные, как я подозреваю, слова. – Потому что я больше не стану хранить твои секреты! – огрызается он по-английски, по всей видимости, специально для Джоны. – Следи за своим тоном, когда говоришь с ней! От их раздраженных голосов все мое тело напрягается. Если так пойдет и дальше, то к Рождеству в доме будет атмосфера ядерной войны. Преодолеваю две последние ступеньки и восклицаю: – Доброе утро! – Надеюсь, мое присутствие сможет хоть как-нибудь разрядить надвигающийся взрыв. – Как вам спалось? Астрид отвечает мне теплой, хотя и смущенной улыбкой. – Неплохо. Мы все еще живем по времени Осло. Наверное, понадобится целая неделя, прежде чем адаптируемся. – Через несколько секунд она добавляет: – Но домик очень уютный. Правда, Бьерн? Она поднимает брови и смотрит на мужа. – Да, вполне комфортный. И, независимо от того, обучили ли его правильному ответу или нет, я это ценю. – Доброе утро. Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Джоны для утреннего поцелуя, а затем бросаю на него трехсекундный предупреждающий взгляд. Когда вижу в нем огонек признания, что ему действительно стоит успокоиться, иду к кофе-машине, чтобы получить столь необходимую мне порцию кофеина. – Сегодня утром мне нужно облететь окрестности Талкитны, а после помогу вам перенести вещи в дом, – предлагает Джона, и его тон в самом деле меняется. – Вы можете занять комнату, которую мы приготовили для Агнес и Мейбл. Хмуро смотрю на него. Что происходит? Разве Астрид только что не сказала, что им удобно в гостевом домике? – В этом нет необходимости… – Я вернусь в районе обеда. – Джона обходит стол и наклоняется, чтобы поцеловать мать в лоб. – Собери вещи, если получится, ладно? Она вздыхает, но затем протягивает руку, чтобы погладить сына по щеке. – Хорошо, vennen. И несмотря на это любопытное изменение планов, я еле сдерживаю желание громко засмеяться. Джона выходит через боковую дверь, даже не взглянув на Бьерна, задержавшись лишь для того, чтобы снять с крючка зимнюю шапку и перчатки. Через несколько секунд в неловкой тишине, воцарившейся на кухне, раздается урчание двигателя снегохода. Что за тайну разболтал Бьерн? Что скрывала Астрид от своего сына? – Интересное устройство, – бормочет Астрид, отпивая глоток кофе и не сводя глаз с прибора. – Думаю, мне придется прочитать инструкцию, чтобы разобраться в нем. – Хотите, я что-нибудь вам приготовлю? Латте, капучино, эспрессо… Она отмахивается от моего предложения. – Нас вполне устраивает черный кофе. – Может, вы хотите перекусить? Есть банановый кекс домашнего приготовления. Достаю хлеб из холодильника и ставлю его на стол вместе с тарелками. Всю прошлую неделю я запасалась едой, чтобы суметь накормить двадцать человек с совершенно разными пищевыми привычками. – Или я могу приготовить яичницу с беконом. А еще у нас есть фруктовый салат и йогурт, если вам больше нравится… – Все в порядке. Астрид берет нож, чтобы отрезать Бьерну кусочек хлеба, а потом молча протягивает ему тарелку, и он, даже не поблагодарив, опускается на табурет. – Джона сказал, что у тебя сегодня рождественская вечеринка? – Да. Я помогаю в организации ежегодного благотворительного ужина в общественном центре. Простите, не смогла отказаться… – А зачем тебе отказываться? – перебивает меня Астрид, нахмурившись. – Похоже, это важный вечер. – Ну, это действительно так, но вы же только что приехали, и мне неловко оставлять вас одних. – Если ты продолжишь так суетиться вокруг нас, то выдохнешься и начнешь считать дни до нашего отъезда. – Она смягчает свое замечание улыбкой. – Так что ты будешь делать на этом мероприятии? – Даже не знаю. Наверное, массу черновой работы. Мюриэль сказала мне приехать к десяти. – О, это та властная соседка? – Да, она. Мюриэль руководит организацией вечера и обратилась ко мне за помощью. Хотя нет, она просто сообщила мне постфактум, что я буду помогать, признав, что мои маркетинговые предложения сыграли не последнюю роль в оглушительном успехе Зимнего карнавала, собравшем рекордную посещаемость и самый высокий доход за последние пятьдесят лет. – А Тедди оденется Сантой. Астрид тихо поучает Бьерна, подбирая крошки бананового хлеба со стола вокруг его тарелки. – Тот ворчливый сосед? – Нет. Этого зовут Рой. Я смеюсь при мысли о том, что Рой может надеть красный костюм и белую бороду. Он стал бы лучшей версией Санты в исполнении Билли Боба Торнтона и худшим рождественским кошмаром ребенка. – Тедди – муж Мюриэль, и это, наверное, самый счастливый человек, которого я когда-либо встречала. О черт! Он забыл свой термос. Я смотрю на высокий темно-синий цилиндр, стоящий у кофейника. Джона взял за правило брать его с собой по утрам, уходя на работу. Но, видимо, то, из-за чего они ссорились до моего прихода, отвлекло его. – Иди, иди… – торопит меня Астрид. – Отнеси ему, пока он не улетел. Мы можем поговорить, когда ты вернешься. Например, о дате свадьбы, а? – Она показывает мне раскрытый журнал. – Возможно, у той, кто провела двадцать часов в пути, чтобы увидеть свадьбу своего единственного сына, было достаточно времени для кое-каких идей. Слова Астрид звучат как предложение, но, судя по ее категоричному взгляду, садиться в самолет без окончательной договоренности она не собирается. Бьерн бормочет что-то на норвежском, и его хриплый голос звучит не так музыкально, как голос Астрид. Она забирает его тарелку и ставит в раковину. А я наполняю термос Джоны черным кофе, радуясь предлогу выяснить, что тут произошло. Глава 4 Когда я подъезжаю к ангару на зеленом снегоходе, который негласно стал моим, у него припаркован бордовый пикап Тоби. Теперь, когда рыболовный сезон закрыт, а гостиница Трапперс Кроссинг не принимает гостей, он может больше времени уделять ремонту старого самолета Фила и приезжает сюда с утра пораньше, пока в его мастерской, где он занимается техническим обслуживанием малолитражных двигателей, нет посетителей. Когда я вхожу в боковую дверь, Тоби и Джона стоят возле бивера[2][Одномоторный легкий многоцелевой самолет короткого взлета и посадки, предназначенный для эксплуатации в сложных условиях неосвоенных районов.] 1959 года. При моем появлении они синхронно оборачиваются. – Ты забыл кофе. – Машу в воздухе термосом. – Да. Я сообразил еще на полпути, но никак не мог заставить себя вернуться, чтобы снова возиться с ними. Под «ними», я так понимаю, он имеет в виду Бьерна. Я бросаю на Джону неодобрительный взгляд, а затем переключаю внимание на грузного тридцатипятилетнего парня. Тоби стал моим самым первым приятелем здесь, когда мы только переехали в Трапперс Кроссинг в марте этого года, и я еще осваивалась в новом для меня месте. – Не думала, что увижу тебя здесь, ведь сегодня рождественский ужин. – Да. – Тоби почесывает коричневую щетину на подбородке. В мае он снова побреется начисто, а пока та будет отрастать всю зиму. – Я просто зашел проверить одну запчасть, которую ищу. – Насколько длинный список поручений у тебя от Мюриэль? Его лицо расплывается в широкой ухмылке, которая моментально придает его чертам мягкость. – Две страницы. С обеих сторон.