Американец очнулся. Отвел потухший взгляд, приложил руку ко лбу. – Спасибо, – произнес он и отодвинулся в сторону, – но мне лучше побыть одному. * * * Напоследок я попросила у Аарона номер его телефона и дала ему свой. Мы договорились поддерживать связь до его отъезда из Тарасова. Он пообещал позвонить, если что-то вспомнит. Я обещала в ответ непременно найти убийцу Елены Соломко. В лифте я набросилась на Ленку. – Ты чего себе позволяешь?! – разъярилась я. – Ты себя со стороны видела? Мужику в штаны полезла! – Не лезла я никуда! – сопротивлялась Ленка. – А руку на спину кто ему положил? А кто предложил помочь «чем-нибудь»?! – Да не имела я в виду ничего такого! – Это ты ему расскажи! На улице мы чуть не испеклись заживо. Предусмотрительно оставив машину через дорогу от отеля, в тени, я обрадовалась, увидев, что солнце до нее не добралось. Всю дорогу до дома Ленка молчала, а меня начала мучить совесть. – Прости, – извинилась я. – Да, фигня, – отмахнулась Ленка. – Твою фразу про то, что я полезла к нему в штаны, постараюсь забыть. – Ты не забудешь. Ты на всю жизнь запомнишь. – Уже забыла. Но неужели выглядело именно так? На самом деле да, выглядело именно так, словно Ленка на все готова для Аарона, хотя она всего лишь предложила помощь. Другое дело, что Аарон мог расценить предложение по-своему. Но красив, конечно, подлец. Немудрено, что Елена Соломко и моя подруга отреагировали на него идентично. – Нормально это выглядело. Не бери в голову, – попросила я. – Ты суп мой съела? – вдруг спросила Ленка. – Не весь, – соврала я. – Больше ничего тебе не дам. Злиться мы с ней не любили, да и делить нам было нечего. * * * Кирьянов позвонил сам и застал меня уже в постели. – Окна нараспашку, а дышать не легче, – простонал он. – Ну, как съездили? – Аарон нашелся в самом дорогом отеле Тарасова, – доложила я. – Номер тоже недешевый. То есть средства есть, но не знаю, оплачивает ли фирма все расходы. Известие о смерти Соломко воспринял болезненно. Рассказал, что вчера весь день был на медицинской выставке. – Где? Опаньки. А где же проходит выставка? Я у Аарона и не спросила. Как же так вышло? – Забыла узнать? – усмехнулся Кирьянов. – Да, Вов. Забыла. – Это от жары, – успокоил меня Кирьянов. – Найти выставку у нас в городе не составит труда. Я была очень благодарна ему за понимание. – Обязательно посмотрю, но уже завтра. – Значит, у него алиби? – спросил Киря. – Надо бы проверить его алиби, но, думаю, он говорит правду. – На тот случай, если у американца все же не окажется железного алиби, то кто же тогда был в квартире Соломко? – Я бы тоже хотела это знать, Вов. – А если свидетельнице померещилось? – не отставал он. – Снизу всего и не увидишь, все-таки пятый этаж. – Она не только видела. Она еще и слышала, – напомнила я. – Елена с кем-то разговаривала, и ей отвечали. И мужчина, который покинул дом через черный ход, тоже не опознан. Покажи я фото Аарона девочке, которая его видела, она не скажет, он ли это был. Просто не помнит, как он выглядел, это я поняла еще при нашем разговоре с ней. – И тот, кто вышел из дома через черный ход, тоже мог не иметь отношения к смерти Соломко, – продолжил рассуждать Кирьянов. – Просто так совпало, что он в момент трагедии забрел в кусты, чтобы отлить, а потом просто сбежал. И никакой замок он не смазывал. Он вообще к нему не прикасался. Может же быть такое? – Все может быть. Поэтому проверяю все, что могу. – Ладно, – сдался Киря, – давай спать. Но ты все-таки подумай. Вдруг Аарон и есть убийца? – Подумаю. А ты найди мне адрес бывшего мужа Елены. Сможешь? Сергей Копылов, был женат на Елене. В ЗАГСе можно пробить. – Сделаю. Мы попрощались. Кирьянов ушел спать, но при этом сбил мой настрой на спокойный сон. Опять в голове закрутились вихри из версий, предположений, инсценировок и прочей ерунды с бесовской направленностью. Я села по-турецки и подтянула к себе ноут. На запрос «выставка медицинского оборудования» отозвались несколько сайтов. Но только на одном из них я увидела заветную вкладку «Фоторепортаж». Выставка медицинского оборудования действительно проходила в даты, указанные Аароном Барнаби. И именно вчера, в тот самый момент, когда с Еленой Соломко случилось непоправимое несчастье, Аарон был на выставке. Фотограф, освещающий событие, сделал множество снимков, не похожих один на другой, и на каждой третьей из двух десятков фотографий был запечатлен американец. Несомненно, он исполнял роль представителя своей фирмы очень ответственно, фоткаясь чуть ли не в обнимку и с директорами, и с менеджерами, и с Главами концернов. С каждым, кто имел какое-либо отношение к производству операционных столов или инвалидных колясок. При этом в руке он держал бокал с шампанским и скупо улыбался в камеру. С таким не то что поработать – с таким и подружиться хочется. Фотографии были сделаны в день смерти Елены Соломко. Метка в виде даты стояла на каждой из них. Чувствуя, что вижу в американце исключительно положительные стороны, я призналась себе, что начинаю понимать Ленку, которая повелась на харизму Аарона с первой встречи. Нет, не моего типа он мужчина, но привлекательный, конечно. Этого не отнять. Закрыв ноут, я убрала его с постели и легла. Забросила руки за голову, закрыла глаза. Расслабилась по максимуму. И стала разбирать информацию на молекулы. Итак, вокруг Елены образовалось два круга знакомых. Тот, что поменьше, включал в себя ее мать Анну Ильиничну, дочь Викторию и подругу детства Юлию Ветрову. Ни у кого не было причин избавляться от Елены. Юлия Ветрова была на работе, это наверняка смогут подтвердить в отделе кадров. С Еленой их связывала давняя и крепкая дружба. Дочь Виктория прибыла к месту происшествия сразу после того, как мать выпала из окна. Отношения с матерью были не без сложностей, но довольно близкими. Вика была не одна, а со своим лечащим врачом, психиатром Ниной Тимофеевной Грузанковой, которая в свою очередь тоже дружила с жертвой. Ныне покойная мать Елены Соломко к смерти своей дочери вряд ли имеет отношение. Ни у одной не было явных причин убивать Елену. Пока что остановимся на этом. Теперь мужчины. Их будет побольше. И каждый из них оказал влияние на Елену. С каждым у нее была своя история. Юрий Евгеньевич, отец. Елена была рядом до и после того, как его изобретение выкрали обманным путем. Даже будь он жив, никакого отношения к смерти дочери он бы не имел. Уж слишком любил ее. Да и характер не тот. Стив, фамилии которого я уже никогда не узнаю. Давний друг Юрия Евгеньевича. Коллега. Предатель. Если он был ровесником Юрия Евгеньевича, то, скорее всего, уже давно умер. Да и что бы ему было нужно от Елены? Сергей Копылов, бывший супруг Елены Соломко. Кстати, фамилию она после развода вернула и себе, и дочери, иначе Вика назвалась бы Копыловой. Сергей практически бросил жену с больным ребенком на произвол судьбы. Повезло, что она жила не у него, квартира осталась ей и ребенку. Не появлялся у Елены около двадцати лет. Отношения с дочкой не поддерживал, в ее жизни не участвовал. Материально не помогал. Ведет аморальный образ жизни. Мог ли он убить бывшую жену? Мог, но зачем? Обчистить квартиру, в которой полно ценных раритетов, чтобы толкнуть их за бесценок и уйти в запой? Вряд ли сунулся бы грабить дом, где живет его любимая дочка. Следующим идет домоуправ Егор Горелов. Личность очень интересная. Положительный герой во многих смыслах. Безответно был влюблен в Елену Соломко. Но, даже получив отказ, остался рядом. Не обиделся, не стал мстить, хоть и мог бы. Ведь нервы наверняка не в порядке, судя по воспоминаниям о боевых действиях. Но – нет. Люблю, буду защищать, и точка. И даже после смерти Елены он не стал вываливать свои обиды на нее. А ведь мог бы. За то, что не стала принадлежать ему. За то, что держала на расстоянии. За что-то еще, о чем мне знать не положено. Но Горелов пил свое малиновое вино и горевал, и ни капли злобы. Нет, такой не мог убить, даже если бы был дома. И, наконец, Аарон Барнаби. Красавец из Северной Дакоты. Подарок судьбы, который упал в руки Елене в одном из красивейших тарасовских мест. Ее последняя любовь. Аарон по определению не может быть причастен к смерти своей возлюбленной. Он дальше маршрутки не дойдет – настолько плохо знает город. Фото с выставки подтверждают у него наличие железного алиби.