— Твоя знакомая? — А то ж! Марьянка-вытьянка. Давно со мною живет. Замуж звал даже — не идет. Тайка в сердцах захлопнула тетрадку. Вытьянка, конечно же! Беспокойный дух. Умеет пугать, но настоящего вреда причинить не может. За позорное бегство стало совсем стыдно. — И ты молчал? Арсений пожал плечами: — Ты не спрашивала… ай! — Коловерша, спланировав, цапнул его за ухо. А Тайка схватилась за метлу: — Иди-ка ты домой, Сеня. К своей вытьянке. Погостил — пора и честь знать. — Хозяйка, ты… — Никифор осекся на полуслове — знал: если уж разозлили ведьму, лучше помалкивать. Даром что маленькая, а метлой может приложить как большая. Арсений, поняв, что дело плохо, съежился и запричитал: — Н-не выгоняйте, умоляю! На улице совсем пропаду: нам, домовым, без дома н-нельзя. — Что ж ты такого натворил, что вытьянка тебя не пускает? — Тайка перекинула за спину смоляную косу. — Так воет-то не она, — Арсений на всякий случай пригнулся. — Нешто я Марьяниного голоса не знаю! — Значит, все-таки оборотень… Пушок его видел. — Кхм, — коловерша отпрыгнул на безопасное расстояние. — Вообще-то нет. — Вот как? — Рука на метле сжалась крепче. — А кто громче всех кричал? Пушок покосился на метлу и отлетел еще подальше. — Мне показалось. Тайка обвела взглядом притихшую компанию. — Ну вот, мы вернулись к тому, с чего начали… — Не серчай, хозяюшка, — пробасил из угла Никифор. — Сеня не со зла, глупый он просто. Ты, это… метлу-то отложи. Я с утречка козу сам подою, хошь? — Я полы помою, — пискнул Арсений. — А я в саду помогу, — коловерша взмахнул крыльями. — Вишни высоко, а я — хоп — слетал и достал! — Ага, и половину по дороге слопал, — фыркнула Тайка. — Не вздумай, олух, они еще не поспели! Нет, ну как прикажете на них злиться? Теперь, когда стало ясно, что в заброшенном доме живет вытьянка, поскрипывания и шорохи уже не казались такими угрожающими. И все же Тайка была начеку. Пушок опять увязался следом: видать, тоже винил себя за вчерашнюю трусость. — Явились — не запылились, — раздался хихикающий голос, стоило им приоткрыть калитку. — Мало было? Так я добавлю. У-у-у, мародеры! — Нет-нет, я ведьма, а это — Пушок, — Тайка вошла в сад и зажгла фонарик. — Вы, Марьяна, нас больше не пугайте. Мы не из пугливых. — Ха, а вчера улепетывали, аж пятки сверкали! Вытьянка, простоволосая и босая, сидела на крыльце, подперев подбородок ладонями. Ее бледное лицо больше не было страшным, а то, что Пушок вчера принял за простыню, оказалось неподпоясанной белой рубахой. Волосы тоже были почти белыми. — Арсений послал нас разобраться… — начала было Тайка, но вытьянка вдруг вскочила; ее глаза загорелись синим огнем, рубаха заколыхалась на ветру, как знамя. — Ах, Арсений! Где этого негодяя носит? Опять пьет? Тайка невольно попятилась. — Э-э-э… А кто это у вас тут воет? — она направила фонарик прямо в лицо вытьянке, и та, отшатнувшись, стала полупрозрачной. — Н-никто. — Вот только врать не надо, — Тайка подбоченилась, — мы сами слышали. Не бойтесь, я хочу помочь. Правда. Марьяна огляделась по сторонам и быстро зашептала: — Ладно, идем… может, придумаешь, что с этим делать. Ты ж ведьма, — Тайкиной руки коснулись холодные как лед пальцы. — Стой, — сквозь зубы прошипел Пушок, но они уже вошли в дом. Внутри все заросло паутиной и пылью; ветхий пол, казалось, вот-вот проломится под ногами. Дом, в котором давно не жили, был пугающим и живым даже без чар вытьянки. — Чую дух песий, — Пушок шумно втянул воздух, — клянусь, оборотень тут! Не вой, а тихое поскуливание раздалось совсем близко, и Тайка вздрогнула. — Сюда, — Марьяна выпустила ее руку и преспокойно прошла сквозь стену; а вот Тайке пришлось попотеть, чтобы открыть дверь: та вконец рассохлась. Она ожидала увидеть что угодно, но только не это: на полу на ватном одеяле сидел белоснежный толстолапый щенок. Здоровенный — лишь немногим меньше взрослой овчарки. Почуяв гостей, он перестал скулить, завилял хвостом и запрыгал. — Фу! — Коловерша взмыл в воздух, а щенок, заметив его, зашелся заливистым лаем. Марьяна ахнула: — Ути маленький, впервые гавкнул. Тайка только сейчас заметила, что на спине у щенка трепещут маленькие крылышки. Такую махину им, конечно, не поднять… но, может, они еще вырастут? — И давно у вас это чудо? — Она погладила щенка между ушей. — На той неделе народился, а смотри ж, не слепой. Вот что значит кровь симаргла! — Симаргл? Но откуда?! По бабкиным записям Тайка знала, что крылатые псы-защитники водятся только в дивьем царстве и выбирают одного хозяина на всю жизнь. Очень умные создания. Ну, когда вырастут… Щенок обслюнявил Тайкин кроссовок: похоже, у него уже резались зубы. — Да прятался тут один, из дивьих людей, — ледяной взгляд Марьяны вдруг потеплел. — Ух, и красавчик! Вот за него бы я пошла, не за Сеньку. Жаль, не звал. Уж не ведаю, чего ему тут было надобно, но симаргл с ним пришел. А овчарка местная их почуяла да тоже к нам прибилась. Гнала ее домой — ни в какую. Так вот, значит, куда делась Джульетта… Тайка вынула кроссовок из пасти маленького симаргла. — А где теперь та овчарка? — Ушла в дивье царство, — вытьянка вздохнула. — За симарглом и его хозяином. Щена вот оставили, байстрюка мелкого… А тот давай выть с тоски! Сенька испужался и сбег, дурачок. Он ведь дивьего гостя проспал: бражки накушался, пьянь. — М-да… Ну и что с тобой делать? Тайка присела на корточки. Крылатый щенок поставил лапу ей на колено и лизнул в нос. * * * — Значит, Джуля не вернется? — Аленка сдерживалась, как могла, но слезы сами покатились из глаз. — Выходит, это она меня бросила? — Не бросила, — Тайка протянула ей платок. — Жениха себе нашла. — А им вместе хорошо? Он не будет мою Джулю обижать? Пришлось заверить, что точно не будет: только тогда Аленка кивнула и вытерла слезы. — Тогда ладно. Бросать друзей нельзя, но и удерживать их против воли тоже плохо. Тут ее взгляд упал на маленького симаргла.