Часть 6 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я очень тебя люблю, но почему-то причиняю боль, и я бы всю оставшуюся жизнь молил тебя о прощении, если бы ты только сказала, что это поможет. Проверь, у меня и в мыслях не было намеренно обидеть или унизить тебя, и это мучает, изводит, – Верон опустил голову, длинные светлые волосы укрыли перекошенное болью лицо. Знаю, любимый, мне тоже очень больно, но это не решает нашу проблему. – Как нам быть, родная? Как быть?
– Чего ты хочешь? Скажи мне! Только правду, слышишь? – прошептала в ответ. – Хочешь, я отпущу тебя, навсегда избавлю от своего общества и союза, который, как выяснилось, столь тяготит тебя?
– Нет! Не делай этого! Все, что угодно, только не это! – в ужасе воскликнул он.
– Почему? Почему не делать, Вер?
– Потому что не смогу без тебя! Не справлюсь! Понимаешь? Ты нужна мне, нужна как воздух! Прикажи! Прикажи что угодно, только не гони, не оставляй! – горячечно шептал мужчина.
– Тогда зачем? К чему тот упрек? – у меня язык не повернулся произнести вслух сказанное супругом сгоряча.
– Еще тогда, в тот самый вечер, когда ты признала в Дариусе своего алайя кон этэрноа, я для себя все решил, решил, что не отступлюсь, как бы сложно ни было. Не скрою, поначалу мне, как и Дару, да и тебе пришлось нелегко, но благословение богини сгладило острые углы. Даже Леонард, – начал было он, – а, впрочем, сейчас не будем о нем. Если захочешь, то никогда больше не будем. Но мне действительно казалось, что ты все еще любишь его и страдаешь, уж про его постоянную агонию я вообще молчу, и в этом была моя ошибка, что взялся решать за тебя, – потом горестно вздохнул и с надеждой прошептал. – А меня? Меня ты еще любишь?
– Да.
– Тогда позволь быть рядом! – подрагивающие пальцы накрыли мои, немного сжимая, а в следующий момент горячие губы несмело коснулись губ, словно боясь, что оттолкну, но не оттолкнула, просто не смогла. Боль от обиды все еще была со мной, но со временем она пройдет. Вер сам излечит ее своей нежностью и любовью.
С удовольствием зарылась в платиновый шелк волос, сжимая их в кулаке и притягивая супруга еще ближе к себе, так, чтобы всем телом ощущать его, пышущего жаром желания. Узел ткани, скрывавшей меня, расслабился (не без помощи хитрого Дариуса), я оттолкнулась от пледа и прижалась грудью к атласной молочной коже. Ланкастер задрожал и всхлипнул.
– Девочка моя! Как же плохо без тебя! – крепкие пальцы массировали спину, скользя на поясницу и ягодицы, ненасытные губы изучали мои, пили дыхание, ласкали скулы и шею.
Юркий язык очертил контур ушка.
– Так хочу тебя, малышка! – хрипло выдохнул супруг, опуская мою руку на свой донельзя напряженный пах.
Горячая плоть натянула тонкие штаны. Ослабила завязки, выпуская уже влажный член на свободу. Обернула руку вокруг, сжала так, как он любит, и опустилась к основанию. Верон застонал:
– Еще, пожалуйста, еще, – шептал он мне в шею.
С удовольствием ласкала нежную кожу, двигалась ниже к промежности, поглаживала яички и снова обхватывала головку. Супруг поднял голову и смотрел на меня совершенно сумасшедшим взглядом, скользил по ключицам обжигая страстью, по груди и дальше, сосредоточившись на моей руке, интенсивно двигающейся, то скрывая, то снова открывая головку.
– Иди ко мне! – простонал он. – Сдохну, если не окажусь в тебе! – сильные руки подхватили за талию усаживая на твердый длинный ствол до упора, до самого конца, до искр из глаз.
Влажное жаждущее нутро, легко растягиваясь, приняло супруга, обхватывая так плотно, что я закричала. Мы словно обезумели, дорвавшись, наконец, друг до друга. Выдающиеся мышцы рук без устали напрягались, легко подбрасывая меня вверх и снова опуская со звонким шлепком. Мне оставалось только держаться крепче за шею Верона, тщетно пытаясь сделать вдох. Вот еще один резкий толчок, и супруг роняет нас обоих на плед, меняя угол проникновения и темп. Теперь он не спешит, доводя меня до исступления изысканной медлительностью и горячим шепотом.
– Моя, – бесконечно повторял Ланкастер.
– Твоя, – улыбаясь, изучала кончиками пальцев заострившиеся скулы, волевой подбородок, обводила роскошные мышцы груди.
И снова перекат, на этот раз супруг оказался на спине, а я сверху на его бедрах. Мне нравились эти неспешные глубокие проникновения. Плавные мягкие движения моих бедер, распирающие ощущения члена внутри, пальчики на ногах поджимались от удовольствия. Весь он – мой снежный принц – был сейчас в моей власти. Прижалась грудью к его груди, целуя искусанные полные губы, дразня их самым кончиком языка. Нежное томление сменилось огненной страстью. Наши языки сплетались в невероятном танце, завоевывая и отступая, в точности повторяя то, что происходило несколько ниже. Руки Верона зафиксировали мои бедра, резкий, грубый толчок, и я снова насажена до самого конца.
– Дааааа, – томно выдохнула в рот любимого, и он сорвался.
Жесткие, неистовые движения, проникающее давление и жалящая пустота, и так бесчисленное число раз, сбитое дыхание – одно на двоих, громкие, пошлые шлепки и такой открытый в своем наслаждении взгляд голубых глаз. Еще один рывок и еще, опаляющий внутренности смерч раскрутил свою воронку, засасывая меня все глубже. Жидкий огонь разлился в низу живота, сжимая в невыносимые тиски, и взрыв, разметавший меня по широкой груди моего мужчины. Всем своим обессиленным страстью существом я ощущала миг его триумфа. Мощное тело содрогнулось, Вер низко и протяжно застонал и выплеснулся глубоко внутри.
Потом мы долго приходили в себя, нежа и лаская друг друга. Слова были не нужны, все уже было сказано, и даже больше. Мы оставили прошлое в прошлом, приняв решение двигаться вместе дальше.
– Ну хватит уже, – ревниво пробурчал Дариус, ложась сбоку от меня и притягивая в свои объятия. – Я как мальчишка едва не кончил, просто наблюдая за вами и теперь требую свою порцию ласки. Смотри, он плачет, как хочет в свою малышку, – супруг провел смуглой рукой во вертикально стоящему члену, поблескивающему капелькой смазки на головке.
– Ты ужасный пошляк! – рассмеялась и легонько ткнула его в бок.
– Ну вот, – надул грешные губы Дар, – так хотелось нежности и ласки, а она дерется, – в следующее мгновение серые глаза сверкнули, опаляя желанием. – Придется наказать тебя, малышка, – притворно вздохнул он и покачал головой. – Поучаствуешь, Вер? – хитро взглянул на сосупруга Донован.
– Безусловно, – облизываясь в предвкушении, пророкотал Ланкастер.
Верон ловко завел мои руки за голову, прижимая к пледу, а Дариус впился в губы, даря потрясающий поцелуй. Мне ужасно хотелось запустить пальчики в его растрепанные волосы, приласкать мощную шею, но крепкий захват не позволял мне этого сделать. Генерал обвел языком ключицы, ощутимо прихватывая зубами и тут же зализывая укус, спустился ниже к груди, сжимая налитые полушария руками и попеременно погружая их в рот. Умелый язык и губы нежили твердые вишенки сосков, то с силой всасывая, то едва касаясь самым кончиком. Уступив место проворным рукам и губам Вера, Дар двинулся еще ниже, дразня ямочку пупка, прикусывая бедренные косточки, стремясь достичь развилки. Горячий язык широко мазнул по клитору, а губы тут же вобрали его в рот. Тело выгнуло дугой, Верону пришлось навалиться на меня, чтобы прижать обратно, выпивая мой вскрик.
– Какая горячая малышка! – довольно урчал он мне в губы, Дариус лишь согласно мычал, запуская вибрации в низу живота.
Длинные проворные пальцы осторожно раздвинули уже совершенно мокрые складочки и нырнули внутрь, растягивая и разглаживая влажное лоно, один, второй, третий.
– Не могу больше, сладкая. Я безумно голодный до тебя, – рыкнул мой генерал и, приставив крупную головку, мягко толкнулся, протискиваясь все глубже.
Глаза закатывались от удовольствия, дыхание перехватывало от ощущений скольжения плоти о плоть. Дар то грубо врывался до упора, то дразнил самым кончиком головки, сводя меня с ума, заставляя кровь закипать в жилах. Несдержанные стоны пытался поглотить Вер, но с каждым разом это получалось все хуже.
– Давай-ка займем твой ротик, любимая, не то сбежится вся округа, – хохотнул Ланкастер.
Он устроился на коленях возле моей головы и провел розовой плотью по губам, не настаивая, но предлагая, и я покорно впустила твердый член, лаская языком.
– Тьма! Это невыносимо! – протяжно застонал Верон. – Каждый раз, как первый!
Облизывала и сосала напряженный, вкусный ствол, причмокивая, получая от процесса не меньшее удовольствие, чем мой мужчина. Изредка бросала взгляд из-под ресниц на Дариуса. В серых глазах пылал такой же огонь, как и внутри меня. Он словно трахал меня порочным взглядом, двигаясь все быстрее, и меня подстегивая увеличить темп. Вер уже просто хрипел, глуша собственные вскрики. Сияя ярким румянцем возбуждения на щеках, мой супруг был прекрасен. Пальчики скользнули ниже, сжимая и оттягивая нежную кожу мошонки, надавливая на чувствительную точку между яичек. Одновременно усилила давление губами, Ланкастер громко вскрикнул и содрогнулся, выплескиваясь мне в рот. Дар же ожесточенно вбивался, крепко удерживая за бедра. Еще и еще, снова и снова, пока не вытолкнул меня на вершину, где я балансировала на самых кончиках пальцев и от очередного толчка взлетела вверх, рассыпаясь искрами удовольствия. После супруги бережно омыли меня и устроили абсолютно расслабленное тельце между собой, прикрывая мягким пледом. Какое-то время мы дремали, потом резвились и дурачились в озере, словно дети. Заметно проголодавшись, с жадностью набросились на еду, смеясь и кормя друг друга с рук, снова пачкаясь и купаясь в озере. Когда дневное светило опустилось за верхушки деревьев, мы насладились великолепным вином из личных запасов матушки. И все-то она знает и ведает про меня, порой даже лучше, чем я сама.
Ночная прохлада прогнала нас с берега в замок. В полумраке гостиной, освещаемой лишь язычками пламени камина, ждали родители. Оба лишь на мгновение мазнули взглядом по нашим переплетенным рукам, улыбнулись удовлетворенно и отвернулись, более не нарушая наш идеальный маленький мир на троих. Молча поднялись в мою спальню, не в силах оторваться друг от друга до самого утра.
Глава 7
За завтраком необычно притихшие девочки радостно поглядывали на нас, изменив своей привычке громко обсуждать очередные планы или особенно впечатлившие события вчерашнего дня. Родители вели себя как ни в чем не бывало, пытаясь скрыть радость по поводу нашего примирения. Генрих же довольно улыбался и хитро подмигивал нам троим. Как выяснилось, Его Королевскому Величеству уже сегодня надлежало вернуться в столицу. Государственные дела не ждут, что очень расстроило Вики. После завтрака монарх отвел нашу младшенькую в сторону и долго шептался с ней о чем-то, она заметно приободрилась и, чмокнув мужчину в щеку, счастливая убежала, прихватив с собой сестру, под наши понимающие смешки.
– Надеюсь, вы не планируете с Викторией ничего опасного или, не дай богиня, противозаконного? – прищурилась я, вглядываясь в такое же довольное, как у дочурки лицо.
– Ни в коем случае, Мелисса. Как Вы могли подумать такое? – и праведное возмущение в глазах.
– Когда у моей дочери вот такое вот выражение лица, – махнула рукой в сторону величества, – это значит, она разрабатывает план, как забраться без спроса в мои зелья или смешать что-то крайне опасное самостоятельно. А у Вас сейчас весьма похожий вид, и мне это совершенно не нравится.
– Да уж, Генрих, признавайся, что вы задумали? – включилась в разговор матушка. – В какую авантюру решила тебя втянуть моя внучка?
– О, да перестаньте, всего лишь небольшая вылазка в потайные ходы и охота на призраков, – задорно хихикнул король. – Со мной ей там будет безопаснее всего.
– Ну зачем тащить ребенка в эти пыльные переходы, полные ловушек и еще не пойми, чего, – проворчал папа.
– Дорогой, Вики наверняка сама первая все придумала или еще что более занимательное, – рассмеялась леди Санторини. – Так что нам всем даже на руку, что Его Величество направил ее кипучую энергию в правильное русло.
– Просто берегите ее, Генрих, – посерьезнела я.
– Пуще собственной жизни, Вы же знаете, – в тон мне ответил король.
Уже спустя час монарх откланялся, а мы с супругами, словно снова вернулись в медовый месяц, наслаждаясь близостью, единением душ и тел, снова напитываясь силой и уверенностью друг в друге.
Неделя пробежала совершенно незаметно, пора было возвращаться в наш дом, тем более, что и Вики уже скучала по своему Генриху и каждый день спрашивала, когда же мы поедем в Волларию. Затягивать более не стали и, проведя ужин в теплом семейном кругу, на утро покинули Шарагэн. Перед отъездом все же решилась поговорить с матерью об Амелии. Внешне девочка полностью вернулась в свое обычное состояние – более спокойной и уравновешенной, сдерживающей сумасбродные порывы своей младшей сестренки, но душа болела за дочь. Не хотелось, чтобы мимолетная встреча со своим связанным тяготила ее, омрачив детские беззаботные годы.
– Не думаю, что ее зацепило, – уверенно выдала Верховная в ответ на мои страхи. – Все же она слишком мала, а связи нужно время, чтобы закрепиться. Ами должна была прочувствовать ее формирование, но, слава Праматери, уберегла. В отличие от него, – мстительно добавила она. – Совсем скоро Родерик поймет, в чем дело, только вот он ни за что и не подумает на маленькую трехлетнюю девочку, с которой случайно столкнулся в коридорах дворца, а я точно не собираюсь упрощать ему жизнь, да и вам нужно быть осторожнее, чтобы не допустить их встречи раньше времени. Чем старше будет моя внучка в этот момент, тем сильнее связь подействует на нее. Берегите себя и девочек! И… ты только не злись на свою старушку-мать…
– Это ты-то старушка? – весело рассмеялась я, но внутри напряглась, чувствуя: мне не понравится то, что собирается сказать матушка.
– Не перебивай! – добавила строгости в голос Верховная. – Поговори ты уже с Леонардом, ради богини!
– Ох, мам, и ты туда же, – взвыла в ответ.
– Дорогая моя, – со вздохом ответила она, беря меня за руку, – мне дано Праматерью видеть гораздо больше, чем всем остальным. Просто поверь и сделай, как я прошу.
– Не стану ничего обещать, между нами слишком много боли… до сих пор, – выдавила шепотом.
Но было кое-что еще. Этим не могла поделиться даже с ней. Леонард так и не приехал, и мне, нужно признаться в этом хотя бы самой себе, его не хватало, и сердце взволнованно стучало, предчувствуя беду.
Наш домик в лесу встречал знакомым теплом, радуясь возвращению хозяев, поскрипывая деревянным полом, благоухая ароматной смолой. Жизнь вернулась в прежнюю спокойную колею. Дочери были веселы и беззаботны, постигая науки под руководством Его Величества Генриха Роутэна. Я была благодарна монарху, что он не делил сестер, понимая их нежную привязанность, даже потребность друг в друге. Занимался с ними обеими. Супруги были удивительно внимательны и нежны. Два моих магазина отнимали довольно много времени, но все же иногда я останавливалась, замирала и чувствовала непонятную тоску. С каждым днем ее причина становилась мне все понятнее, с особой ясностью отпечатываясь в голове. Я скучала, скучала по, страшно сказать, Леонарду. Он со своим навязчивым вниманием всегда был рядом, а сейчас исчез. Неужели все-таки отступился? Внял всем моим просьбам и решил оставить в покое? Ржавая игла пронзила сердце, причиняя невыносимую боль. Снова боль, и опять ее причина в нем, точнее в том, что его больше нет рядом. Окончательно изведясь, я обратилась к начавшим подозревать что-то супругам. Поздним вечером, когда девочки уже сопели в свои кроватях, уселась на пушистый ковер возле камина, потягивая вино.
– Что тебя беспокоит, душа моя? – мягко обратился ко мне Дариус, присаживаясь рядом и притягивая к своей широкой, надежной груди.
Я поерзала, устраиваясь поудобнее:
– Дар, – тяжело сглотнула, – это сложно, любимый, сложно признавать, что вы с Вером были правы.
– В чем мы были правы, дорогая? – с другой стороны расположился второй мой супруг.
– Праматерь! – выдохнула и продолжила. – Кронтэйн, – скорее прошептала одними губами, чем произнесла. – Где он? – внутри меня просто разрывало от противоречивых чувств, а мужчины нахмурились, как я подумала в тот момент, пытаясь совладать со своим недовольством.
– Он пропал, – со вздохом ответил Донован.
– Как пропал? – встревожилась я, поворачиваясь к моему генералу лицом.