Лично я считаю плач Ярославны продуктивным только в одном случае: когда на переговорах встречаешь экземпляр, на которого все эти стенания могут подействовать. Вот тогда нужно подвывать по полной программе. А плакаться просто так, сам с собой или в узком кругу, вгоняя себя и других в еще большие переживания, а то и депрессию, вот в этом я не видела смысла. Наоборот, всегда стоит поискать плюсы в неординарной ситуации. Как гласит один из законов управления, слабое место — это потенциал развития, займитесь им и получите результат нового уровня. — Что подумают? — сказала я, помогая застегивать на спине пуговички. — Да они теперь мечтами изойдут. Девушка при них скинула одежду, а ничего так и не увидели. А теперь вот, одеваетесь за тонкой дверью. Опять площадка для мыслей, а молодые люди весьма по данной теме впечатлительны. Как говорила одна великая дама: «Все мужчины слабы, а слабее всех — джентльмены».[7] — Так они сами оборотни, оборачиваются изредка… — И что? Вы часто перед ними оборачиваетесь? Не принято в приличном обществе? Так вам, уважаемая, повезло, перекинул вас артефакт, вы тут совсем ни при чем. Делайте загадочное лицо поодухотворенней, и фантазия у ваших друзей забурлит. В сад мы вышли двумя Джокондами, таинственно улыбаясь. Студенты-следователи встречали скабрезными улыбками, тут же гаснущими при виде наших сияюще-загадочных лиц. — Ты как, Ханна? — после небольшого колебания спросил блондин. Ханна вскинула блеснувшие глаза, поправила таинственным образом съехавшую с гладкого плечика лямочку верхнего платья. — Прекрасно, но не будем об этом… И потянулась всем телом. У молодых людей отпали челюсти. Надо же, девочка ловит фишки на лету. Когда все уходили, она подошла ко мне и горячо прошептала: — Я вечная ваша должница, мисс Бизо. Знайте, что с этой минуты у вас появилась верная подруга в моем лице. — Она хихикнула и добавила: — Они смотрят не отрываясь. Даже затрудняюсь предугадать, чем мне грозит пламенная дружба с весьма вредной по характеру соседкой. Но почему нет, партнерство лишним не бывает. И я уверила мисс Фист в согласии стать ее хорошей подругой. Когда гости ушли, отец тяжело опустился на стул и сказал: — Милая, в нашем мире, где оборотни занимают сильные позиции, твои мощные магические выбросы могут стать опасным оружием. Я ранее не сталкивался со столь сокрушительным точечным выбросом, способным пробивать энергетический контур животной ипостаси. Я погладила его по плечу. — Это же интересная задача? — Что да, то да, — приободрился он, — задача весьма заманчивая… Так, где тут была моя доска для записей и куща дели мел? Он лежал прямо на этом столе. Кстати, спасибо за инструментальный артефакт, никак не мог его включить после взрыва. А я к нему уже привык. Он бормотал и носился по лаборатории. Я улыбалась и задумчиво покусывала губу. Оборачивать оборотней, значит, даже если они этого не хотят… Только скрыть под видом артефакта. Мне не понравилось, как задумчиво оглядывались, уходя, мистер Туз — на отца, а мистер Томас — на меня. Мы маленькая семья, слишком маленькая, чтобы позволять другим считать нас беззащитными. Глава 8 Кто сегодня правит бал? Кот выглядел странно. Если бы не знакомое презрительное выражение морды, я его не узнала бы. Куда делся облезлый доходяга? На покрывале кровати растянулся лощеный красавец с блестящей дымчатой шерстью и тонкими полосками, как будто нанесенными кисточкой китайского гравера, столь изящно они смотрелись. Причем полоски оказались не только черного, но и белого цвета. Очень красивый кот. Мутацию какую-то я в этот мир привезла. — Хороший у вас кот, — сказала Мэй, сооружая на моей голове прическу, подобающую предстоящему балу, — умный очень. Талара-кухарка от него в восторге. Говорит, как собака, всех с кухни прогоняет, теперь она готовит спокойно… — Погоди, — прервала я беспрерывно щебечущую Мэй, — так это Талара его так раскормила? Он же скоро подняться не сможет, добреет на глазах. — Что вы, мисс Фиона, — фыркнула горничная. — Вам, конечно, не знать такие вещи и зазору нет, но кот у вас ест только самодобытое. Уж сколько раз мы его пытались кормить, ни в какую шельмец не берет, только морду воротит. Зато, как только отвернешься, вмиг лучшие куски прихватывает. Домашний дух, а не кот. Я с удивлением воззрилась на кота, который дух. Тот зевнул, демонстрируя полную пасть мелких белых зубов и розовый язык. Вольготно развалившись на кровати, он недовольно подрагивал хвостом, когда полненькая Мэйси, крутясь вокруг меня, перекрывала обзор. Спит только со мной, любит наблюдать беспрерывно, но сам ластиться не подходит. Странный кот, совсем одичалый был в этом кинотеатре, может, и хорошо, что прихватила сюда. Вон как похорошел. — Хочешь, я буду звать тебя Дух? А то Кот — слишком скучно, — предложила я. Горничная хихикнула и царапнула меня шпилькой. — Ой, простите меня, мисс Фиона, это я от неожиданности. Мы все гадали, почему вы его так странно зовете, а вы имя правильное подбирали. Истинный Дух, вылитый. Кот привстал, потянулся, вытягивая по очереди задние лапы. Мягко спрыгнул с кровати и сел рядом на полу, подняв морду и внимательно меня рассматривая. — Красивая у нас хозяйка? — с плохо скрываемой гордостью произнесла Мэй, подбивая пальцами вытянутые из основной прически локоны и обнося вокруг зеркало. Тетушки приготовили для бала совершенно невесомое на вид шелковое платье с вышитой кисеей поверх. Вот и стала я «кисейной барышней». Декольте, несмотря на все мои протесты, все-таки присутствовало. Правда, весьма неглубокое, зато широкое, от плеча до плеча, чуть приоткрывающее верх бюста. Что могу сказать, вроде бы только намек, но из-за фасона — намек многообещающий и провоцирующий. Жесткий корсет бального платья утянул мою талию в струну, подняв грудь на вдохновляющую высоту. Сегодня я «нимфа, мечта поэта». Золотые локоны переплетены по-девичьи незамысловато и отдельными прядями разбросаны по плечам. Глаза подчеркнула я сама, под восхищенные ахи Мэй. Простые хитрости еле заметного макияжа с помощью местных косметических средств стали для нее откровением. Результат… был неплох. Тетушки явно приготовили местному светскому обществу бомбу, которая взорвет рынок невест. Я вздохнула. Обещала им ходить на балы и не противиться, значит, слово надо держать. Мэй вся светилась от счастья, защелкивая тяжелые каскадные серьги, переданные от батюшки. — Мисс Фиона, вы готовы. Всю дорогу тетушки с трудом подавляли улыбки, поджимая губы и переглядываясь, мистер Бизо понимающе хмыкал, глядя на предвкушающе возбужденных сестер. А я пыталась понять, не показался ли мне промельк серого пушистого хвоста из-под сиденья напротив. Нет, не может быть. — Мистер Бартоломью Бизо, миссис Кларисса и Гвендолин Бизо, мисс Фиона Бизо. О, значит, мои тетушки когда-то были замужем. Как же я мало знаю про семью, это нужно обязательно исправить, завтра же постараюсь дипломатично расспросить. Мы вплыли в широкую распахнутую дверь. И во время объявления замерли на пороге, давая возможность себя рассмотреть. Причем эти возрастные интриганки почти закрыли меня вначале. И только когда объявили о Фионе Бизо, сделали одновременный подшаг в стороны. Я, наивно осматривающаяся широко раскрытыми глазами, внезапно оказалась под атакой сотен взглядов. Моргнула, представив, какой сейчас меня видят — восхищенной, нежной… наивной девушкой в кисее. Ай да тети. Любую свободную минуту они посвящали моим тренировкам с нанятым учителем танцев. И если танец бусет, так похожий на вальс, у меня получился сразу, то другие, со сложной чередой приседаний и поворотов, запомнить было сложнее. В итоге на семейном совете было решено, что я танцую только четыре вида танца, а остальные пропускаю, объясняя недавним приездом из Визии и разницей культур. «Девочка только знакомится с традициями, ах, как это мило!» В итоге первый час бала слился для меня в череду представлений, целований рук и щелканий подошв бравыми молодыми и не очень молодыми людьми. Мужские и женские имена одно за другим. В основном — мужские. — Наша Фира — открытие сезона, — торжествующе проскрежетала, не раскрывая рта и продолжая улыбаться налево-направо, Гвен. — Мы — Бизо, старая кровь, — также боковой частью рта, искривленной впаянной улыбкой, поддержала Клара, — наши отпрыски — лучшее из всего, что могут дать магические семьи. И обе вдруг на секунду помрачнели, как будто тяжелое воспоминание накрыло их горьким крылом. Но мгновение прошло, и обе пираньи опять засияли. В танцах отметились и знакомые мне джентльмены: Джеймс-жеребец, Лайонел-музыкант. Фердинанда-песца я не увидела, зато на одном из «сложных пропускаемых» танцев меня перехватила Ханна. — Фи, бесценная моя подруга, какое чудесное получилось представление тебя свету! Эта выскочка Аглая, решившая, что уже стала звездой сезона, шипит в углу, теряя кавалеров. Надо же, не помню никакой Аглаи. Столько народа, все смотрят оценивающе, фамилии уже не различаются. Может, и представляли мне некую Аглаю, или она издалека дуется. Теперь не разберешь. Увидев Ханну, я обрадовалась, все-таки знакомое лицо. Девушка была одета в небесно-голубое шелестящее платье, с объемными оборками по груди и подолу. Этот цвет необычайно шел ее глазам, делая их еще более светлыми и беззащитными. Медленно прогуливаясь, мы продефилировали к столу с крохотными закусками на цветных тарелочках. Там же разливали пунш. — В этом сезоне почти нет интересных женихов, — поделилась со мной соседка. — Кто-то капиталом обделен, другие — силой, есть вообще ущербные варианты типа Торваля. Но Виктор хоть совесть имеет и в женихи не рвется. — А что не так с Торвалем? — удивилась я. — На вид вполне нормален, хоть и грубоват немного, но кому-то такое и по нраву бывает. Ханна фыркнула, тут же прикрыв рот ладошкой в белой перчатке. — На вид?! На вид такое не определить, — зашептала она, поблескивая глазами, — но… уже не вариант для замужества и… рождения детей. Ого, это что же у молодого мужчины за ущербность? — Он на кое-что не способен? — дипломатично спросила я. Ханна согласно закивала головой. — Об этом не принято говорить, но я тебе как подруге. Бедный парень. Действительно, на вид такое не определить, а женихаться уже смысла нет. И кто же информацию о его импотенции, или как здесь это называют, предал огласке, не иначе какой-нибудь верный друг типа Дика. Мне стало немного жаль Торваля, красивый мужик пропадает. Так сказать, вышел из Большого секса. Зато становится объяснимой странная хамоватость. Гормональный сбой, энергия копится, в котелке кипит и рвет крышку. Надо быть с ним помягче, я бы на его месте тоже не душечкой была, если бы мои проблемы даже на балах обсуждали. — О, какие восхитительные девушки украсили мой дом, а я чуть не пропустил удовольствие от лицезрения такой красоты.