К счастью, помощь была рядом. Один из инспекторов жадно шагнул вперёд. Он был значительно моложе остальных, с лёгкой россыпью акне на щеках. Его форма была чистой и выглаженной, не то что у его коллег, и у него в руках был официального вида портфель, из которого он извлёк какие-то документы. Он прочистил горло и зачитал один из них: – Действуя согласно Акту о противодействии уклонению от посещения школы, я должен проинформировать вас о том, что при обнаружении ребёнка, не достигшего возраста шестнадцати лет, не числящегося в системе формального образования, вам выносится предупреждение от Департамента Образования. Вы должны заполнить и сдать эти формы в течение пяти рабочих дней. – Он замолчал, переводя дыхание, и, сунув бумаги в руки отца Морганы, продолжал: – Вы будете извещены в письменной форме о том, какую школу должен посещать ваш ребёнок, и о дате начала занятий. Неисполнение данного предписания и необеспечение посещения школы ребёнком на регулярной основе повлечёт за собой наказание и, возможно, наказание, связанное с лишением свободы. На этом речь была завершена. Не имея письменной инструкции о том, как следует вести себя далее, он неловко затоптался на месте, и некоторые из его коллег тотчас захихикали. – Что ж, вы слышали, что он сказал, – рявкнул на родителей Морганы главный инспектор. Затем он нагнулся к девочке и, схватив её за плечи, посмотрел ей прямо в глаза. – И советую тебе не терять желания посещать школу. Потому что, если меня пошлют рыскать за тобой по этим горам, когда ты решишь, что твой малахольный ведьмин мозг не создан для учёбы, мои посещения будут далеко не такими дружескими. Он резко отпустил её и разъярённо зашагал прочь, а по пятам за ним последовала вся его команда. Ни его предупреждение, ни тяжёлые взгляды соседей не испортили радужного настроения Морганы. А вот то, что отец не желал смотреть на неё, осекло охвативший её восторг. – Прости, папа, но я просто… Он лишь развернулся в сторону леса и, по-прежнему не глядя на неё, сказал: – Я проклинаю тот день, когда я взял тебя в город. Глава шестая Всю неделю после школьной инспекции Моргана старательно напоминала себе, что она скоро получит всё, о чём мечтала, и вообще она должна быть счастлива как слон, но всё равно огорчение проскальзывало, когда она чувствовала, как растёт разрыв между ней и семьёй. Мать пыталась вести себя так, будто бы всё хорошо, но любой их разговор казался натянутым и о школе никто не упоминал. Она перестала просить Моргану посещать её магические уроки, но вместо ожидаемого облегчения Моргана чувствовала себя так, будто её задвинули в угол. А для отца Моргана словно больше не существовала. Он не мог найти в себе сил, чтобы просто посмотреть на неё. И только Турлах не стеснялся говорить всё, что думает. – Ты предала нас всех. И не просто нашу семью, но всю общину. Когда он в первый раз озвучил подобные мысли, Моргана была уязвлена до глубины души. Брат всегда был серьёзен и неотвязно убеждал её развивать свою магию, но никогда прежде он не говорил с ней с таким озлоблением. Однако, прослушав эту речь раз семнадцать, Моргана только и могла, что закатывать глаза. А ещё она подозревала, что отчасти он был в таком дурном настроении из-за крайне раздражённой свиньи, сидевшей рядом. Его последняя попытка завоевать фамилиара ни к чему хорошему пока что не привела. – Ты же можешь продолжать жить так, как тебе хочется, здесь, в лесах, Турлах, а я буду жить так, как хочется мне, в городе. Это мой выбор, и это никого больше не касается. – Никого больше не касается?! Ты разбила сердце родителям! И вдобавок навлекла позор на нашу семью. Ты хоть знаешь, как это выглядит в глазах остальных членов общины? То, как ты повернулась спиной к нашему образу жизни? Моргана могла предположить, что выглядело это не очень хорошо, судя по тому, как деревня стала к ней относиться. Большинство, кажется, считали, что её поразил какой-то чудовищный недуг, и держались от неё подальше, как будто желание покинуть лес может быть заразным. И всё же она предпочитала тех, кто держался от неё подальше, тем, кто раз за разом выслеживал её, чтобы расписать в красках, что именно они о ней думают. И только Эстер относилась к Моргане так же, как всегда. – Ну ты и встряхнула эти леса, – сказала она со смехом, плюхнувшись рядом с Морганой, прохлаждавшейся с Кисулей у ручья. Моргану в эти дни утешало разве что то, что больше не нужно прятать Кисулю. Она и Эстер были единственными существами во всём лесу, желавшими находиться с ней рядом. Даже коровы, кажется, относились к ней с прохладцей. – Я тебе могу сразу сказать, Моргана, все только и говорят что о тебе, – продолжала Эстер. – И чувствую, что ничего хорошего они не говорят. – Да, боюсь, в основном это что-то малоприятное и жутко скучное. Я затем и решила отыскать тебя – я подумала, ты ведь, наверное, единственный человек в этом лесу, который не хочет обсуждать Моргану Магг. И она была права. Так что вместо этого они разговаривали обо всём подряд. Как им не хватает места в убежище, скоро надо будет его расширить, что пришла очередь миссис Мёрфи готовить на всю деревню, и как всем не по себе после того случая, когда её кулинарные потуги завершились выплеском телесных жидкостей, о том, как позеленел вчера от зависти Турлах, когда у Эстер вышло невероятно мощное заклятие ветра. Когда пришло время возвращаться в деревню, Моргана почти забыла, что ей там не рады. Однако закаменевшее лицо отца быстро напомнило об этом. – Мы только что получили извещение, – сказал он. – Ты начнёшь занятия в школе в понедельник. И он сразу же отвернулся, возвращая Моргану в состояние невидимки, что она, впрочем, едва заметила. Теперь, когда появилась точная дата, она вдруг поняла, что это и правда происходит с ней. Её мечта вот-вот сбудется, и её вдруг переполнило чувство эйфории, и оно не покидало её и в последующие дни. Эстер больше не могла забежать к подруге и избежать разговоров о её зачислении в школу. Моргана была очень благодарна Эстер за терпение, ведь никто даже отдалённо не разделял её энтузиазма, а Эстер хотя бы радовалась её едва сдерживаемым восторгам. – Вот интересно, а нас будут учить роботы или люди будут учить нас, как использовать роботов? Или даже как делать роботов! Ты можешь вообразить, что в один прекрасный день я смогу создать своего собственного робота? – Что? Типа вторую Моргану? Не думаю, что мир готов к такому. Одной вполне достаточно. – Да он вовсе не обязан быть таким, как я, – возразила Моргана. – И вообще, имей в виду, я собираюсь придумать кучу улучшений. Я создам робота, который сможет всё делать лучше меня, и тогда мне вообще ничего не надо будет делать. Она откинулась назад, положив голову на руки, и заулыбалась при одной мысли об этом беззаботном будущем. – То есть ты вложишь кучу сил и труда, чтобы создать нечто, способное делать всё лучше тебя, вместо того, чтобы самой научиться делать всё как надо? Я просто не понимаю этот технологический мир. – А ведь ты могла бы, Эстер! С твоими мозгами ты могла бы разобраться во всём, за что ни возьмёшься. Турлах уйму времени тратит на изучение заклятий, которые ты схватываешь на лету. Я уверена, что, если бы ты пошла со мной, ты бы стала величайшей создательницей роботов всех времён. – Нет, мой ум заточен на магию, и с ней связан мой дар. Технологию я оставлю тебе. – Ну да, и всё же мне бы хотелось, чтобы ты пошла со мной, – сказала Моргана, и первое сожаление шевельнулось в её сердце при мысли о том, что подруга останется дома. Мама разбудила её утром: – Вставай, солнышко, пора собираться в школу. Обычно, пока на улице темно, Моргану было не поднять, но тут она сразу вскочила с постели. Даже выражение ужаса, появившееся на лицах родителей, когда она спустилась к завтраку, не загасило её радостного возбуждения. – Что это на тебе надето? – вопросила мать. – Я сама это сделала, – с гордостью ответила Моргана и даже покрутилась. На ней были, как обычно, домотканые штаны и льняная рубаха, но она соорудила что-то вроде кольчуги из металлических болтов и люверсов, которые она насобирала во время вылазок в город. Её крепкие башмаки тоже были утыканы металлом, а каштановые кудри, собранные в неряшливый пучок на макушке, украшали самые красивые, по её мнению, кусочки металлолома. – Ох, так хоть в глаза не бросается, – сказала мать, когда Моргана натянула свой тяжёлый плащ, чтобы защититься от промозглости осеннего утра. – А мне нравится, – заявила Моргана, хватая ломтик поджаренного хлеба. – Я приготовила для тебя зелье, чтобы успокоить тревогу. – Мать вложила в ладонь Морганы маленький пузырёк. – А я вовсе не тревожусь, – соврала она, однако сунула пузырёк в карман. – Нам пора идти. – Отец встал из-за стола. – Путь предстоит довольно далёкий. И они пошли. Моргане показалось, что она видела несколько лиц, подглядывающих за ними из окон хижин, и, судя по их выражению, деревенские разделяли мнение родителей о её новом стиле. Она откинула полы плаща, чтобы они могли лучше рассмотреть её рукоделие. Кисуля со всеми предосторожностями была упихана в торбу. Моргана подозревала, что в школу, скорее всего, нельзя приносить домашних питомцев, но она ни за что не хотела оставлять робокошку одну. Они молча плелись по склону горы. Небо постепенно теряло чернильную насыщенность, светлело и делалось тускло-сиреневым, а по горизонту, едва различимое за деревьями, распространялось оранжевое сияние. – Так, давай-ка повнимательнее, – сказал отец, когда деревья вокруг них начали редеть, а склон стал менее крутым. – Я не смогу провожать тебя каждое утро. Если ты крепко решила ходить в школу, тебе придётся самой туда добираться. Моргана кивнула и поспешно отвела глаза. Она терпеть не могла врать родителям, но прекрасно знала, что они пришли бы в ужас, если бы знали об её секретных вылазках. Наконец они добрались до города и прошли по широкому, обсаженному деревьями бульвару на второй уровень. Громадные здания тянулись, чтобы пощекотать подбрюшье верхнего уровня города. Улицы были намного более оживлёнными, чем привыкла видеть их Моргана, а вскоре стали ещё более людными, когда они миновали одну из колонн и рядом с ними открылись двери лифта, выпуская утреннюю толпу. Моргана изучала людей, пытаясь угадать, куда они направляются, и вдруг налетела на отца, остановившегося перед одним из зданий. – Вот мы и на месте, – произнёс он. – Не ближний свет, но, по-видимому, это самая доступная для нас школа. И дорога довольно простая. Ты без особого труда сможешь ходить сюда. Моргана не слышала ни слова, она стояла и изумлённо разглядывала строение перед собой. Это здание, стоявшее на некотором удалении от улицы, не было самым высоким в округе, однако выглядело очень величественно. Серым камнем была оформлена арка, в которой располагался вход, и им же были выложены цоколь здания и крыша. Всё же остальное было из чистого, поблёскивающего на утреннем солнце стекла. Моргана могла разглядеть теневые силуэты спешащих фигур внутри здания. Каменную крышу венчал огромный стеклянный купол, в котором отражались вспышки прибывающих путём телепортации учеников. Те, кто прибывал более традиционным способом, проталкивались мимо неё, чтобы пройти между каменными колоннами, охранявшими подъездную дорогу. – Ладно, мне надо идти. Моргана вдруг снова осознала присутствие отца, как раз когда он собрался оставить её одну. Она уставилась на него в нерассуждающей панике, и, кажется, в первый раз за целую вечность он посмотрел ей в глаза. – Удачи тебе, – сказал он и, притянув к себе, быстро обнял. – Увидимся дома в лесах. А затем он ушёл, и Моргана осталась стоять перед тем, что, наверное, по-прежнему было её мечтой, хотя в эту минуту её переполняли страх и дурные предчувствия и мечта казалась скорее кошмарным сном. Глава седьмая Моргана запустила руку в торбу, чтобы напомнить себе о том, что Кисуля по-прежнему рядом. Кисуля ласково ткнулась в ладонь. Моргана сделала глубокий вдох и быстро зашагала по подъездной дороге к школе. Всего пару мгновений тому назад остальные ученики, спешащие мимо неё к воротам, казалось, даже не замечали её присутствия, но теперь все как один повернулись и вылупились на неё. Моргану не удивляли их взгляды. Несмотря на все её попытки сделать свой наряд более городским, она всё же резко выделялась в потоке серебристых и неоновых одежд, сшитых из таких диковинных материалов, какие, можно не сомневаться, мамина зачарованная прялка ни за что не спрядёт. И пускай Моргана, вопреки обыкновению, уделила немало внимания своей причёске, однако она даже не могла быть уверенной, что геометрические формы на каждой первой голове сооружены из волос. И, разумеется, россыпь веснушек не могла соперничать с металлическим блеском, нанесённым на веки, блестящими узорами, вычерченными на щеках, и оранжевым и синим цветом губ. Единственным цветом на лице Морганы был красный – она прямо чувствовала, как заливается румянцем под взглядами тысячи любопытных глаз. Она не смотрела на обладателей этих взглядов. Она просто продолжила идти к дверям школы с высоко поднятой головой. Но только она перешагнула через порог, так сразу растеряла всю свою решимость и застыла столбом у самого входа. Она поняла, что понятия не имеет, куда ей идти и что делать. Как вообще устроены школы? Если в письме, полученном её родителями, и были какие-то инструкции, папа с мамой ни о чём таком не упоминали. Перед ней был ряд лифтов, летающих туда-сюда между этажами, а по обе стороны от просторного холла, где она стояла, расходились коридоры, ведущие к комнатам со стеклянными стенами, в которых уже начали собираться ученики. Неожиданно Моргане захотелось оказаться дома. Да, там неидеально, но, по крайней мере, дома безопасно и привычно. Сердце у неё смятенно колотилось, а когда раздался неожиданный и громкий звон, так и вовсе чуть не выскочило из груди. Она догадалась, что это какой-то сигнал, потому что все, кто оставался снаружи, разом ринулись в двери, в спешке снова не обращая никакого внимания на Моргану. Толпа вокруг неё стала такой плотной, что она почти ничего не видела, и ей стало трудно даже вздохнуть, но затем, так же стремительно, как до этого все хлынули внутрь, дети вдруг исчезли – так откатывает назад ударившая в берег волна.