– Понятно… – задумался Илнер, снова уставился в окно и, казалось, забыл обо всем. Но рука, потихоньку таскавшая с блюда еду, выдавала его смятение. – Мне очень жаль Гелиссу, – сказал он наконец и виновато глянул Дилли в глаза, – но я ведь даже никогда не видел ее вблизи. Лишь издали во время дежурств. Конечно, ее чувства меня очень тронули, я с удовольствием ей отвечал на «солнечные» записки. Когда их расшифровал. И даже мечтал жениться, но жить где-нибудь в поместье. Я совершенно не подхожу для светской жизни, и она такая же, это мы выяснили первым делом. – Илнер, сейчас возможно все, – уверенно заявила ведунья. – И если ты хочешь знать мое мнение – вам нужно познакомиться поближе. А чтобы никто не мешал разговаривать и гулять по саду – заключить помолвку. Допустим, на год, ей нужно восстановить здоровье, да и тебе тоже. А потом вместе решите, разорвать ее или назначить свадьбу. И не беспокойся, править княжеством Гелиссе не придется, мой муж назначен регентом. Жить можно будет в дальних покоях дворца, куда нет доступа любопытным придворным. В тронном зале она должна появляться лишь в крайних случаях. – Почему вы так сильно хотите выдать ее замуж за простого лейтенанта? – недоверчиво щурился Илнер. – Нет, замуж княжну никто не гонит. Я всего лишь хочу ее вылечить. – Дилли открыто смотрела ему в глаза и говорила самым доброжелательным и уверенным тоном, помня, что веру в людей в несчастном узнике убивали упорно и изощренно. – Ты же сказал, тебе ее жаль. И мне тоже, я просто не выношу, когда родители считают детей товаром, который нужно продать повыгоднее для себя. – Мои родители не такие… – вспомнил лейтенант и вдруг подозрительно уставился собеседнице в лицо: – А что с ними? – Прости, я не спросила у мужа. Но мне кажется, они в безопасности. В этот раз на звонок в кабинет явился Тровенг, подтверждая догадку Дилли, что их бессовестно подслушивают. – Как у вас дела? – Илнер спрашивает, что с его родичами? – Все хорошо. Отцу с матерью не разрешали выезжать из города и проверяли почту, но теперь все запреты сняты и они получили солидное возмещение. И уже едут сюда, за ними послали карету. – Спасибо, – с облегчением улыбнулась мужу ведунья и обернулась к лейтенанту: – Не спеши, не нужно решать сгоряча. У тебя есть время подумать. – Я постараюсь, – поднялся он с места и направился к двери, но, дойдя, оглянулся на регента: – А ходить мне можно везде? – Конечно, – пожал плечами тот. – Ты теперь свободный человек. Третье светозарня Брагод, дворец князя Сайморса Онзирского Гард Солнце лениво поднималось из-за дальних холмов, обливая теплым светом суровые замковые стены, величественный дворец, роскошный сад, высокие мостики, фонтаны и крыши беседок. Но вначале оно осветило просторную площадку на вершине угловой башни защитной стены, где яростно сражался с соломенным чучелом Гардант Тровенг. В каждой руке регент, одетый лишь в легкую кожаную броню и любимый шлем, держал тонкий изогнутый клинок и управлялся с ними с невероятной ловкостью и скоростью. Солома и дерево так и летели во все стороны, усыпая светлым ковром потертые базальтовые плиты пола. Ради защиты от огня замковые стены когда-то построили полностью из камня, не применяя дерево даже для перекрытий. – Достаточно, – негромко произнес Халс, сухой и жилистый, как вяз, форандец, служивший у Тровенга мастером-оружейником. И исполнявший при этом еще с десяток различных обязанностей. – Левая рука чуть отстает. Если вступишь в длительный бой, будешь путаться, – назидательно сообщил Халс, так же хорошо, как и хозяин, знавший, насколько редкое, почти небывалое, это явление – длительный бой. Особенно если встречаются мечники уровня, подобного Тровенгу. Равных в бою можно легко отыскать в пору ученичества, реже – среди гвардейцев первых лет службы. А позже каждый мечник находит свой собственный прием и особенный внезапный удар. И в схватке повезет тому, кому удастся нанести его раньше соперника. – Подтяну, – улыбнувшись, пообещал Гард старому учителю, и тот вдруг тихо засмеялся. – Радуюсь за тебя, хозяин, – пояснил он удивленному графу. – Женитьба – дело темное, не всем везет. А тебе выпал счастливый камень, и это сразу видно. В твоей манере боя появилась душа, и это делает тебя намного сильнее. Прежде ты был лучшим потому, что просто желал победить, а теперь у тебя есть ради кого побеждать. – Спасибо, – выдохнул Гард, снял шлем и водрузил его на голову Халса. Затем оглянулся на широкую бойницу, у которой каждое утро после тренировки стоял по две-три минуты, остывая и наслаждаясь видом и легким ветерком. Усмехнулся и замер на месте, теперь ему было не до красот окрестных холмов. Гард и так сбежал сюда незаметно, как преступник, не желая потревожить сладко спящую жену. Одно воспоминание о Дилли выгнало на губы широкую счастливую улыбку, и регент, не раздумывая больше, сунул оружие в ножны. Халс проводил ученика понимающим, добрым взглядом и шагнул к бойнице, шепнуть ветерку, что сегодня ловкий мечник не придет с ним поздороваться. Резкий удар в плечо и близко не походил на нежное дуновение утреннего бриза, и опытный мастер сразу это сообразил. Не стал даже пытаться удержаться на ногах, наоборот, как подкошенный рухнул на пол и пополз к лестнице, стараясь держаться в тени стен. И лишь через пару десятков локтей ощутил, как начинает неметь левая рука. Скосив взгляд, мастер с досадой рассмотрел расплывающееся по легкой бригантине темное пятно и торчащий посредине хвостик дальнобойного болта. – Злое змейство! – ругнулся старик на форандском и, понимая, что своими силами ему не добраться, лег на пол. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы достать из-за пазухи тревожный свисток, и еще пара – резко в него дунуть. После этого оставалось лишь лежать, стараясь дышать размеренно и ждать помощи. Гард не успел еще спуститься до первого этажа, где обычно купался в прохладной купели и переодевался, когда увидел мчавшегося навстречу дежурного мага и отстававшую от него на несколько шагов четверку гвардейцев. – В чем дело? – рявкнул регент повелительно, однако маг даже не приостановился. Но, пробегая мимо, коротко бросил: – Тревожный сигнал. Гард немедленно развернулся и ринулся за ним, с досадой понимая, что неуклонно отстает. Маги не стеснялись использовать в подобных случаях свои умения и усиливающие зелья. Так они и ворвались на верхнюю площадку, покинутую регентом всего пару минут назад. Маг впереди, а Тровенг, вспомнивший, что там никого не оставалось, кроме Халса, и собравший все силы, – шагов на двадцать приотстав. И едва смог рассмотреть лужу крови, растекающуюся от лежащего навзничь учителя и склонившегося над ним мага, рассвирепел, словно дикий зверь. Трудно было не понять сразу, что Халс пострадал не за собственные действия, у мечника не было в княжестве ни одного недоброжелателя. Зато были у самого Тровенга, и, следовательно, настигший учителя удар предназначался Гарду. Он давно знал и понимал, что Сайморс постепенно отстраняет его от действительно тайных дел, которые сам и сгрузил на него когда-то, но старался не обращать внимания. Многие люди к старости становятся подозрительными и недоверчивыми, особенно когда нет дружной семьи и надежных друзей. Обвинять князя в том, что он сам сплавил в монастырь жену, не сумевшую родить ему наследника, и чуть не убил дочь, Тровенг мог только мысленно, точно зная, как сильно пожалели о своей дерзости те, кто осмелился произнести это вслух. Нет, он не боялся, давно приготовил себе запасное гнездо, просто не видел в этом смысла. Князя убедить не удалось бы, а, лишившись места советника, Гард предоставил бы Фабонзу полную свободу действий и возможность карать своих недругов. А этого допустить он никак не мог, во врагах у интригана числились самые порядочные и честные подданные князя. – Я заморозил рану, дал ему противоядие и вызвал магистра, – мельком глянув на регента, сообщил маг и вдруг властно приказал: – Не стой на виду и не подходи к бойницам. В него стреляли из арбалета. Болт усилен магией, иначе он не пробил бы броню. Но сидит неглубоко… Больше он ничего не добавил, но Тровенг и сам понимал, сколько всяких пакостей может оказаться в усиленной магией стрелке. От неизвестного яда до проклятия или болезни, и теперь все зависит только от силы и мастерства магистра. Поэтому послушно сел на пол и взял учителя за сухую, прохладную руку, мысленно умоляя потерпеть еще несколько минут. Звен примчался еще стремительнее, чем его собрат, и за ним так же легко, как горные козлы, прыгали по ступеням Ланс и еще пара магов. – Гард, ты как?! – завидев сидящего на полу друга, ринулся к нему напарник. – Ранен?! – Не я. Халс. Он был в моем шлеме… – Слава светлым силам! Но тогда ты зря тут сидишь, мы справимся и сами, – отозвался присевший около раненого Звен. Коротко глянул на поджавшего губы Тровенга и примирительно добавил: – У тебя куча дел и молодая жена. Не заставляй ее волноваться. Ланс, иди с ним и не отходи ни на шаг. Кому-то очень не нравится, как повернулись события. И лучше не давать им возможности все возвратить в прежнюю колею, иначе… Все отлично понимали, как непредсказуемо и страшно может быть это «иначе», и Гард – едва ли не отчетливее всех. Поэтому пожал руку учителя и покорно пошел прочь, размышляя, как обезопасить Дилли и ее сородичей. – Гард! – догнал его Ланс. – Магистр советует временно закрыть замок от гостей и просителей и усилить охрану в столице. Вескую причину долго искать не придется – княгиня при смерти, князь в скорби… Маги готовы помогать. – Согласен, – с благодарностью выдохнул Тровенг, именно этого ему сейчас и не хватало. Мудрого совета и помощи. Намного легче бороться с любой бедой, когда есть сильные и верные союзники. Почти друзья. А может, в чем-то даже надежней, ведь с друзьями не всегда совпадают мнения о самых важных для тебя вещах. Разумеется, он отлично знал, что мало просто закрыть ворота замка от назойливых бездельников и интриганов, нужно искать затаившихся, но не сдавшихся врагов. Но как приятно осознавать, что можно будет ходить по залам и лестницам, не раскланиваясь с каждым встречным разряженным индюком и не рассыпаясь в любезных комплиментах высокомерным дамам. У него всю жизнь было обыкновение погружаться в свои мысли, когда требовалось срочно решить какой-то важный вопрос или продумать план серьезной операции. В такие моменты Гард делался слегка рассеянным и мог, направляясь в кабинет или в библиотеку, забыть о всяких поклонах и расшаркиваниях. Хотя и замечал все происходящее вокруг, но очень отстраненно, подсознанием фильтруя на главное и незначительное. И почему-то все расфуфыренные бездельники всегда попадали во вторую категорию. Это оскорбляло их до глубины души, Тровенг отлично знал, с какой язвительностью они между собой обсуждают его невоспитанность, не решаясь, однако, при встрече высказать ни единого упрека. Тем более никто из блюдолизов даже в пылу обид не решился бы подстрелить его из особого, усиленного магией арбалета. Да они такого оружия и в руки никогда не брали. Однако пробудить в них озлобление сейчас, когда княжество лишилось законного, хотя и не лучшего правителя, все же было неосмотрительно. – Мы можем написать тебе речь, – деликатно произнес следивший за другом Ланс. – У нас есть собратья, для которых найти нужное слово так же легко, как тебе – воришку. И еще… Звен уже отправил на холмы наших лучших следопытов, они отыщут любой след. – Спасибо, – кивнул Гард, и сам собиравшийся это сделать, и буркнул просто для порядка: – Надеюсь, стрелка они найдут быстрее, чем Дилли. – Сейчас искать намного проще. Место, откуда можно попасть в бойницу так безошибочно, не больше комнаты, – не смог не встать на защиту собратьев Ланс, но тут же смягчил тон: – К тому же Дилли – не маг и умеет не оставлять следов. Кстати, к ней спозаранку пришли две женщины, и они уже завтракают в ее гостиной. Я как раз шел к тебе доложить, когда услышал тревожный сигнал. – Понял, уже иду, – кивнул Тровенг и тут же спохватился: – А ты не хочешь пойти со мной? Тебе ведь интересно? – Думаешь, мне одному? – с усмешкой намекнул маг. – Ни один магистр не отказался бы. – Темная сила, – выдохнул регент огорченно, сообразив, что мысленно еще находится там, на башне, – прости за несообразительность. Конечно, зови Звена. Ну и еще кого-нибудь одного, не стоит кучей наседать на редких гостий. – Гард, – деликатно прикоснулся к его плечу маг, – не переживай ты так. Я работаю рядом с тобой почти десять лет, не раз вместе сидел в засаде и шел по следу разных мерзавцев. И знаю, как ты обычно собран, холоден и непреклонен. Если честно, даже боялся, что у тебя в душе не осталось простых человеческих чувств и слабостей. Это ведь очень страшно и ничем не лечится. А сейчас на тебя столько всего свалилось – неожиданная свадьба, предательство Сайморса, похищение и покушение, немудрено, что ты растерялся. И все равно беспокоишься обо всех: о ведуньях, о Гелии, даже о князе. Да еще и взвалил себе на плечи целое княжество… Лично я бы не решился. – Ты меня сегодня удивил, – ошеломленно смотрел на друга Тровенг. – Но, наверное, ты прав, никогда прежде мне в голову не приходило, что всего за несколько дней жизнь может так резко измениться. И я рад, что ты и твои собратья пришли мне на помощь, точнее, всему нашему народу. – Так ведь и мы тоже этот самый народ, – отшутился Ланс и достал почтовый амулет, послать сообщение Звену. Оставив мага отправлять вестников, Гард поспешил в ванную, не желая предстать перед родственницами жены в пыли и соломе. И вскоре, умытый и причесанный, в свежей одежде и мягких домашних ботинках, он входил в собственную гостиную. Кроме Дилли и ее гостий за накрытым столом уже сидели трое магов. Ланс, Звен и немолодой лекарь Варгус, принявший вчера под свой надзор дворцовый лазарет. – Светлого всем дня, – поздоровался вежливо регент, прошел к жене и, нежно поцеловав ее в щеку, сел рядом. – Поскольку тут все свои, обойдемся без лишних церемоний. Представь мне своих родственниц, любимая, маги, надеюсь, представились сами. Я – Гардант Тровенг. – Мы тоже можем сами, – тепло улыбнулась ему старшая женщина, голубоглазая и светловолосая, с пышной косой, узлом уложенной на затылке. – Я – Ясвена, а она – Лита. – Очень приятно, – искренне отозвался Гард и перевел взор на лекаря: – Варгус, как там дела? – Неплохо. Яд мы опознали, устранили, рану зашили, кастовали регенерацию. Дня три тебе придется обходиться без мастера. – И место, откуда стреляли, уже нашли, – ответил на немой вопрос Звен. – Туда ушла четверка боевиков на кархах. Сейчас они догоняют стрелка, как только поймают, пришлют вестника. – Он один?