– Некуда ей бежать, – усмехнулся принц. – Все потайные проходы когда-то вели за стену, в сторону реки. Но за последние пятьдесят лет там построили набережную и несколько харчевен, рестораций и гостиниц, поэтому все выходы замуровали. Хотя возможность для побега на всякий случай все же оставили, выведя один ход, хорошо замаскированный и известный лишь королю, в подвал дома, купленного на подставное лицо. – Не хочу спрашивать, как ты это узнал, – спокойно заметил Эршель, прислушиваясь к стихающим стонам, доносящимся из темнеющей у камина дыры. – Но рад, что тебе это известно. И обязательно дам кольцо, отпирающее двери в том доме. Как только найду ключи от сокровищницы. – Зачем ты оставлял их шуту? – не сдержала любопытства Дилли. – Я же уезжал не на декаду и даже не на месяц, – мрачно усмехнулся ее родитель. – И надежд на скорое освобождение не питал. А король должен иногда надевать парадные регалии и дарить придворным небольшие подарки. Было бы странно, если бы я вдруг переложил эту обязанность на казначея или слуг, хотя никогда прежде никому из них не доверял. И правильно делал, как видишь. Стоило чуть отвернуться, как даже те, кого считал преданными друзьями, без зазрения совести запустили свои лапы в мой карман. – Честных людей в мире хватает, – не согласилась с ним ведунья. – Но они обычно намного беднее остальных. Редко кто из них получает за свой труд достойную оплату. Еще меньше тех, кому удается найти клад или достанется наследство. А в твоем дворце таких оказалось всего несколько человек, и большинство из них слуги. Не считая невидимки, но у него был свой интерес. – Лита! – скрипнул зубами король и отвернулся, перемогая приступ ярости и боли. – Чижик, – поправил Леарон. – Мы всю жизнь звали ее так. Она всегда была непоседливой, шустрой, любознательной и смешливой. Отец, не обижай недоверием ее избранника. Ланс для Литы готов мир перевернуть, и я боюсь только одного – как бы он не ушел ее искать. Если с ним что-нибудь случится, она нам не простит. – Как я смогу его остановить? – непонимающе уставился король на сына, впервые назвавшего его отцом, и ясно сознавая, сколь нелегок был для Леара этот шаг. – Назначь придворным магом, – посоветовала Дилли. – И тайным советником. Я, конечно, помню, что Леар припас эту должность для себя, но его пора назначать наследником. Дай ему звание генерала и поставь над армией, ведь ни одного преданного генерала у тебя не нашлось. – Всё вы знаете… – беззлобно пробормотал король и осекся, рассмотрев укоризненный взгляд Дилли. – Извини, неудачно пошутил. – Я не обижаюсь, – кротко пояснила ведунья. – И сама понимаю, как назойливо это прозвучало. Но точно знаю, вряд ли у нас еще будет возможность поговорить вот так, запросто, без свидетелей. Да и не останемся мы здесь надолго, у нас дома тоже беспорядок. Но пока мы тут, тебе поможем. Они сидели втроем почти до рассвета, разговаривая на самые разные темы, и упорно стараясь не напоминать друг другу о Чижике. Но ни один не забыл о ней даже на минуту. Семнадцатое светозарня Айканир, королевский замок Гард К рассвету Тровенгу чудилось, будто эта ночь не закончится никогда. Так много им пришлось сделать и так сильно он тревожился о жене, оставленной с королем. Точнее, с отцом и с братом. Нет, у него не было даже тени сомнений, что в случае опасности они оба бросятся ей на помощь, да и сама Дилли далеко не бледная изнеженная леди, не умеющая себя защитить. Но слишком уж много опасностей таилось в этом огромном, роскошном и одновременно мрачноватом дворце. Магистров бесили своей непредсказуемостью и нелогичностью ловушки, расставленные корявыми ручками шаманов в самых непредвиденных местах, и путавшиеся под ногами егеря. Как выяснилось, бравые вояки захватили под казарму несколько комнат на первом этаже и теперь слонялись по залам в поисках выпивки и приключений. Боявшиеся всех и вся слуги, имевшие приказ убирать спозаранку, чтобы не мельтешить перед глазами важных особ с метелками и тряпками, передвигались по лестницам и коридорам исключительно кучками не менее пяти человек, таская с собой тяжелые кочерги, катки и пылевыбивалки. «Видимо, имели для этого веские причины», – усмехался Гард, начиная осознавать, как несложно всего одним необдуманным поступком разрушить мир и покой целой страны, ввергнув в хаос и неразбериху ее жителей. И все же постепенно они почти все решили. Сначала разобрались с самыми противными ловушками, стоявшими почти посреди залов и лестниц. Найти их не составило труда, и хотя маги легко обнаруживали амулетами даже незначительные заклинания, главное было сделано не ими. Непонятно, как, но прислуга умудрилась еще раньше отыскать все до единой и пометить самыми безобидными способами. Где-то поставили вокруг несколько статуэток или горшков с цветами, какие-то загородили скамеечками или козетками, а некоторые просто обвели мелком. Вскоре, убедившись, что с этой стороны немедленная опасность королю и его приверженцам не грозит, магистры на время отложили снятие последних ловушек и направились в ту часть дворца, где жили халгирцы. Инзерис шел первым, за ним – Звен и Варгус под личинами пойманных шаманов. Халгирские самоучки спали в большом танцевальном зале, умудрившись даже тут устроиться по-своему. Откуда-то натаскали всевозможных шкафов и ширм, протянули веревки, выгородив каждому занавесями и гобеленами отдельную спальню. Самые сильные колдуны предсказуемо заняли лучшие места в углах, в нишах и у окон, а слабым достались закутки вдоль проходов и возле трех широких, как воротца, двустворчатых входных дверей. – Наивные, – пробормотал на наречии Серанзии лекарь, стоя в проеме средней двери. – Навешали вокруг тряпок и собственных амулетов и считают себя защищенными так же надежно, как будто спят за крепостной стеной. – Мы можем легко развеять эту иллюзию, – кровожадно буркнул Ланс, и в его ладонях затеплился бледный пока огонек. – Подожди, я дам знак. – Инзерис поднял к губам висевший на цепочке рожок и три раза коротко дунул. Храп и сопение на миг стихли, потом раздались с новой силой. Лишь в ближних закутках, где спали самые слабые шаманы, слышался шорох натягиваемой одежды, невнятный ропот и позвякивание подвесок. Лекарь недобро ухмыльнулся и дунул в рожок снова, на этот раз дважды. Но гудки были более протяжными. Храп снова стих, и на этот раз зашевелились хозяева загородок, расположенных в центре зала. «Элита» продолжала спокойно дрыхнуть. Из первых импровизированных спаленок выбрались сонные, пахнущие застарелым жиром и потом халгирцы, замерли, мрачно поглядывая на незнакомых людей, впереди которых стоял хорошо известный им лекарь, умевший управлять гневом безжалостного невидимки. Зевая и почесываясь, потянулись к боковым дверям, откуда можно было пройти в ванные комнаты. Скользнули вслед за ними боязливыми тенями замотанные в покрывала и накидки женские фигурки, заставив магистров невольно поморщиться. Вполне вероятно, к весне во дворце появятся смуглокожие малыши, которым никогда не суждено будет встретить своих отцов, но хуже другое. Если Эршель не отменит собственные законы и правила, большинство из детей никогда не узнают и материнской ласки. Серанзиец хищно прищурился и в третий раз подул в рожок, извлекая долгий, протяжный звук. На этот раз всего один. Выждал секунд десять и еле заметно кивнул напрягшемуся в ожидании Лансу. Магистр ехидно ухмыльнулся и почти ласково выдохнул какое-то заклятие, сопровождая его взмахом сложенных в непонятный жест пальцев. Легкий сквознячок возник ниоткуда, вначале слабо, почти ласково, прошелся по ближайшим занавескам и коврам, принося с собой прохладу и свежесть, затем, постепенно расширяя круг и усиливаясь, понесся к центру. Взвились яркими крыльями невиданных птиц шелковые занавеси, колыхнулись потертые, но от этого не менее ценные старинные гобелены. А ветер, все набирая скорость и мощь, быстро мчался по широкому кругу, шутя срывая и утаскивая с собой тяжелый бархат и нежный шелк, роняя изящные ширмы и стройные этажерки. Взвыли возмущенно хриплые со сна шаманы, тщетно пытаясь поймать уносящиеся шаровары и рубахи, платки и плащи. С все усиливающимся шорохом и звоном стая всевозможного тряпья стремительно неслась по залу, цепляясь за зеркала и бра, сдергивая со стен картины и украшения. Внезапно раздался удар, зазвенели осколки, маленькая картина, летавшая вместе с остальным имуществом, разбила одно из окон, изменив тем самым направление ветра. Найдя наконец выход, он ринулся вперед с яростью почуявшего свободу дикого зверя. Большинство самых легких и мелких вещей бесследно растаяло в ночной мгле, и лишь несколько тяжелых ковров и любимых шаманами бархатных покрывал повисли кучкой на оконной раме, словно выдохшиеся на полпути беглецы. Сами недоучки к этому моменту лежали за сундуками и вдоль стен, сжавшись и накрыв руками головы, совершенно позабыв, что из одежды на них только амулеты и пояса с золотом. – Сколько раз я просил вас не сердить невидимку? – с глубоким огорчением в голосе задал риторический вопрос Инзерис и сам же на него ответил: – Каждый день по десять раз напоминаю. Вот почему вы так не любите свою жизнь? Разве плохо выйти утром в цветущую степь, сесть в тени раскидистого чинара на ковер, выпить пару пиал свежей бузы, съесть горячую лепешку с куском жареного мяса? А ведь вы никогда этого не увидите, если и дальше будете злить безумного мага. Разве вам неизвестно, как часто меняется настроение у таких людей? Сейчас он добрый, через миг – злой и безжалостный. Кстати, вы еще не поняли, почему я так смело вам это говорю? Его сейчас тут нет – полетел на север, но обещал через день вернуться. А я нашел людей, которые согласны вам помочь, не бесплатно, разумеется. Вот Хаскат и Алсим уже договорились и даже выполнили свою часть работы. Сюда пришли только за своими вещами, ну и попрощаться. Шаманы слушали молча, но в глазах тех, кто прятался поблизости, все ярче расцветала истовая надежда. И все же Гард не верил, что они сдадутся так легко. Возможно, слабые и те, кто поумнее, и поверят словам лекаря. Зато самые заматерелые, обнаглевшие и высокомерные, погрязшие в своем невежестве и неуемной алчности, никогда не откажутся от своих грез, в которых они уже видели себя хозяевами этого дворца. И всего, что к нему прилагалось. Ну или в самом худшем случае – возвращались домой в мягкой королевской карете. И во главе обоза, тяжело груженного богатством, которое шаманы уже успели сполна оценить и полюбить. Поэтому регент даже не смотрел на оживавших шаманов, начинавших копаться в сундуках в поисках одежды. Скептически кривя губы, Тровенг разглядывал появлявшиеся из сундуков кучи натасканного ими королевского добра, начиная с серебряных и золотых кубков, ваз и прочей посуды и заканчивая женскими шубками и зонтами. – А если мы все сделаем и уйдем, – робко спросил немолодой халгирец, красовавшийся в широкой шифоновой блузе для будущих матерей, – он нас не догонит? – Если потащите все это барахло, – с презрением пнул сундук Звен, – то, конечно, догонит. – А что тащишь ты? – подозрительно прищурился другой шаман, натянувший алую атласную рубаху с шутовскими черными ромбами. – Вот! – Достав из-за пазухи увесистый кошель, лже-Хаскат бережно развязал его и вынул ограненный бриллиант размером с голубиное яйцо. Повертел перед завистливыми взорами халгирцев и с победной усмешкой опустил в мешочек. – А кто дал? – В глазах его «коллег» разгоралось жадное пламя. – Я, – невозмутимо отозвался Шайонс, сунул руку в карман и показал любопытным полную пригоршню таких камней. Серебристо-прозрачных, льдисто-синеватых, розовых, как рассвет, и фиолетово-черных. – Но решать нужно быстро. Истинный король возвращается и ведет в столицу армию отчаянных матросов. Сухопутные войска сдаются им без боя и тут же присоединяются. Через день вы побежите отсюда, как крысы, бросив и сундуки, и последние штаны, потому что умудрились чем-то сильно разозлить магистров Онзирского княжества, и они едут с авангардом. – Тогда какая тебе от нас польза? – лениво осведомился от окна шаман с пронзительным взглядом желтоватых, как у зверя, глаз, перебирая висевший на голой груди внушительный арсенал самых разных амулетов. – Услуга за услугу, – так же нехотя процедил хозяин обители. – Но задания для всех разные. Сильным – дорогие и секретные, слабым – попроще и подешевле. – А что делал Хаскат? – Очень дорогое и тайное задание, и его работой я очень доволен. Могу намекнуть – благодаря ему у вас есть возможность заключить со мной сделку. Ну, решайтесь! – А кто эти люди рядом с тобой? – Мои телохранители. Не ждал же ты, что я приду к вам без защиты? – А Инзерис? – Он только посредник и честно заработал свою оплату. – Шайонс демонстративно вынул из кармана несколько накопителей и высыпал в подставленные ладони Инзериса. Серанзиец спрятал ехидную ухмылку за благодарным поклоном, принял накопители и спрятал в собственную ладанку. Вернул ее на шею и, отступив в сторону, равнодушно смерил взглядом своих подчиненных, давая понять, что не собирается мешать их сделке с щедрым купцом. – Я согласен, – заторопился шаман в шифоне. – Только как мы уйдем? – Уедем, – высокомерно процедил лже-Хаскат. – На лошадях. У егерей возьмем. В порту стоит нанятый мной корабль, команда ждет только приказа. Услыхав эту ложь, Гард чудом удержал на лице невозмутимое выражение. Интересно, где Звен возьмет обещанное судно? Или он считает, что обманутые шаманы не найдут способа вернуться и отомстить? Что-что, а различные проклятия и наговоры у них получаются очень забористые. Как объяснял ему когда-то Ланс, творить зло намного проще, ведь можно не высчитывать точного результата и не соизмерять силу. Ну и пусть бородавка или горб вырастет втрое больше намеченного изначально – когда это расстраивало злых колдунов? Шаманы слушали очень задумчиво и, судя по кислым рожам, сильно сомневались, что на чужом судне их не ждет какая-нибудь ловушка. – Кто не хочет плыть на корабле, – с откровенной неохотой предложил Шайонс, – может ехать до дома на лошади. Все сухопутные войска сейчас стянуты к столице и крупным городам, и ведущие в Халгир ущелья никто не охраняет. Незачем, вы все уже тут. Вот это было почти правдой, с одной только маленькой поправкой. Издавна горные пограничные заставы строили и охраняли жители ближайших деревень и городов, казна лишь оплачивала их труды. И это оказалось самым верным решением. Никто не будет делать все возможное и невозможное для защиты приграничных земель лучше тех, кто заботится о безопасности своих женщин и детей. Предложение Шайонса понравилось шаманам больше: они вмиг прикинули, сколько награбленного смогут увезти в заседельных сумах. Ну а если прихватить еще и вьючную лошадь… – Поспешите! – резко прикрикнул Инзерис. – Вы должны уйти до рассвета, а времени осталось мало. Онзирские магистры везут самые мощные артефакты, а адмирал назначил за ваши головы очень неплохую награду. К полудню эту новость будут знать все, и каждый обладатель боевого амулета присоединится к толпе желающих получить это золото. Халгирцы помрачнели. При всей самонадеянности многие успели убедиться, что боевые амулеты ковена намного мощнее их собственных. И самое главное, снаряды из них всегда летят именно туда, куда желает хозяин. – Что нужно делать? – встали со своих мест сразу три шамана из низшего сословия. – Снимать по дворцу ловушки, если умеете, – с легким презрением поддел их Шайонс. – Не стоит злить Эршеля и адмирала такими «подарками». В гневе король несдержан, мигом всех перевешает. – Он сейчас урод, – высокомерно процедил кто-то из толпы. – Уже нет, – уверенно усмехнулся Ланс. – Его вылечили. И шаманы почему-то безропотно поверили веселой злости, проскользнувшей в его голосе. После этого они вдруг как-то сдались, начали подходить по одному и кучками, и хозяин обители невозмутимо и умело выдавал им задания. Самые слабые отправились на конюшню седлать лошадей и выводить к задним воротам, предусмотрительно прихватив мешки с собственным имуществом. Кто посильнее – шел снимать ловушки и распутывать свои охранные плетения, изуродовавшие стройную и надежную защиту главных входов и церемониальных залов. А когда в зале осталась только шестерка самых одаренных халгирцев, не проявивших пока никакого желания заработать, вперед снова шагнул Инзерис: – А теперь секретное задание, за которое можно заработать камни. Не простые, вы могли в этом убедиться. – Какая работа? – процедил желтоглазый. – Тебе она не под силу, Саркай, – твердо отказал ему лекарь. – Твоя сильная сторона – огонь, а у купцов задание деликатное. Но секретное. Все, что я скажу сейчас, после окончания разговора вы забудете. Кроме тех, кто за него возьмется. Начали. Один, два, три… Они нуждаются в рабах, которые могут стать помощниками и охранниками. Но не обычными – им нужны люди из одаренных. Поэтому подходят те пленники, которые сидят в винном погребе. – Так они не могут снять ошейники? – ядовито заухмылялся желтоглазый. – Значит, не такие уж сильные у тебя телохранители, незваный гость.