На пути к южным городским воротам бешено скачущей орде, теряющей на ходу какие-то тряпки и утварь, не встретился ни один человек или повозка, однако халгирцам и в голову не пришло этому удивляться. Зато рота егерей, поднятая час назад по тревоге и перекрывшая все боковые переулочки и проходы на центральную дорогу, была просто ошеломлена прозорливостью своего командира. С невероятной точностью указавшего время побега халгирской орды. Но еще большее потрясение ждало их по возвращении в королевский замок. На входе рядом с мрачным командиром стояли незнакомые маги, вежливо предлагавшие сдать оружие и пройти в подвал до выяснения степени их прегрешений против закона и горожан. Смирившиеся молча сдавали оружие и шли своими ножками, а бунтарей, знавших за собой вину, сначала поднимали с пола и укладывали на садовые тележки расторопные слуги, а потом уже разоружали невозмутимые гвардейцы. Подавление попытки переворота во дворце прошло быстро и бескровно. Восемнадцатое светозарня Ущелье в Южных горах Лита – Подлец… мерзавец… ну погоди, я до тебя доберусь… – невнятно шептала девушка, заставляя досадливо морщиться сидящего неподалеку мужчину. Он ждал ее пробуждения уже четверть часа и точно знал, что она видит и слышит сейчас. Комнату в королевском дворце, трепыхающуюся рядом сестру, яростный рык магистра за трясущимся шкафом и его самого, взмахом руки отправляющего ее в сон. Все всегда возвращаются из навеянного сна точно в том расположении духа, в каком были в последний момент, перед тем как уснуть. И с одной стороны, это хорошо, человек не сразу осознаёт, что потерял несколько часов или дней своей жизни и все, что его в тот миг окружало. Вместе с теми, кто ему близок и дорог. Но с другой стороны, злоба и ненависть, какими переполнен очнувшийся от зачарованного сна, ничуть не лучше отчаяния или даже откровенного горя. Поэтому Грозвен держал в руках кружку с отваром, в который капнул несколько капель успокаивающего зелья. Не настолько много, чтобы смотреть потом на беспечную бабочку, но и не слишком мало. Времени успокаивать расстроенную девушку у него просто нет. Через несколько минут нужно двигаться дальше, и к тому моменту она должна принять осознанное решение. Грозвен был бы очень рад думать, что примет любой ответ ведуньи, но не мог обманывать себя, как какой-нибудь трус. На самом деле ему нужно лишь ее согласие. – Где… – Резко распахнув глаза, белокурая девушка несколько секунд озадаченно смотрела на густые синеватые ветви высоченных елей, между которыми висела в гамаке, потом приподнялась на локте и уже серьезно оглядела место, где очутилась. Освещенные утренним солнцем вершины гор, почти черные мокрые валуны, между которыми торопливо бежали светлые струи горной речки, и серые обломки скал по берегам. А между ними – заросли облепихи и шиповника, малины и черной смородины вперемешку с тальником. И никакой тропы, ни с одной стороны. – Где можно умыться? – закончила она вопрос, и Грозвен изумился так, как не удивлялся уже много лет, с самого детства, наверное. Но на вопрос ответил почти тотчас, ведунья только выпрыгнуть из гамака успела: – За тем большим камнем. Объяснить, что там устроено подобие ванной, маг не успел – подхватив юбку, девушка ловко, словно не в первый раз, проскользнула между камней и кустов и скрылась за огромным обломком скалы. Грозвен выдохнул теснившееся в груди напряжение, отпил из кружки пару глотков и выплеснул остальное на камни. Ей этот напиток точно не понадобится. К тому времени как Лита появилась из-за камня, маг успел вскипятить воду и заварить свежий чай из бодрящих листочков лимонника и черной смородины, которые набрал тут же, в ущелье. – Мужской одежды нет? – осведомилась ведунья, разглядывая разложенную на плоском камне еду. – Зачем она тебе? – поперхнулся внезапностью вопроса маг, но его пленница не сочла нужным ответить. Присела на приготовленную для нее подушку и принялась завтракать. Грозвен искоса наблюдал за тем, как она ест. Без притворного стеснения или жеманства отламывает большие куски мясного пирога, укладывает сверху толстые ломти сыра и запивает сладким чаем, который предварительно понюхала и попробовала. – Обуви тоже нет? – плотно перекусив, осведомилась ведунья явно просто для порядка и, не ожидая ответа, снова направилась к импровизированной ванной: – Я надолго. Грозвен только несчастно поморщился. Нервные срывы иногда проходят очень странно и почти всегда – непредсказуемо. Кого-то на ее месте трепала бы безжалостная истерика, другие впали бы в прострацию, а у этой прихватило желудок – не самое редкое явление. Он успел собрать немудреное имущество, приготовить ковер-крылет и даже немного подкрепиться, энергия в полете уходит как вода в песок. Артефакт старенький и давно уже не подзаряжается на длительный полет. Приходится отдавать свою магию, благо у него пока хватает. А при подлете к Файханоль появится возможность брать напрямую. Тревога возникла через четверть часа, пока неосознанная и не острая. Скорее, нетерпение и досада на самого себя – зачем дал пленнице столько еды? Точнее, почему не подумал, что сначала ее нужно напоить молоком или бульоном? После более суток сна организму не так просто принять жирные пироги, копченую колбасу и сыр. Все, что он смог найти приличного в последней чайхане. Грозвен выждал еще минут пять, накинул невидимость и неслышно двинулся к обломку скалы. Сведения о том, что слух и зрение у ведуний острее, чем у прочих людей, он помнил наизусть. Осторожно скользнув за камень, маг сделал маленький шажок, такой, чтобы только краем глаза видеть сделанную из покрывала занавесь, за которой устроил укромный уголок, необходимый всем разумным существам. И огорченно поджал губы, заметив видневшиеся из-под нижнего края занавески носки уже знакомых ему туфель и прикрывающий их край светлой нижней юбки. Он сбежал оттуда поспешно и трусливо, как заяц от волчьего следа, проклиная и собственную подозрительность, и собственную же непредусмотрительность. Нужно было лучше приготовиться к ее пробуждению и действительно подумать заранее об удобной дорожной одежде и легких, полезных кушаньях. В селе можно было попросить женщин испечь постные соленые лепешки, купить творог и кислое молоко. Следующие четверть часа, с тоской поглядывая на камень в ожидании бредущей оттуда ведуньи, Грозвен ругал себя все яростнее. И решился проверить девушку снова только в тот момент, когда ему пришла в голову здравая мысль, что ей попросту могло стать плохо. Бывают при подобных болезнях у людей приступы слабости, когда они сами даже рукой шевельнуть не могут. И даже обмороки. В этот раз он завернул за обломок скалы очень решительно и, обнаружив, что носки туфель не сдвинулись ни на соломинку, уверенно прошагал к занавеси. На миг замер, пытаясь убедить себя, что иного способа ей помочь нет, и осторожно отодвинул плотную ткань. Следующие три минуты он ругался вслух. Громко и яростно кроя самыми язвительными словами собственную порядочность, не позволившую поставить на ведунью магический маячок. Все найденные им сведения о женщинах с такими возможностями единогласно утверждали, что никакую магию они не терпят. Ни заклятий, ни амулетов. А без помощи магии найти лишенную дара и амулетов девушку для него так же сложно, как если бы она была невидимкой. Она могла бы сейчас сидеть за любым кустом или валуном, Грозвен прошел бы мимо и не заметил. Оставался только один способ обнаружить беглянку – облазить все ущелье, заглянув в каждую расщелину и под каждый кустик. А если вспомнить, сколько времени потрачено зря, то искать придется мили по три в каждую сторону. Конечно, Грозвен будет искать, иного выхода нет, а терпеливости ему не занимать. Но время, которое у него еще оставалось, утекало все стремительнее. Немного придя в себя, маг пару минут молнией носился по стоянке, собирая в крылет свое немногочисленное имущество. Нижнюю юбку и туфли, оставленные пронырливой девчонкой, тоже прихватил. На всякий случай. Если не удастся найти ее обычными методами, придется создать поисковик. А если магия и в самом деле ее обожжет, Грозвен залечит, зелья у него сильные. Но тут не оставит, даже если это ее самое заветное желание. Откуда чужестранке знать, как опасны живущие в этих диких местах твари? В глухих ущельях, откуда до Файханоль осталось всего двое суток езды на верблюде, скапливается идущая от сердца пустыни древняя сила, многократно ускоряя всевозможные мутации. Туземцы издавна зовут эти горы Приютом Шайтанов и стараются не забредать менее чем отрядом в распадки, полные неизвестности. И то лишь по делам – за дровами, камнем и ягодой, никогда не поднимаясь от входа далее, чем на милю. Вот туда, к редким человеческим тропам, и должна бы бежать ведунья, если способна рассуждать разумно. А она, похоже, способна, судя по легкости, с какой оставила в дураках самого Грозвена. Значит, поиск он начнет именно оттуда, и чем быстрее будет бежать вниз Лита, тем скорее они встретятся. Грозвен запрыгнул в крылет, кастовал невидимость и, подняв ковер чуть выше вершин елей, помчался вниз, к выходу из ущелья. – Предсказуем, как все мужчины, – пробормотала Чижик, поднимаясь с клочка травы, на котором удобно лежала между двух камней. Сбрасывать с головы подобие кочки, наспех скрученное из молодых веточек черной смородины и плетей костяники, она и не подумала. Мало ли от кого придется прятаться, да и солнце припекает все сильнее. А кроме того, листики вполне можно пожевать, если захочется есть. Лита невесело усмехнулась и неторопливо направилась к недавно оставленной похитителем опустевшей стоянке. Разумеется, Грозвен не поленился забрать все ее вещи, зато место было выбрано удачно и явно не впервые. А ей теперь часа два ждать, пока он прочешет ущелье снизу и решит, что беглянка сдуру полезла к верховью. Или вообще решила перелезть через гребень в соседнее ущелье. И был бы прав: такие мысли пришли ей в голову в первую очередь. Но пока Лита сидела в засаде, наблюдая за магом через щель между камнями, она понемногу успокоилась, просчитала варианты, как учила мать, и поняла, что вначале пошла по неверному пути. И вот это самый главный принцип ведуний, отличающий их от большинства девушек и дам. Если ведунья поймет, что ошиблась или поступила неверно, она не начинает рвать на себе волосы или молча плакать в подушку. Жаловаться богам, родственникам, подругам и тем более недругам она тоже никогда не побежит. Глупо это, да и бесполезно. Проще и надежнее признать свою неправоту и начать все сначала. Восемнадцатое светозарня Айканир, королевский замок Дилли – Любимая, поспи еще… Такая рань, а-а… а-ах! – Гард сладко зевнул и попытался вернуть жену на место, в теплый уют по-королевски пышной постели. – Ты спи, – нежно погладили его плечо любимые руки, – а я пойду подберу платье. Сегодня первый официальный завтрак, на меня будет смотреть вся придворная орда. – Мне повезло, – ухмыльнулся Гард, – на меня глядеть не станут. И вроде беспечно это сказал, а ведунью прямо по сердцу царапнула прозвучавшая в голосе мужа досада. Да и как ему не обижаться, если теперь под личиной он ходит один-единственный. Вчера к вечеру, когда во дворце не осталось никого из тех, кто еще недавно праздновал победу и делил посты и трофеи, Эршель собрал за ужином всех преданных людей и тех, кто вернул ему трон. Маги ковена и их коллеги были на этом закрытом празднестве самыми главными героями, и все заранее сняли личины в знак чистоты намерений. Кроме них король созвал преданных советников и военачальников, придворных и слуг. Последние сильно смущались: раньше им доставалось лишь незаметными тенями прислуживать на подобных трапезах, о таком почете они никогда и мечтать не смели. Зато командиры полков гвардейцев, драгун и кирасир, оставшиеся верными настоящему Эршелю и не вставшие на сторону двойника, откровенно радовались и сияли регалиями, к которым вскоре добавились новые ордена и погоны. Король раздавал награды щедро, как никогда, оставив наказание на потом, но все понимали, что оно неминуемо. Однако самым главным на этом ужине все же было представление найденных королем бастардов. И если Леарона многие хорошо знали, а самые проницательные даже подозревали истину, то появление Дилли стало настоящим потрясением. Особенно для молодых лордов, мгновенно сделавших простые расчеты и окруживших принцессу вниманием. Разумеется, Дилли и мгновения не оставила им на бесполезные заблуждения, объявив что замужем за регентом Онзирской княжны, но не все покорно отступились. Знатные и богатые лорды в большинстве своем отличаются самоуверенностью и не считают оставшихся где-то далеко мужей достаточной причиной, чтобы отказываться от приглянувшейся дамы. Особенно если она принцесса. К тому же его величество тут же объявил, что нашел еще одну дочь, младшую, но она приедет позднее. Но когда король говорил про этот будущий приезд, лицо его стало мрачнее грозовой тучи. И это казалось придворным весьма подозрительным, заставляя предполагать, что с младшей принцессой не все в порядке. Поэтому о ней пока никто не мечтал и не думал, вот когда приедет – тогда будет видно. Дилли оберегали от назойливых ухажеров все магистры и сам Гард, выдававший себя за ученика Звенорса, но настроение эти, ни в чем в общем-то не повинные, господа испортили ему основательно. Поэтому Дилли весь вечер думала, как исправить это неприятное недоразумение, и, кажется, нашла выход. – Наоборот, – спокойно возразила она мужу. – На тебя будут смотреть во все глаза. И смолкла, углубившись в сложные расчеты: что надеть, чтобы выглядеть принцессой, но одновременно не утонуть в кружевах, бантиках и драгоценностях. Почему-то все принцессы на фамильных портретах семейной галереи были изображены именно в подобных нарядах. Или это художники по обыкновению стремились запечатлеть в веках свое драгоценное мнение? – Не хочу, – сонно буркнул Тровенг, но уже через несколько секунд встрепенулся и рывком сел, отбрасывая с лица волосы: – А что ты имела в виду? – Только одно, – пробормотала ведунья, прикладывая к себе темно-синее платье с усыпанной искорками алмазов юбкой. – Я порядочная женщина и такой хочу остаться. – А… – задумался Гард и, мрачнея, уточнил: – Появился кто-то, кто покушается на твою честь? – Да, – подтвердила она и, не желая испытывать терпение любимого мужчины, призналась: – Ты. – Хм… – откашлялся от неожиданности регент. – Каким это образом? – Самым банальным. Ты живешь в моих покоях, спишь на моей кровати… Скажи как дознаватель, сколько времени понадобится опытным служанкам, чтобы возвести меня в блудницы? Ведь мой муж сейчас очень далеко. – Дилли, – заявил регент, подумав, – я знаю пару простых способов решить эту проблему. – Например? – всерьез заинтересовалась ведунья. – Ну, я уйду под отводом глаз, а ты уберешь все следы моего пребывания. Или попрошу Эршеля прислать надежную служанку. Ну или просто буду убирать сам, я не белоручка. – И гулять будешь сам, и за столом сидеть рядом с магами, и вообще можешь завести интрижку с какой-нибудь фрейлиной, – съехидничала его жена. – Нет, дорогой, мне это все очень не нравится. Я намерена сидеть рядом с тобой, хочу, чтобы за мной ухаживал ты, гулял, танцевал… ведь будут же и танцы! Поэтому сегодня ночью ко мне приехал муж. Инкогнито, разумеется, с частным визитом. Познакомиться с нашедшимся тестем, ну и поздравить его по-родственному с победой.