Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 5 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Мы давали детям все, что они просили. А в награду что получаем — непослушание, секреты от родителей... — Кто это сказал: «Дети — ковер, иногда на них надо наступать»... Мы ни разу не поднимали на них руку. Скажем честно — они стали несносны. Уходят и приходят, когда им вздумается, с нами обращаются так, словно мы — их отпрыски. Мы их портим, они нас. — Они переменились с тех самых пор — помнишь, месяца два-три назад, — когда ты запретил им лететь на ракете в Нью-Йорк. — Я им объяснил, что они еще малы для такого путешествия. — Объяснил, а я вижу, как они с того дня стали хуже к нам относиться. — Я вот что сделаю: завтра приглашу Девида Макклина и попрошу взглянуть на эту Африку. — Но ведь Африки нет, теперь там сказочная страна и Рима. — Сдается мне, к тому времени снова будет Африка. Мгновением позже он услышал крики. Один... другой... Двое кричали внизу. Затем — рычание львов. — Венди и Питер не спят, — сказала ему жена. Он слушал с колотящимся сердцем. — Да, — отозвался он. — Они проникли в детскую комнату. — Эти крики... они мне что-то напоминают. — В самом деле? — Да, мне страшно. И как ни трудились кровати, они еще целый час не могли укачать супругов Хедли. В ночном воздухе пахло кошками. — Отец, — сказал Питер. — Да? Питер разглядывал носки своих ботинок. Он давно избегал смотреть на отца, да и на мать тоже. — Ты что же, навсегда запер детскую? — Это зависит... — От чего? — резко спросил Питер. — От тебя и твоей сестры. Если вы не будете чересчур увлекаться этой Африкой, станете ее чередовать... скажем, со Швецией, или Данией, или Китаем. — Я думал, мы можем играть во что хотим. — Безусловно, в пределах разумного. — А чем плоха Африка, отец? — Так ты все-таки признаешь, что вызывал Африку! — Я не хочу, чтобы запирали детскую, — холодно произнес Питер. — Никогда. — Так позволь сообщить тебе, что мы вообще собираемся на месяц оставить этот дом. Попробуем жить по золотому принципу: «Каждый делает все сам». — Ужасно! Значит, я должен сам шнуровать ботинки, без автоматического шнуровальщика? Сам чистить зубы, причесываться, мыться? — Тебе не кажется, что это будет даже приятно для разнообразия? — Это будет отвратительно. Мне было совсем не приятно, когда ты убрал автоматического художника. — Мне хотелось, чтобы ты научился рисовать, сынок.
— Зачем? Достаточно смотреть, слушать и обонять! Других стоящих занятий нет. — Хорошо, ступай, играй в Африке. — Так вы решили скоро выключить наш дом? — Мы об этом подумывали. — Советую тебе подумать еще раз, отец. — — Но-но, сынок, без угроз! — Отлично. — И Питер отправился в детскую. — Я не опоздал? — спросил Девид Макклин. — Завтрак? — предложил Джордж Хедли. — Спасибо, я уже. Ну, так в чем дело? — Девид, ты разбираешься в психике? — Как будто. — Так вот, проверь, пожалуйста, нашу детскую. Год назад ты в нее заходил — тогда заметил что-нибудь особенное? — Вроде нет. Обычные проявления агрессии, тут и там налет паранойи, присущей детям, которые считают, что родители их постоянно преследуют. Но ничего, абсолютно ничего серьезного. Они вышли в коридор. — Я запер детскую, — объяснил отец семейства, — а ночью дети все равно проникли в нее. Я не стал вмешиваться, чтобы ты мог посмотреть на их затеи. Из детской доносились ужасные крики. — Вот-вот, — сказал Джордж Хедли. — Интересно, что ты скажешь? Они вошли без стука. Крики смолкли, львы что-то пожирали. — Ну-ка. дети, ступайте в сад, — распорядился Джордж Хедли — Нет-нет, не меняйте ничего, оставьте стены, как есть. Марш! Оставшись вдвоем, мужчины внимательно посмотрели на львов, которые сгрудились поодаль, жадно уничтожая свою добычу. — Хотел бы я знать, что это, — сказал Джордж Хедли. — Иногда мне кажется, что я вижу... Как думаешь, если принести сильный бинокль... Девид Макклин сухо усмехнулся. — Вряд ли... Он повернулся, разглядывая одну за другой все четыре стены. — Давно это продолжается? — Чуть больше месяца. — Да, ощущение неприятное. — Мне нужны факты, а не чувства. — Дружище Джордж, найди мне психиатра, который наблюдал бы хоть один факт. Он слышит то, что ему сообщают об ощущениях, то есть нечто весьма неопределенное. Итак, я повторяю: это производит гнетущее впечатление. Положись на мой инстинкт и мое предчувствие. Я всегда чувствую, когда назревает беда. Тут кроется что-то очень скверное. Советую вам совсем выключить эту проклятую комнату и минимум год ежедневно приводить ко мне ваших детей на процедуры. — Неужели до этого дошло? — Боюсь, да. Первоначально эти детские были задуманы, в частности, для того, чтобы мы, врачи, без обследования могли по картинам на стенах изучать психологию ребенка и исправлять ее. Но в данном случае детская, вместо того чтобы избавлять от разрушительных наклонностей, поощряет их! — Ты это и раньше чувствовал?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!