Часть 16 из 40 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Унесет с собой их время,
Ничего вернуть нельзя.
Она осторожно провела рукой по черным витиеватым буквам. Может быть, нажимать надо не на резьбу, а на буквы или на запятые? Или на этот красивый завиток в конце строки? Она нажимала на все подряд, но это не помогало. А если делать, как при лечении, прослушать слабые или отличающиеся от других места? Где в буквах могут быть слабые места? Риата провела обеими ладонями по строчкам, ощупывая их одну за другой. А можно ли прощупать слабые места на неживом? Наверное, нет. А если с неживым работал горный мастер и срастил свою живую мыслесилу с минеральными красками и доской, которая прежде была живым деревом? Риата провела правой рукой ближе к концу строчек и почувствовала покалывание в ладони. Она постучала по этому месту пальцем, и легкая дрожь повела ее руку ниже. А с другой стороны? В начале строчек тоже покалывает, и еще ниже, и вот здесь… Руки спустились по передней стенке среди резных листьев и плодов, все отчетливее чувствуя покалывание мысленных токов. Риата начала спускаться по лестнице, осторожно нащупывая ногами ступеньки и не отрывая рук от резьбы. Наконец, Правен подхватил ее и опустил на пол, руки Риаты на мгновение оторвались от резьбы, но это было уже неважно — она нашла! Вот она, зеленоватая бронзовая заклепка посередине цветка, примерно на той высоте, где прибивают дверные ручки! На ней пальцы покалывает сильнее всего! Риата нажала на заклепку, и часы без скрипа повернулись вокруг своей оси.
— Это не часы, а какая-то дверь! — проговорил Правен, заглядывая внутрь. — И подземный ход за ней! Но какую удачу должны мне принести песня и подземный ход? И какая удача была у бабушки?
Но если он не знает и не помнит, в Укрывище есть только одно существо, которое может помнить мастерицу Титу Кортольскую и не хочет спать! У Риаты не было сил сочинять новые стихи, и она мысленно запела.
Все меняется на свете,
Время не остановить.
Нам придут на смену дети,
Бесконечна жизни нить.
Фаер вспомнил сразу. Вокруг алтарного камня закружились белые волокна тумана, а из них выросли две фигуры. Одна была знакома Риате — сутуловатая, с повисшей вдоль тела рукой и распущенными волосами, старая Нитала стояла на верхней ступеньке лестницы, рассматривая надпись на крышке часов. Сочетательница была пожилой, но не вполне старой — яркие золотисто-рыжие волосы еще не поседели, а лицо, изуродованное шрамом, не сморщилось, хотя следы прожитых лет уже были ясно видны на нем.
— Хорошо получилось, как будто стихи всегда здесь были! — проговорила Нитала-филиан. — Теперь песня Наставника Ларимиона будет всегда под рукой, чтобы правильно сосредоточиться вместе с белосветами, а вход доступен только настоящим Сочетателям! Они найдут вход сами, а случайным людям его и знать не надо.
Риата вздрогнула. Настоящие Сочетатели найдут вход сами? Она нашла сама, так что же, она — Сочетательница? И то, что она чувствует слабые места больных — это часть того же дара? Нет, об этом она еще подумает, а что там еще есть в филиане?
На нижней ступеньке лестницы-филиана, ниже Ниталы, сидела другая женщина-филиан — маленькая, круглолицая, с обрезанными до плеч кудрявыми темными волосами, и печально напевала ту же песню.
Мы судьбу свою находим
Или нас судьба найдет?
Жизнь своим путем проходим,
Только время нас ведет.
— Это моя бабушка, только совсем молодая! — узнал Правен. — Я ее такой не помню, но это точно она!
Нитала начала спускаться по ступенькам, и мастерица Тита Кортольская встала, чтобы пропустить ее.
— Что ты грустишь, Тита? Ты живешь в Вельской крепости, в дружной и доброй семье, у тебя есть и родители, и муж, и маленькая дочка, и брат с сестрой, ты чинишь часы и налаживаешь мельницы, так чего еще тебе надо?
Молодая мастерица посмотрела серьезно.
— Родители мне тоже говорят — не гневи Огонь, а то все мечты спалит! Но нельзя же всю жизнь повторять чужие слова, чинить часы, сделанные чужой рукой, воспитывать дочку и вести дом так, как заведено и как велят старшие! А где то, что могу придумать и сделать только я? Я хочу сделать то, чего никогда не было, такое, чего не сделает никто другой! Но я не могу, потому что у меня нет для этого таланта. И неоткуда его взять, если его не предназначила мне судьба!
Нитала-филиан посмотрела внимательно.
— Ты думаешь, что у тебя таланта нет, и он тебе не предназначен?
Тита промолчала, но было видно, что она не просто думает, а глубоко уверена в своей бездарности.
— Ну что ж, когда ты пойдешь домой из Укрывища по моему пути, пой эту песню, и ты узнаешь, есть у тебя талант или нет!
Они не успели выяснить, где этот самый путь. Филианы исчезли, а за воротами послышались голоса, звон оружия и рычание ящеров, как в военных воспоминаниях белосвета-Фаера. Но сейчас все это было на самом деле. Ати запищал и забил крыльями, взлетев под потолок приемной.
— Проклятье, Туман тебя задави! — выругалась у калитки Ивита.
— Эй, кто сюда на ящере явился? — крикнул мужской голос.
Риата застыла на месте. Ивита, как всегда, вооружена, с ней княжеские охранники, а может, и сам князь, а у Правена сегодня нет даже ножа и он еще не окреп после отравления! Его убьют, если увидят! Ее, может быть, тоже, но потом. Он должен бежать, а она, Риата, будет отвлекать внимание и примет на себя первые удары. Она подтолкнула Правена к открытому тайному ходу. То ли это ход Ниталы, то ли другой, но бежать сейчас больше некуда. Правен схватил лестницу, закинул ее в чулан и вернулся к часам, оглядываясь на Риату, будто хотел позвать с собой. Но ей нельзя уходить, если она Сочетательница, она должна оставаться в Укрывище, с белосветами! Как ему сказать, чтобы не медлил? Она никогда не говорила, но пусть это получится в первый раз!
— Беги! — прохрипела Риата, изо всех сил напрягая непослушное горло. — Беги скорее!
В калитку ломились, и долго выдержать она не могла. Белосвет уселся на ворота над ней и принялся стучать пушистым хвостом по резьбе, осыпая ворота пылью и позолотой. Правен оглянулся еще раз, и шагнул в темноту. Риата рванулась к зеленой заклепке и нажала на нее. Часы плавно повернулись вокруг своей оси, закрывая тайный ход. А теперь отойти подальше и отвлекать внимание! Ничего особенного делать не придется, одно ее появление в приемной надолго отвлечет и мать, и Ивиту. Вперед! Пройдя несколько шагов, Риата уселась на пол перед алтарным камнем.
Глава четырнадцатая. Образ красоты
От ворот послышалась брань и грохот, огромные створки дрогнули и загремели, будто от ударов тарана. Засовы скрежетали, петли пронзительно скрипели, а с резных змей и белосветов сыпалась позолота. В грозном шуме мужских голосов прорезался голос матери.
— Да ты не спеши, твоя княжеская светлость, не торопись! Сейчас дочка пойдет да откроет, зачем тебе самому ручки княжеские марать об эту пыль!
Калитка загремела, едва не слетев с петель, и Ивита подбежала к алтарю, подняв ящерную плеть. Ати слетел с ворот, и бросился за ней, подняв крылья и выставив вперед острые когти.
— Что расселась, как сальник на дерьме? Люди приехали! Пошла, пошла, и скотину свою убери! — зашипела Ивита. Риата молча сидела на полу, неотрывно глядя ей прямо в глаза. Только не смотреть на часы и на лавку, только не выдать тайны хода! Правен должен убежать как можно дальше!
— Что уставилась? Пошла под алтарь!
Риата уклонилась от удара плети, зато пинок расшитого сапожка попал ей прямо по нижним ребрам. Ой, как больно, сегодня ей обязательно придется себя лечить!
— Отпусти, гадина! Убери когти!
Вопль Ивиты зазвенел в ушах, плеть поднялась, но белосвет пустил в ход не только когти, но и подросшие зубы.
— Отпусти сапог! Вот тебе! Получи!
Удар плети пришелся по алтарному камню, и вот уже Ати торжествующе хлопает короткими крыльями, усердно жуя кусок узорчатой кожи от сапога. Скорее отвлечь Ивиту! Еще удар! Риата не успела уклониться, и Ивита попала прямо по спине. Ничего, пусть сестра злится, главное, чтобы не обращала внимания на часы и на Ати. Конечно, для того, чтобы найти заклепку, нужен Сочетатель, но ведь нажать ее может любой! Или не любой? За воротами притихли, и Риата услышала голос матери.
— Да ты что же ворота калечишь, твоя княжеская милость, дочка сейчас для тебя все, что надо, откроет! — частила она. — Это же как мы княжеской милости удостоились, прямо глазам не верю! Ивиточка, открывай скорее!
— Сейчас! Ты уйдешь, мразь, или нет?
Ивита рванула Риату за рубаху. Только бы ворот не разорвался, только бы Ивита не увидела приращенное изнутри начало оплечья! Придется отступить. Риата поползла к алтарю, а Ивита простучала высокими всадническими каблуками к воротам и взялась за огромный засов. Кто-то толкал ворота снаружи, Ивита дергала неподатливый засов, трехсотлетняя пыль поднялась над резными листьями и белосветами. Но так можно и сломать ворота, а поставить их на место куда труднее, чем калитку! Будто в ответ на мысли Риаты, струя тумана взлетела под потолок, засов под руками Ивиты поехал в сторону, а ворота распахнулись во всю ширину, как в старые времена перед Ордоном Безрассудным.
Риата сидела под алтарем, выглядывая в лаз между камнями-опорами, Ати сел на алтарный камень сверху. Теперь Правен, наверное, уже далеко, но она должна знать, кто приехал!
В проеме ворот сиял солнечный свет, серебрились начищенные доспехи, золотом горели на солнце светлые волосы воинов. Странно! Доспехи у них есть, щиты тоже, а шлемов нет. Как они будут сражаться? Но, может быть, Риата чего-то не понимает? Что она знает о войне, кроме вчерашних воспоминаний Фаера?
Один из всадников, на пышно украшенном рыжем ящере, выехал вперед и перед самыми воротами легко спрыгнул на землю. На нем блестела такая же кольчуга, как на других, и роста он был среднего, но стремительные движения, золотой блеск волос и та особая осанка, которую дает лишь огромная мощь тела и души, притягивали взгляд. Возвышенный и грозный образ красоты неведомым образом явился в Укрывище из светлого и прекрасного мира. Великолепная гордость разворачивала могучие плечи витязя, поднимала золотистую голову и направляла сверкающий взгляд голубых глаз поверх людских голов. Несколько упругих шагов, стук ножен с мечом по каменным плитам — он подошел совсем близко, взглянул яркими голубыми глазами, и на его выразительном лице проступило неприкрытое отвращение.
— Это что такое, Ивита? Почему какая-то тварь сидит под священным алтарем? Воины, быстро осмотреть все покои!
Голос у него был такой же, как он сам — молодой, прекрасный и мощный. Воины в тот же миг помчались через приемную, открывая двери и заглядывая в каждую комнату.
— Прислуга это, твоя княжеская светлость! Немая она, да и дурочка к тому же! — раздался из-за спины витязя голос матери. Княжеская светлость? Он — князь? Ну конечно, кем он еще может быть?
— Но как эта тварь может работать?
— Понемножку, твоя княжеская светлость, понемножку, нам ведь и малого хватает! Взяли дурочку из жалости, вот и держим теперь себе в убыток.
— Да убили бы, и дело с концом! — рука князя уже потянулась к мечу, полные губы брезгливо скривились. Он советует ее убить? Ну да, по сравнению с ним любой человек покажется ничтожеством, не заслуживающим жизни, не только Риата. Но тварь она или человек, Риата — Сочетательница! Кто, кроме нее, воспитает Ати, кто поможет в Укрывище белосвету Фаеру, кто вместо нее будет искать слабые места больных? Риата отпрянула от отверстия под алтарным камнем.
— Помилуй дурочку, твоя княжеская светлость, уж как-нибудь мы ее прокормим! Мы же все-таки не звери! — продолжала уговаривать мать.
— Не марай меч, князь Аланд, я ее плеткой порешу! — проговорила Ивита, заглядывая под алтарь. Аланд! Какое гордое, княжеское имя! Но дать сестре убить себя на глазах у прекрасного князя? Не будет этого! Риата отползла в глубину,
— А-а-а! Отпусти, мразь! — от крика Ивиты заложило уши. Неужели опять Ати? Риата высунула голову в лаз. Хлопая крыльями и пронзительно пища, белосвет взлетел с алтаря и прыгнул на спину Ивите, стараясь попасть когтями по открытой шее, а зубами схватить воительницу за ухо.
— Это что еще такое? — загремел прекрасный князь.
— Священный белосвет, твоя княжеская светлость! — подскочила мать. — Благословил нас Туман Священный белосветом!
Аланд протянул руку к малышу, но тот в последний миг нырнул под алтарь, к Риате. Хорошо бы Фаер немного отвлек мать и Ивиту! Простенький стишок сложился сам собой.
Жизнь одна и жизнь другая
Пусть друг другу помешают,
Филианы всех обманут,
Мать с сестрой спокойней станут.
Струя тумана, лихо изогнувшись, нырнула под дверь Риатиного чулана, и оттуда немедленно выскочил княжеский охранник с перекошенным лицом.
— Докладываю твоей княжеской светлости! В чулане мной обнаружен я сам без оружия, но в штанах, и этот я пытался дать мне по морде… ну, в общем, он со мной подрался, но я его запер!