— В каком смысле? — Пусть прислуга выйдет, это не для их ушей, — снова покосившись на охрану, проговорил князь. Пилейский трон? Пожалуй, этого действительно не стоит говорить при воинах. Зия сделала знак, чтобы охранники вышли, и сама закрыла за ними дверь. Вирт остался, но Зия не возражала — старый палач и без того знал много. — Что при нем было, Вирт? — Да вот, я его обыскал уже, погляди, твоя княжеская светлость! Вирт достал мешок и вывернул его на стол. Ключи, кисточки для письма, ножи, расчески для волос и щеточки для бровей посыпались на чисто протертую каменную плиту. Последним выпал кошелек из золотистой сетки, совершенно новый, сегдетской работы. Палач развязал кошелек, и оттуда выпало что-то мохнатое, скрученное в клубок и покрытое землей. Вирт развернул клубок во всю длину, стряхнул с него землю и положил на стол перед княгиней. Что это за гадость, волосы, что ли? И верно, это были пряди густых светлых волос, пересыпанных желтоватой землей и слипшиеся от крови. — Убери эту мерзость! — проговорила княгиня Зия, сдерживая тошноту. — Да что ж тут такого? — благодушно успокоил ее палач. — Просто волосы, завитые, красивые, мало ли их стригут каждый день! — Но они же с корнем вырваны! Гадость какая! Палач Вирт обязан убрать волосы немедленно, — потребовала княгиня Зия. — А князь Ленорк обязан сейчас же объяснить, чьи это волосы и зачем он их привез! — Это волосы княгини Лидоры Пилейской. Шесть дней назад проходило слушание веления крови останков, от которых и взяты эти образцы, — с готовностью отвечал молодой князь. — Как эти образцы попали к князю Ленорку Четвертому? Отвечая, он должен понимать, что скрывать, что бы то ни было, бесполезно. — Нечего тут скрывать. Когда мыслеслушатели, советник Вариполли и самозванец опознавали тело княгини Лидоры, какой-то простолюдин пробрался под Громовую гору, где лежала княгиня. Я хотел его поймать, но с первого раза не вышло, и он убежал. Но через полчаса он вернулся снова, и тогда я уже от него не отстал. Он пробежал по подгорным проходам возле места исхода, потом долго шел ущельям и вышел на пилейскую границу. Уже за границей, в горах, я догнал его и поймал, но он неплохо дрался и все-таки ускользнул. Вот теперь синяки на пол-лица… Молодой князь зевнул. Как бы он не заснул окончательно! — Князь Ленорк не должен отвлекаться. Кто был этот человек? — Не знаю, смуглый такой, коротко стриженый, на сегдетца похож. Я его почти сбросил в ущелье, но он вывернулся, как ящерица, и сбежал, а из-за пазухи у него вот это самое и вывалилось, в кошельке. Зия еще раз присмотрелась к сетчатому золотистому кошельку, точно такому, какой вручил ей недавно посол Каниол. Уж не это ли средство предлагал посол для подтверждения прав кортольского князя на пилейский трон? Заранее послал своего человека, добыл то, что надо, однако торопливость молодого князя Ленорка испортила ему всю затею. Теперь, должно быть, ищет способа получить эти образцы или какие-нибудь другие…Но каким образом могут помочь пряди волос? Как их использовать? Конечно, вдовствующая княгиня Кортола не опустится до подлога веления крови, но надо же, по крайней мере, знать, как это делается! Княгиня изобразила на лице недоумение. — Ну и что из этого следует? Вдовствующая княгиня не понимает, зачем князю Ленорку Четвертому понадобилось привозить эти волосы в Альвану? Как именно они должны помочь? И без того длинное лицо князя Ленорка Четвертого вытянулось. — Не знаю, это мыследеи должны знать, или еще кто-нибудь, не должен же князь такими вещами заниматься! Он брезгливо покосился на волосы. Палач Вирт приподнял сетчатый кошелек, положил туда образец веления крови и положил посреди стола перед княгиней. — Изволишь ли видеть, твоя княжеская милость, если волосы будут просто лежать в кармане или кошельке при каком-нибудь человеке, веление крови Лидоры Пилейской будет смешиваться с его велением крови, но неравномерно, — объяснил он. — Любой мыслеслушатель заметит, что одно веление крови чужое. Но если человек этот образец проглотит и усвоит, веление крови Лидоры Пилейской будет слышно в его крови два дня или больше. Княгиня Зия от неожиданности забыла о хороших манерах. — Что он проглотит и усвоит? Волосы? Ты что, совсем с ума сошел? Уберись с глаз моих, людоед! — Да зачем же людоед? Изволишь ли видеть, их не надо глотать в естественном виде, а надо вытяжку из них сделать и на корнях одолеи настоять. А как для дела понадобится, так настойку эту и выпить! Заесть потом чем-нибудь, винцом запить самоспеловым, да и забыть, а потом родственником стать самой Лидоре Пилейской! Княгиню Зию передернуло. — Мерзость какая! Вытяжка из волос покойницы! Немедленно вон отсюда! А заключенного князя Ленорка Четвертого отвести в холодную и пальцем его не трогать без приказа вдовствующей княгини! — приходя в себя, велела княгиня Зия. Палач потащил молодого рошаельского князя за дверь. Княгиня Зия прикрыла дверь плотнее, вздохнула, листком сонника брезгливо взяла кошелек с образцами и аккуратно положила в деревянную коробочку. Надо бы позвать кого-нибудь проверить веление крови, ведь настойка истины заставляет человека говорить то, что он сам считает правдой, но действительно ли это волосы Лидоры Пилейской, надо еще проверить. Подумав, княгиня Зия открыла шкаф и поставила коробочку в дальний угол верхней полки. Никто не может знать будущего, а польза от этих волос и в самом деле может быть. Вот только что делать с князем Ленорком Четвертым? О делах Нагорного Рошаеля Зия должна еще подумать. С одной стороны — не слишком умный и весьма безрассудный, но вполне законный князь Ленорк. С другой — невероятным образом появившийся Дарион, чьи права вызывают сомнения, но военные победы, слава спасителя Нагорного Рошаеля и поддержка жителей несомненны. Кого из них должен поддержать Кортол, еще предстоит решить, а пока… — Рядом с укротителем посадил, твоя светлость! — всунулась в дверь лысая голова палача. — Каким укротителем? — Ну, с внуком часовой мастерицы! Значит, нашли Правена! Придется сейчас и с ним разбираться. Вряд ли этот простой, как его ящеры и многоноги, парень связан с делами пилейского трона, но в смутное время дворцовый слуга, пропавший почти на двое суток, — тревожный знак. Как она устала! Сил совсем нет, но заняться укротителем придется. Иначе со всеми этими событиями вообще руки не дойдут. — Палач Вирт должен отвести вдовствующую княгиню к укротителю Правену! — приказала княгиня Зия. Подхватив кувшинчик с настойкой истины и золотую чашку, она решительно зашагала по коридору, а светляк полетел над ее плечом. Они сделали несколько поворотов по коридору и остановились у последней двери — низенькой, но крепко окованной железными полосами. Стражники встали по обе ее стороны, палач открыл замок, и Зия вошла внутрь. Свет из небольшого окошка не затянутого ничем, но забранного толстой решеткой, освещал тесное помещение с разбросанным по полу сеном. В углу, на небольшой кучке того же сена лежал полуголый человек. Палач Вирт подставил скамейку, чтобы княгиня могла сесть. — Эй, парень, просыпайся! — позвал Вирт. — Вставай! Человек зашевелился и с трудом встал. Ну, вот и укротитель Правен, внук Титы. Подумать только, как идет время! Кажется, еще недавно этот крепкий парень был мальчиком, подававшим бабушке шестеренки и молотки, залезавшим внутрь башенных часов и бегавшим по подвалам. Теперь Тита умерла, в альванском дворце больше не изобретают ни поющих часов, ни ездящих кресел, а внук мастерицы неизвестно чем занимается, исчезая с государственной службы без предупреждения. Но он наблюдателен, и мог в своих странствиях увидеть что-то полезное. Вирт слегка подтолкнул узника ближе к свету. Синяки и ссадины стали отчетливо видны на его смуглом лице. Зия нахмурилась. А этого кто бил? Кажется, Вирт совсем отбился от рук! То дает вдовствующей княгине людоедские советы, то избивает заключенных в открытую! — Почему узников бьют по лицу? Палачу Вирту уже было приказано не выставлять пытки напоказ! — Да по морде-то не я, твоя княжеская светлость, — по-прежнему благодушно сообщил палач. — Это ребята из охраны, когда ловили, немного почистили ему рожу, поскольку он отбивался. А у меня, изволишь ли видеть, следов не остается. Палач для наглядности повертел молодого человека в разные стороны. Синяков на теле укротителя действительно не было, но при каждом движении Правен сжимал зубы и морщился от боли. — И что ты узнал? — Да вот, изволишь ли видеть, твоя светлость, упрямый он чересчур. Чуть не помирает, а все твердит, что только с твоей светлостью говорить будет. — Ну, пусть говорит, вдовствующая княгиня здесь. — Княгиня Зия посмотрела на молодого человека. Пожалуй, он тяжелее князя Ленорка, хотя и ниже ростом. Надо дать ему сразу полную чашку. Она налила настойку истины и подала палачу. Вирт двумя пальцами открыл рот Правена и влил зелье, тот, не сопротивляясь, проглотил все до конца. Ну вот, теперь он будет говорить все, что знает. Зия начала сосчитала в уме до ста двадцати и начала задавать вопросы. — Укротитель ящеров Правен должен отвечать на все вопросы честно, определенно и до конца правдиво. Правен слышит меня? — Слышу. — Почему укротитель отсутствовал без предупреждения? — Я предупредил ученого брата Нирана, целителя, а он предупредил управляющего, — полусонно пробормотал укротитель. Ну, может быть, и так, но кто же знал, что его больше суток не будет? — Где был укротитель Правен все это время? Молодой человек завозился на куче сена, будто не хотел отвечать. Ничего, не бывало еще такого, чтобы настойка истины не сработала. — Я был в Укрывище. Вот это интересно! Что же там — белосветы или сомнительные особы с каменным оплечьем? Посмотреть на живых белосветов она и сама съездила бы, если бы они там были, но, похоже, заниматься придется сомнительными личностями. — Какова была цель укротителя? — Надо было вылечиться от отравления смертной головой. А не врет ли? Смертная голова, если уж ее готовят как яд, никого не оставляет в живых! — Откуда взялась смертная голова? — С меча госпожи Ивиты, которым она меня рубанула на ярмарке, вот до сих пор у меня шрам, — он повернул большую смуглую руку к свету, показывая широкий шрам от плеча и почти до запястья. Тем более подозрительно! Такая рана — и полностью зажила за сутки? Княгиня Зия училась мыследеянию, и понимала, какая мыслесила нужна для такого исцеления. Священный Туман? Белосветы? Но какова Ивита, не только вора на ярмарке убила, но еще и дворцовую прислугу отравленным мечом рубит! — Правен должен рассказать об Укрывище. Укротитель снова заерзал, будто что-то ему мешало говорить. — Я доехал до Укрывища на ящере и потерял сознание. — Ты видел там Ивиту и Гвирину? — Нет, но я видел их там за два дня до этого, когда принес им разбившегося летуна, а госпожа Ивита пыталась меня убить. Кажется, она еще кого-то там убила, но может быть, это был филиан. — И почему укротитель Правен остался жив? — Меня спас Священный Туман. Он создал филианов, похожих на меня, госпожа Ивита убила одного из них, а я тем временем убежал. — Ты видел Священный Туман? Правен молча кивнул. Значит, все-таки Священный Туман существует, и, возможно, существуют белосветы. — А священные белосветы там были? — Были, один большой, а другой немного выше моего колена. Вот и объяснение каменного оплечья — молодой белосвет, который недавно родился! Его яйцо стало основой нового каменного оплечья, но княгиня Зия могла поклясться, что две наглые и бездарные особы не в состоянии были его вырастить с помощью Священного Тумана! Наверное, они все-таки кого-то ограбили. — Кто там был еще? Опять он упирается! Зия снова налила настойку в золотую чашечку и отдала палачу. Укротитель вертел головой и упирался изо всех сил, но настойка была влита ему в рот и проглочена. Княгиня сосчитала до двадцати, и все пошло гладко. Еще бы! Можно упираться сколько угодно, но у каждого есть свой предел, и надо только его найти. — Там есть девушка, она целительница, но сама совсем больная, — пробормотал сонный укротитель. Если целительница, то могла быть и Сочетательницей, какая там разница, сейчас уже мало кто знает, но вырастить оплечье она вполне могла даже больная. — Почему целительница больная? Она могла бы исцелить себя... — Она не может лечить себя, не знаю, почему, а меня она вылечила, — укротитель Правен сел, разбросав вокруг себя сено, сон с него как рукой сняло. — Я прошу ее не трогать, ей и так плохо, а она всем помогает! Она и мне помогла убежать!