Сотник Шанд и его десятники подхватили его команду, бойцы построились в крепостном дворе перед воротами — помощь, наконец, пришла, и приближался настоящий бой. — Торик, ответы на письма отдай Сольгейну, он у восточной башни! — скомандовал советник Вариполли. Ученый брат Сольгейн стоял у нагретого солнцем ограждения и всматривался в тропу, бегущую вдоль гребня гор над Укрывищем, как будто кого-то ждал с той стороны. Но откуда там могли взяться воины? — Ну, что, пришлют они людей? — сразу спросил он, как только Торик приземлился рядом с ним. — Основные отряды уже идут с запада, писем не писали, а из Межгорской вышли три часа назад, дали мне два письма. Вот это писал старшина-от-ворот Межгорской, а это непонятно кто, его передал кузнец Костан! Торик полез в сумку и вытащил аккуратное письмо, завязанное шнуром с государственной печатью, за которым, потянулось другое, перехваченное синими жилками каких-то листьев и окруженное едва заметным сиянием. Сольгейн положил оба письма в глубокие карманы своей хламиды и снова принялся наблюдать. У подножия гор, там, где дорога уходила в деревню, кортольцы начали собираться вокруг телег со снарядами, будто для приступа, но как-то медленно, будто не решались или ждали подкрепления. В нижнем ярусе крепости открылось окно, выходящее во двор, что-то застучало, и голос денщика Горта перекрыл весь стук, шум и команды. — Господин советник, девица пришлая умом тронулась! Требует, чтобы с твоей милостью сей же час говорить! Горшками кидается, неровен час, укусит! Торик перелетел на северную стену. Что там опять с разбойной девицей? Не княгиня же она в самом деле, чтобы из-за нее отвлекать начальство? Советник Вариполли наклонился над ограждением, глядя во двор. — Некогда, пусть сидит! В комнате за спиной Горта снова раздался стук и грохот. — Ну ладно, сейчас зайду, — и советник Вариполли пошел к башне, а Торик полетел за ним. Все-таки он увидит сегодня то, о чем мечтал — первые ростки великих событий! Кто знает, что вырастет из ругани и криков новоявленной княгини? И княгиня ли она на самом деле? Внешне совсем не похожа на Лидору, однако по кровожадности вполне подходит, да и веление крови вроде бы то, что надо. Кто ее знает? Из запертой комнаты неслись крики и грохот — похоже, девица взбунтовалась не на шутку. Часовой смущенно слушал крепкие выражения, относящиеся к самому высокому начальству. — Эй, вы, вам сто раз повторять, удави вас Туман? Пусть сейчас же ведут ко мне Вариполли из Когета! Княгиня Ивита желает говорить только с ним! У всех головы полетят, как только придет мое войско! Все на плахе будете, недоумки! Торик от удивления распустил крылья, немедленно ударившись правым крылом о стену, однако советник Вариполли и бровью не повел. — Меня, девушка, сама княгиня Лидора так же пугала, да только я здесь, а ты пока что не на троне, так и веди себя соответственно! — благодушно сказал он. — Я буду на троне завтра! А где ты тогда будешь, зависит от меня! — донеслось из-за двери. — А будешь ли ты на троне завтра, зависит от меня. Не так уж я плох, чтобы сажать на пилейский престол кого попало, — возразил Вариполли.— А потому будь повежливее, госпожа Ивита, и говори скорее, у меня много дел. — Прикажи выпустить меня отсюда и дать оружие! — донеслось из-за двери. — Я хочу быть впереди, когда придет мое войско! Княгиня должна быть во главе своих воинов с мечом в руке, а не отсиживаться в крепости! — Воинов своих у тебя пока что нет, а в сражениях и князей убивают, — заметил Вариполли, явно пытаясь выиграть время, чтобы обдумать возможные последствия этой просьбы и ее исполнения. — Я владею мечом лучше всех кортольских слюнтяев, потому что я не деревенская девка, а природная княгиня! — Князю или полководцу незачем махать мечом, это делают рядовые. Полководец сидит на пригорке и видит сражение в целом, он — голова и сердце войска, а князь — ее знамя, — продолжал философствовать советник. — Так дай мне знамя! Вариполли еще немного подумал. — Ты получишь знамя и выедешь с ним на поле боя, когда откроют крепостные ворота. — А когда их откроют? — Когда закончится сражение. — Но я должна выйти сейчас, я должна командовать этим боем, сожги меня Огонь! Вариполли молча повернулся и пошел по узкому темному коридору, все остальные двинулись за ним. Вдогонку понеслись проклятия и ругань. Риата стояла на склоне горы, держась за кривую ветку черного чешуйника и глядя сверху на перегороженные бревнами дороги и голубые луга на дальних холмах. Среди кустов чуть ниже устроился ученый брат Фаериан, раздвигая их своей палкой, чтобы лучше видеть поле будущего боя. За ее спиной поднимались гребни гор и высились черные скалы, внизу вилась дорога, ведущая к Укрывищу, а впереди виднелся мост через ущелье. За мостом расстилался голубой луг, дальше поднимался холм, а над ним царила Вельская крепость. Слева виднелся лес, триста лет назад рожденный смертью белосветов, ущелье, затянутое легким туманом, и Укрывище со своими золочеными воротами среди черных скал. Ати летал над дорогой от Укрывища до моста, осматривая окрестности. Внезапно он громко пискнул, подлетел к Риате и захлопал крыльями, глядя немного правее Вельской крепости. Риата пригляделась. Из-за крепости показался пестрый, сверкающий, движущийся поток, быстро заполняющий собой луга между крепостью и рощей. У бревен, перегораживающих дорогу, он слегка замедлял ход, потом бревна исчезали, а сверкающий поток двигался дальше. Войско надвигалось неотвратимо, как гроза, вот уже стали видны шлемы воинов, головы ящеров и копья со значками полков. Из рощи полетели тучи стрел — это начали свою работу кортольские стрелки, но стрелы быстро иссякли, и пилейское войско заполнило луг, как весенняя вода, так же быстро, как вода, подступая к роще. С дороги, ведущей к крепости, донеслась команда, и кортольские всадники помчались по дороге к воротам крепости, телеги с катапультами и зелеными снарядами рудоделов громыхали рядом с ними. Они вихрем мчались к крепости, вытянувшись клином, и на его острие сверкали золотистые кудри и голубой кафтан князя Аланда. Катапульты заряжались на ходу, всадники поднимали мечи, готовясь ворваться в крепость через взорванные ворота. Неужели смелость и дерзость победит неповоротливую силу, и крепость будет взята? Неужели возможно, что князь Аланд станет победителем? Как он это хорошо придумал! До ворот оставалось не больше перехода, когда стало ясно, что все совсем не хорошо. Пилейское войско шло не спеша, разливаясь по дороге и снося со своего пути завалы и мелкие отряды, защищавшие их. Отряды храбрецов отступали с дороги к боевому клину князя Аланда, а наступающий поток пилейских всадников уже заливал луг, прижимая их всех к стенам Вельской крепости. За зубцами крепостной стены встали лучники, обстреливая отряд князя Аланда тучами стрел, другие бойцы за их спинами разжигали на стенах костры, ставили на них котлы с водой и смолой, некоторые тащили по стене крупные камни. С горы было видно, как строятся во внутреннем дворе крепости пехотинцы, как седлают ящеров всадники, как готовились к бою так, будто собирались не обороняться, а идти в наступление. Летун в синей рубашке метался над стенами, передавая распоряжения. Крупный, грузный начальник, стоящий у башни над воротами, раздавал приказы, подкрепляя их взмахами руки. — Ну, дал Огонь удачи! Теперь спасение крепости — дело нескольких часов, — проговорил ученый брат Фаериан. Риата крепче схватилась за ветку, не отрывая взгляда от передового кортольского отряда, зажатого между стеной и наступающими пилейцами. Где-то там был князь Аланд, ее прекрасный князь, образ красоты, без страха бившийся во главе своих воинов за то, что считал делом своей жизни. Он не отступал, он был в самой гуще сражения, и только за эту смелость и твердость его можно было полюбить навсегда! Если бы только он смог набрать себе настоящее большое войско, если бы не двинулся на крепость так торопливо и необдуманно! Но может быть, он знает лучше? Ведь сама Риата ни разу не видела настоящего боя и ничего не знает о войне, кроме воспоминаний белосвета Фаера! Одна из катапульт пришла в движение, воины заложили в огромную ложку зеленый снаряд, и вот уже он летит прямо в створку ворот! Ворота вздрогнули от взрыва, стоящие над воротами исчезли за зубцами, на темном металле появился черный след, но больше с воротами ничего не произошло. Князь Аланд с непокрытой головой поскакал на ящере между своими людьми, подгоняя их окриками и размахивая мечом. Вторая катапульта подкатилась ближе, огромная ложка откинулась, и в ней появился снаряд. — По воротам бьют, а вокруг не смотрят! Справа их уже теснят, хорошо бы еще зайти к ним с тылу, от нас, и они полностью были бы окружены! Но есть ли кому заходить? — проговорил Сочетатель Фаериан. У ворот крепости взорвался второй снаряд, повредив створку, князь Аланд торжествующе взмахнул мечом, и в тот же миг все переменилось. Лучники выпустили тучу стрел со стены и отбежали от зубцов, над ограждением опрокинулись котлы, и кипяток полился на головы кортольцев, а по лугу уже неспешно и неумолимо двигался на них сверкающий оружием поток пилейского войска. Князь Аланд поскакал к воротам крепости, за ним рванулись на приступ еще несколько бойцов, но из потока пилейского войска им навстречу вырвался отряд всадников в тяжелой броне, острым клином нацеленный туда, где скакал на своем ящере князь Аланд. Риата вскочила, сжала руки на груди, задохнулась от ужаса. Что они с ним сделают? Но кортольцы недаром были лучшими воинами юга, они отбивались так, что на миг Риате показалось — они победят, разломают створку ворот, возьмут крепость, и никакое пилейское войско их не остановит! Воины при катапультах принялись снова заряжать их зелеными бочонками, но пилейцы уже мчались к ним. Живой рыжий огонь мелькнул среди холодного блеска мечей возле телеги с зелеными снарядами. Кто хочет ее взорвать, пилейцы или воины князя Аланда, чтобы не отдавать свое оружие врагу? Риата видела, как князь Аланд взмахнул рукой возле второй телеги, закричал, давая команду, возница в один миг развернул телегу и, нахлестывая ящера-тяжеловоза, помчался к мосту, ведущему в Укрывище. И вовремя! Телега на лугу взорвалась с таким грохотом, как будто обрушились горы и началось землетрясение. Гром взрыва пролетел по ущелью и горным вершинам, забился в туманном ущелье и оглушил сильнее грозы. Князь Аланд натянул поводья, пытаясь удержать своего ящера, но тот развернулся и понес своего хозяина подальше от опасного огня к спасительному мосту по единственной не перекрытой дороге, и кортольские воины потянулись за своим князем. Многие из них погибли в огне взрыва, но большинство еще скакали за своим князем. Риата схватилась за голову, пытаясь прийти в себя. Сочетатель Фаериан смотрел на бой, морщась, будто от боли, Ати пищал и зло скреб когтями траву, как будто собрался защищаться от врага. Может быть, еще не все кончено? Кто сможет помочь кортольскому войску? Может быть, Фаер? Или князю Аланду имеет смысл отступить на время к Укрывищу, а потом ударить по пилейскому войску со стороны деревни? Она оглянулась на перекрытую дорогу в деревню и поняла, что отступать уже поздно. Пилейское войско двигалось по дороге, а защитники завала перед деревней уже скрылись за горой. Куда теперь может отступить князь Аланд? У него было так мало людей, а теперь оставалось еще меньше! Но их можно спасти, если уйти в горы, Риата читала об этом в книгах, которые давал ей Фаер. Именно в горах не раз скрывались кортольские князья и воеводы, спасая войско от разгрома, даже сам Альн Трехпалый, самый знаменитый князь, прятал там своих соратников от сегдетских войск. — Вот они, со стороны горы зашли! Теперь все закончится! — крикнул снизу ученый брат Фаериан, показывая рукой куда-то вверх. Он вскочил со своего камня и смотрел на гребень горы, насколько ему позволяла согнутая спина. Ати взлетел и захлопал крыльями у Риаты над головой, она тоже взглянула вверх и замерла в ужасе. Длинной густой цепью по тропе вдоль горного хребта над Укрывищем ехали на легких, ловких ящерах бойцы в красно-зеленых пилейских плащах. Их становилось все больше и больше, они заполняли собой склон, деревню, дорогу, луг, и вскоре путь к отступлению был полностью перекрыт. — Откуда они пришли? Почему мы их не видели? — проговорила Риата. — Из Межгорской, по горам прошли, им к такому не привыкать! — отозвался снизу старый Фаериан. Ну чему он радуется, чему? Ведь князь Аланд теперь попадет в плен, будет ранен или, даже страшно подумать, убит! Что же теперь делать? От моста через ущелье послышался грохот оружия, белый туман заклубился над ним, закрывая гору, но пилейские воины не замедляли хода, подходя с двух сторон. Риата видела князя Аланда — с непокрытой головой, на рычащем рыжем ящере, он рубился вместе со своими воинами, защищая телегу с главным оружием — снарядами рудодельской работы. Но пилейцев было слишком много, и кортольский отряд отступал по мосту на последнюю дорогу в Укрывище, как триста лет назад отступали воины Ордона Безрассудного. Вот уже князь Аланд совсем близко, его золотистая голова мелькает среди листвы у ног Риаты. Что он кричит своим соратникам? — Кортол не сдается! Мы будем сражаться до последнего! Все за мной! — Его ящер ступил на дорогу к Укрывищу, между князем и пилейскими всадниками был еще ряд кортольских бойцов. — Снаряды быстро в Укрывище! Погибнем, как великий герой князь Ордон! Как его соратники, взорвем то, что нам дорого, чтобы не осквернили нашу гордость проклятые огнепоклонники! А этих, которые бегут им на помощь с горы, мы заберем с собой! Погибнут все! Риата не верила своим ушам. Телега уже ехала по дороге к площадке. Князь Аланд, ее прекрасный князь, хочет взорвать Укрывище? Но там наверняка есть будущие белосветы, ждущие своего часа в недрах горы, они погибнут! Взорвать будущее и прошлое, дом старого Сочетателя Фаериана, Фаера, Ати и еще многих поколений белосветов, которые придут в мир! Нет, она ослышалась, наверное! Может, поговорить с ученым братом Фаерианом или с Фаером? Как позвать его? Даже песню никак не удается вспомнить! — Пусть не раз друг друга сменят Люди, царства и князья, Унесет с собой их время, Ничего вернуть нельзя, — услышала Риата старческий голос. Как хорошо, Сочетатель Фаериан зовет на помощь Фаера, сейчас они что-нибудь придумают! Телега с зелеными снарядами уже ехала по дороге к Укрывищу. Ати снова угрожающе запищал, готовясь к бою, а Риата будто во сне смотрела, как рубится с пилейцами князь Аланд и как падают вокруг него верные бойцы. Но где же Фаер, что с ним? Белый туман рванулся из ущелья прямо к Сочетателю Фаериану, Риата побежала к ним вместе с Ати. Священный Туман накрыл их вместе с кустами, а потом затрещали ветки, вихрем полетела в разные стороны земля, и, как когда-то в круглой пещере, перед ними появился огромный белосвет с пышной гривой. Он склонил голову и заговорил глубоким, звучным голосом, в первый раз после встречи в месте исхода. Наверное, белосветы говорят голосом только в самых ответственных случаях, но какая теперь разница! — Слушай меня, Фаер! И отступающих кортольцев, и пилейцев надо остановить, — начал старый Сочетатель. — Ты недавно возрождался, у тебя должен получиться сплошной туман. Ты разделишь два войска туманом, они не решаться идти в него, а если и войдут, то в тумане начнут задыхаться и прекратят бой! — Поздно! — тряхнул гривой белосвет. — Снаряды уже на полпути к воротам, уже сейчас они способны уничтожить Укрывище и всех будущих детей! Поможет только лес! — Ты погибнешь, Фаер! Не для того мы с тобой столько лет продолжали жить, чтобы сейчас, в одно мгновение отдать жизнь из-за глупого князька! Как он может говорить, князь Аланд не глупый, но неужели нет другого способа остановить его? — Может быть, помочь князю Аланду спрятаться от пилейцев? Накрыть туманом только его и вывести отсюда? — проговорила Риата. — Тогда остатки кортольцев, оставшись без князя, сдадутся, и бой затихнет сам собой? — Они будут честно биться до конца, я слышу их мысли, — ответил Фаер. — Снаряды уже на площадке. Туман окутал его, расплываясь по склону горы и дороге. — Я запрещаю тебе вмешиваться в дела князей и погибать из-за дурацкого мятежа! — крикнул Фаер, стукнув о землю палкой. — Не из-за мятежа, а ради будущих детей, — спокойно сказал белосвет, и его голос донесся до Риаты из густых клубов тумана. — Я прожил достаточно для того, чтобы не бояться, а времени нет! Да как он может так спокойно идти на смерть, он не может покинуть Укрывище, покинуть Риату! Сердце у Риаты колотилось, во рту пересохло. Туман поднимался все выше, в его плотных клубах исчезли огромные мохнатые крылья, в белые волны превратилась густая грива, вихрями закружились и растаяли лапы, в последний раз взмахнул пышный хвост. Туман стал таким густым, что было почти невозможно дышать. Риата задыхалась, хватая воздух ртом, Ати приглушенно запищал, старый Сочетатель захлебывался кашлем, отгоняя от себя сгущающийся туман. Вот что значит «задуши тебя туман»! Со стороны Укрывища послышался треск и грохот, по склону с тяжелым стуком покатились камни, на площадке вокруг телеги со снарядами закричали воины князя Аланда, у моста что-то кричал сражающийся князь. Не было видно ни солнца, ни неба, ни гор вокруг, казалось, что среди дня наступили сумерки. Вот он какой, сплошной туман! В белых туманных волнах прорезались серые пряди, сгустились, расширились, обрели густо-синий цвет. Рядом с Риатой трещали деревья, со стороны Укрывища доносился непрерывный шорох, будто с горы сыпались осколки камня или крупные листья хлопали на ветру. Справа и слева вырастали черные стволы, между ними рвались из земли покрытые листвой ветки кустов. Неужели это уже туманный лес? Синие волны плыли между стволов, клубы и вихри сгущались и множились, заполняя пространство между деревьями, превращаясь кусты и травы. Белосвет Фаер умирал так же, как триста лет назад гибли белосветы, спасая своих Сочетателей и своих будущих детей. Риата стояла на склоне и слушала шорох леса-Фаера, стараясь не плакать. Она не могла испортить слезами последние мгновения жизни своего друга! Синий смертный туман темнел, в нем все гуще становились черно-синие вековые деревья, все чаще сыпались с них в траву сухие листья, все быстрее бежали под кустами шустрые ногочерви и пышнее становились кусты серого сонника. Риата чувствовала, как дрожит рядом с ней Ати, и ничего не могла ему сказать. Детям не место рядом со смертью, но сейчас ничего другого им не было дано. Наконец, синий туман поредел, дышать стало легче, и Риата увидела дорогу с выросшими на ней деревьями, ящеров, пятящихся от растущих на глазах кустов, и телегу со снарядами, которую толкали по дороге разрастающиеся кусты и деревья. Рядом растерянные кортольские воины отступали деревьев к мосту, а князь Аланд вместе с его соратниками и противниками прекратили бой и замерли возле моста. А что же Укрывище? Риата посмотрела поверх вырастающего на площадке леса. Входа в Укрывище, прекрасных резных золоченых ворот больше не было. На площадке, от склона горы до обрыва ущелья, закрывая ворота, разрасталась непроходимая чаща. Стволы вековых черных чешуйников, туго переплетенные мощными лозами драконовых очей, стояли частоколом, а под ними сплелись в непроходимый заслон кусты сонника и водостоя высотой в человеческий рост. Черные и синие корни охватывали камни и створки ворот у земли, прорастая их насквозь. Резьба ворот скрылась за синими и черными стволами строй-дерева, вросшими друг в друга, между ними туго свились искривленные ветви, обхватившие острые края черных скал, а наверху разрастались густые ветки с синей листвой. Золоченая резьба воротных столбов еще мелькала среди ветвей, но вход в Укрывище больше не существовал, а резной каменный белосвет над входом был едва виден среди листвы. Над обрывом, где прежде стояли черные камни, во много рядов встали заросли молодого чешуйника, а на гребне горы, где еще недавно шли воины из Межгорской крепости, рвались в небо могучие черные златоцветы в своих сверкающих цветах. Жизнь белосвета Фаера продолжалась в этой непроходимой чаще ради того, чтобы в глубине горы ждали своего часа будущие белосветы Укрывища. Ждать своего часа? Но Фаер перекрыл все пути внутрь, а если опять будет обвал, откроется новое яйцо, и из него родится маленький белосвет? Он погибнет там один! — Не погибнет, потому что не родится, — кашляя, проговорил старый Сочетатель, он снова подслушал ее мысли. — Он может родиться только в присутствии другого белосвета, это непреложный закон. И лучше всего, если при этом будет Сочетатель. Сама прочти в книге, куда ты ее дела?