Глава 3. Противостояние Пары дней в компании Китеи хватило Пьерше, чтобы восстановить привычное состояние духа. Её забота неизменно сохраняла оттенок отстранённости, куртизанка не пыталась имитировать нежность или страсть. Именно это спокойствие, в котором сквозило внимание к мелочам, действовало на него, как колыбельная. Таким образом, граф Круазе находился во всеоружии, когда эльфийка вновь явилась в Министерство, на этот раз – по его зову. Настало время действовать. Шиа опустилась перед ним в кресло, точно так же, как и три месяца назад, только выглядела уже гораздо спокойнее. Возлюбленная императора быстро впитывала в себя лоск светской жизни – но взгляд её оставался таким же ищущим и острым. – Помните, вы просили ответа на свой вопрос? – Пьерше взял дружелюбный, ни к чему не обязывающий тон. – Вот теперь я готов его дать. Думаю, моё предложение будет интересно нам обоим: не страшно, если у вас ничего не выйдет, но в то же время речь пойдёт о насущных делах, а ваши действия будут иметь прямые последствия. Он заметил, как глаза Шиа жадно блеснули. Азарт? Жажда действия? О да, она честолюбива, он это знает. – Собственно, дело вот в чём, – продолжил Пьерше с молчаливого согласия гостьи. – Кэрел уже некоторое время проводит в своей газете опросы общественного мнения. Они дают результаты – мы видим тяготы обычного населения. Очень скоро эти результаты вместе с комментариями, говорящими не в пользу действий нынешнего министра финансов, попадут на стол к императору. Более того, они будут обнародованы в той же газете. Разумеется, как только новости дойдут до князя Мешерие, он попытается оказать давление на Аурелия. – Пьерше сделал паузу, давая Шиа усвоить услышанное. – А теперь о вашей роли. Требуется на самом деле не столь уж многое. Аурелий сам одобрил несколько месяцев назад рубрику с опросами. Вам нужно всего лишь морально поддержать его, чтобы он не стушевался перед князем. Возможно, будет достаточно одного вашего присутствия. Может быть, задать пару наводящих вопросов, чтобы он собрался с мыслями. У вас нет цели ругаться или вступать в открытую конфронтацию. Всё, что требуется, – это в нужный момент встряхнуть императора. А вы особа уверенная в себе и решительная, я знаю это. У вас точно всё получится. На протяжении всего монолога на лице Шиа играла лёгкая полуулыбка – то ли наслаждение, то ли снисходительность. Но когда Пьерше закончил, эльфийка фыркнула, глядя на него уже с откровенным лукавством: – То есть, вы хотите, чтобы я вступила в конфликт с очень влиятельным аристократом. Отказалась от комфортной безмятежной жизни, которую обеспечивает мне Аурелий. И влезла по самые уши в политические дрязги, приняв удар на себя. Я всё правильно понимаю? – Допустим, от комфортной жизни вы отказались сами, бросив вызов графине Вельц-Шарр, – возразил Пьерше. – Да, но он не сравним с вызовом одной из влиятельнейших фигур при дворе. Пойдут слухи, что иностранка суётся в дела Белой империи. Это тяжкие обвинения. Как я от них потом отмоюсь? – Они и без того рано или поздно начнутся, чтобы подорвать вашу репутацию. Вне зависимости от того, будете вы этим заниматься в действительности или нет. – И всё же, согласитесь, это не такая пустяковая задача, как вы её рисуете, – посерьёзнев, заметила Шиа. – Она будет мне многого стоить. – Разве? – наигранно удивился граф. – Аурелий вас боготворит, стоит вам только пожелать – и все богатства мира тут же у ваших ног. Ручной волк, которого вы при помощи магии хотите дорастить до размеров настоящего чудовища; оранжерея, в которой через несколько лет даже зимой будут благоухать деревья с вашего родного острова; приговорённая графиня, которая могла бы обойтись одной лишь ссылкой, – всё по щелчку пальцев. А я всего лишь прошу защитить нашу маленькую инициативу. Для вас это будет проще простого. – Да, вероятно, выбирая между князем Мешерие и мною, Аурелий всё-таки выберет меня, – задумчиво протянула Шиа. – И всё же его зависимость от старика велика. Если я поставлю Аурелия перед жёстким выбором, это создаст между нами определённое напряжение. Собственно, я не вижу причин, по которым должна подвергать наши отношения такому риску. Для меня самое простое – это наблюдать со стороны. – Что же вы хотите взамен? – улыбнулся Пьерше. В который раз ему понравилась живость этой эльфийки, сочетающаяся с рациональностью. Её умение не гнаться за сиюминутной наживой, а сконцентрироваться на сути вопроса. Это доказывало, что и при других обстоятельствах она будет сохранять голову. Если ещё при этом поднатаскать её, выйдет отличная соратница, не хуже Сепиру. – Информацию. Что и как планируется, какие у нас долгосрочные цели. Чтобы я не была слепой пешкой, от которой однажды избавятся. – У меня нет цели избавляться от вас, у вас слишком большой потенциал. И в перспективе буду рад делиться опытом и знаниями. Я только поощряю мысль, чтобы вы получили статус императрицы. Но не требуйте, чтобы я раскрывал вам государственные тайны со своего стола, всё-таки ваша сестра – третий секретарь посла Кариэлиня. Это довольно щекотливое родство. Ну так что, по рукам? – Договорились, – на этот раз без лишнего жеманства согласилась эльфийка, хоть напоминание о Геасфель и неприятно кольнуло её. Однако тут возразить было нечего. – Тогда слушайте внимательно. У вас четыре дня на то, чтобы подготовиться к разговору с князем. Вот здесь, – Пьерше достал плотный перевязанный конверт, – подробная информация по теме. Внимательно прочтите её. Приезжайте ко мне в Министерство каждый день к семи вечера, я буду учить вас, что и как отвечать князю. Однако, что бы ни происходило, обязательно держитесь в рамках этикета. Ни в коем случае не допускайте возможности упрекнуть вас в чём-либо, как вышло с графиней Вельц-Шарр. Это понятно? Мешерие любит появляться по утрам, поэтому на пятый день вы должны быть во дворце и не отходить от Аурелия ни на шаг. Думаю, вы и без меня изобретёте для этого кучу способов, но я дам вам одну подсказку, как напроситься в его кабинет… * * * Четыре дня пролетели как одно мгновение. Выслушав просьбу Шиа приехать во дворец под каким-нибудь предлогом с утра, Арэйсу лишь покачала головой. – Ты снова во что-то ввязываешься. Тёмные глаза княгини поблёскивали, как мерцает недвижимая вода на дне колодца, – холодный, демонический огонь, пронизывающий собеседницу насквозь. – Но ты поможешь мне? – обезоруживающе улыбнулась эльфийка. Арэйсу вздохнула. – Да, конечно. У меня нет никого, кроме тебя, чья судьба меня бы ещё волновала. Услышав слова, которые можно было счесть за прощение после того жуткого происшествия с графиней Вельц-Шарр, Шиа бросилась к княгине с объятиями… Ждать, пока вернётся слуга, пришлось недолго. Не успела Шиа повторить про себя все напутствия Пьерше, которыми тот снабдил её касательно характера князя, как позади уже раздался нейтральный голос лакея: – Госпожа, Его Величество желает вас видеть. Обменявшись понимающими взглядами с Арэйсу, которая сделала вид, что решила навести порядок в фамильных драгоценностях, Шиа отправилась одна. Аурелий был изумлён, от этого взбудоражен и обрадован больше обычного. Он только что закончил завтракать. – Что-то случилось? – встревоженно спросил он первым делом, едва Шиа показалась в столовой. – Нет-нет, всё в порядке. Арэйсу понадобилось что-то забрать из своих комнат, и я решила отправиться вместе с ней, – отработала заученную версию эльфийка, весело рассмеявшись. – Хороший сюрприз? – Идеальный. – Успокоившись, Аурелий приобнял Шиа, любовно пригладил её пышные волосы. – Может, чаю хочешь? Только что всё унесли, я не знал, что ты приедешь… – Необязательно. Я не сильно тебя отвлекаю от планов? – Обычно я в это время работаю в кабинете, но сегодня можем устроить исключение. – О, я бы хотела его увидеть. – Кабинет? – удивился император. – Да, ты же мне его до сих пор не показывал, – в тон ему ответила Шиа. – Или там скучно и смотреть не на что? При последнем замечании Аурелий отвёл взгляд, словно что-то вспомнил, затем улыбнулся. – Да нет, есть на что, ты права. Идём. Императорский кабинет, где обсуждались высшие материи и утверждались законы, был одним из немногих мест во дворце, до сих пор эльфийке недоступных. Сохраняя субординацию, прежде всего – ради себя самой, Шиа сознательно не проявляла интереса к этой комнате. Кабинет оказался средних размеров, с неброской ореховой мебелью, бруснично-красной обивкой кресел и серо-бирюзовыми шторами на широких солнечных окнах – аккуратный, уютный, не утомляющий глаза роскошью и располагающий к размеренной работе, будто обволакивающий лесным покоем. Но самое главное, здесь хранилось сокровище, доступное взору немногих. – Вот это да-а-а, – протянула Шиа, заходя и замирая на пороге. На стене позади рабочего стола висела внушительная картина в золочёной раме, изображающая средних лет Табриесса в парадных одеждах, с глазами и цветом волос точь-в-точь как у Аурелия, и надменную брюнетку в расшитом изумрудном платье. Холст впечатлял всем: и красотой живописи, и масштабом, и аурой благочестия, исходящей от изображённых персон. – Мои родители, – тихо пояснил Аурелий очевидный факт. Он благоговейно приблизился, неотрывно смотря на их лица, точно они могли ожить. – Портрет нарисовали перед свадьбой, ещё до моего рождения. – Ты ведь носил такой же плащ с золотым наплечником на дипломатическом приёме! Когда я только приехала в Белую империю, – узнала Шиа. – И рубашка похожая. – Да, верно, это церемониальная одежда. Белый означает снега севера, а также чистосердечие. Красный – готовность отстаивать свободу родины до последней капли крови. А золото – символ священной власти рода Табриессов. – Ты и правда похож на неё лицом, – кивнула Шиа и тут же ревниво добавила: – А на нашу свадьбу будет портрет? – Хоть два. – Аурелий обогнул её, усаживаясь в кресло и притягивая на колени. – Если хочешь, можем пока что для тебя отдельный заказать. – М-м-м, – кокетливо промурчала эльфийка, нырнув в его объятья. – Я не против, но мне хочется вместе с тобой… Грохот распахнутой без предупреждения двери заставил обоих вздрогнуть; Шиа машинально спрыгнула на пол, отступая на пару шагов. – Ваше Величество, да что же это такое! Это возмутительно! Нет, я подам в отставку. Бушующий, как грозовая туча, князь Мешерие замер, обнаружив лишнего свидетеля своей сцены. Неловко кашлянул и уже куда сдержанней произнёс: – Простите, Ваше Величество, я полагал, вы по утрам работаете. – Это я извиняюсь. – Шиа учтиво улыбнулась, привлекая недоумённый взгляд аристократа. – Но Аурелий рассказывал мне, что вы производите свои доклады по средам. Признаться, мы вас сегодня не ждали. – Да будет вам известно, я имею право являться к Его Величеству по любому безотлагательному поводу, – сухо отчеканил чиновник. – И не обязан отчитываться об этом перед вами. Шиа снова улыбнулась. – Ну так… в чём дело? – неуверенно поинтересовался Аурелий, поскольку князь Мешерие тоже предпочёл хранить высокомерное молчание. – Ваше Величество, я буду обсуждать это только при отсутствии посторонних. – Вообще-то… – Император с благодарностью искоса взглянул на эльфийку. – Я действительно не ожидал вас сегодня видеть. И вы даже не предупредили меня о визите. Изложите хотя бы тему, и я решу, насколько она срочная. Князь заметно опешил; обуреваемый различными эмоциями, он не смог изобрести сколько-нибудь изящную фигуру речи и уйти от прямого ответа. – Ваше Величество! – с нажимом воскликнул министр. – Вы не понимаете, речь идёт о действиях преступного характера. В частности, о государственной газете в ведении небезызвестного вам князя Мелирта – который, вопреки прямым обязанностям, подрывает доверие граждан к власти. – А вы разве не министр финансов? – Звонкий голос эльфийки прозвучал безоблачно. – Возможно, мне и нет никакой нужды уходить, если вы собираетесь заниматься обсуждением частных вопросов, а не государственных дел, находящихся в вашей компетенции. Аурелий, ты как считаешь? – Нет, думаю, нет необходимости, – быстро согласился тот. Теперь князь Мешерие внимательнее присмотрелся к застывшей у края стола иностранке. Чутьё и опыт, не подводившие его столь многие годы, подсказывали, что её присутствие здесь не случайно. При игривом взгляде декоративной собачки слова её были остры, как зубы лесного кота. Самым выгодным было бы отступить, выбрав другой день, но в этот раз у министра не оставалось драгоценного времени на манёвры. Язвительная, до возмутительности дотошная критика его действий уже расходилась в виде отпечатанных газетных листов по домам столичных жителей. Старый князь не задумывался, что газета может обладать такой объединяющей для простых граждан силой. В его молодости она была лишь сборников сухих новостных сводок, объявлений и некрологов – совсем не то, что ныне! Он и не воображал, что кому-то придёт в голову так опасно заигрывать с простым народом – спрашивать его мнение, публиковать неоднозначные статьи, подталкивающие к ненужным вопросам, печатать развлекающие ребусы и загадки. Крайне досадно, что он проглядел этот ход противника. Но именно поэтому он должен был употребить теперь всю свою мощь, чтобы исправить ошибку. И министр бросился в бой. – Ваше Величество, я ведь уже объяснял вам, почему необходимо избегать критики власть предержащих. Мне казалось, мы достигли по этому поводу консенсуса. Однако то, что происходит сейчас, превышает все пределы вообразимого. Газета призывает высказываться буквально любого. Каждый неотёсанный чурбан напишет околесицу – и что из этого получится?