Лето и весну создал Господь, как сказал Псалмопевец, и дал им красоты многие: птиц быстрых вольный полет, и гор вершины, и лугов обширность, и полей простор, и воздуха тонкого дивных волн излияние…[8] Он не видит вольный полет птиц. Он не видит изумрудные вершины Златибора. Он не видит обширность лугов и простор полей под Смедерево. Он – ничего – не – видит. …и земли дары и благоуханных цветов и трав; а уж человека обновление и веселье кто описать бы мог? Это из «Слова любви», написанного дядей его отца, Георгия Бранковича, князем Стефаном Лазаревичем, в честь которого его и назвали Стефаном. Между Стефаном и Георгием тогда война шла: обычное для сербских князей дело. Но главной бедой были турки. Битва на Косовом поле 1389 года была концом независимой Сербии – Сербска деспотовина стала вассалом турецких султанов. Зажатая между Османским царством и Венгерским королевством, она уже не имела своего твердого голоса. Но Стефан Лазаревич отдалил окончательное падение Сербии, при нем она даже окрепла и процвела. Серебро, добываемое в рудниках Сребреницы и Ново Брдо, и искусная дипломатия, которую вел Стефан, сделали свое дело. Время его правления было спокойным – насколько в Сербии возможен покой. В Белград стекались художники и книгописцы, бежавшие от турецкого нашествия, и сам князь Стефан был искусный книжник и стихотворец. Однако все это и другие чудные дела Божии, которые самый острозоркий ум не может обозреть, любовь превосходит. И это не странно, ибо Бог и есть Любовь, как сказал Иоанн, сын грома. Богат и даровит был Стефан Лазаревич. И Георгий Бранкович, правивший после Стефана, был еще богат. Построил новую столицу на стечении Дуная и Моравы – Смедерево. А он, внучатый племянник Стефана Лазаревича, сын Георгия Бранковича – нищ и бездомен. Что же осталось у него? Любовь. – Любовь есть мать всех благ, она одна содержит в себе все наши совершенства… Она была его глазами. Ее глазами он видит вольный полет птиц. Ее глубокими глазами он видит вершины гор и обширность лугов. Ее глубокими синими глазами он видит небо и тонкие излияния воздуха. Ее имя означает «вестница». Она приносит ему весть об этом мире. Она рассказывает ему, как горит по утрам роса на высокой траве. Она доносит ему, как выглядят люди вокруг, во что они одеты и как ходят. Описывает ему те места, где они останавливаются в своей бездомной и кочевой жизни. Благодаря ее глазам он знает каждую комнату, каждую ступеньку, каждую трещину в стене. По вечерам он читает ее глазами Священное Писание или Златоуста. Помолившись, они ложатся, и он тихо целует ее глаза. Все, что у него осталось. Его имя означает «венец». У его дяди, Стефана Лазаревича, это был венец из поздних осенних роз. У него, Стефана Бранковича, это венец из терний, с длинными черными шипами. В любви нет места обману. Потому и Каин, любви чуждый, сказал Авелю: «Пойдем в поле». Он был сыном деспота Георгия Бранковича и греческой принцессы Ирины. «Проклятой Ирины», как ее называли в народе. Его отец разрывался между турками с юга и Венгрией и Польшей с севера, примыкая то к одним, то к другим. Его мать строила крепости, облагая города тяжелой податью. Ее ненавидели – за эти подати, за греческие обычаи, за двух ее братьев, занимавших первые места в государстве. Его сестра, Мара, была отдана за османского султана Мурада Второго и вошла в его гарем в 1435 году. Ей было девятнадцать лет, и она была хороша собой. Темные времена переживал православный мир. Восточная Римская империя, презрительно именуемая латинянами Византией, падет под ударами янычар, заключив перед этим позорную унию с папским престолом. Одно за другим рушатся православные царства на Балканах. Болгария, Валахия, Сербия… Русские княжества на севере сами едва освободились от ордынской власти. Впрочем, никакого Православного мира и не было: православные государи сражались друг с другом, невзирая на общую веру. Когда в 1453 году турки осадят Константинополь, Георгию Бранковичу придется дать им в помощь свои войска. Православные сербы, имея опыт в рудном деле, будут вести окопные и подрывные работы; без них неприступный город вряд ли бы удалось взять. Европа раздроблена, Европа слаба. Сербия, древняя православная Сербия, нежный и кровавый цветок Европы, угасает на глазах. Георгий пытался защитить страну от турок, но силы слишком неравны. В 1439 году Мурад Второй, разгневавшись на Георгия, берет Смедерево и ставит правителем его сына, старшего брата Стефана – Григория. Единственное изображение братьев сохранится в богато украшенной грамоте, выданной Георгием афонскому монастырю Эсфигмен, которому Бранковичи покровительствовали. Стефан и Григорий изображены на ней пригожими юношами в высоких шапках, вышитых алыми цветами. Действительным правителем оставался Георгий; Стефан же и Григорий находились при Османском дворе – по сути, заложниками. В апреле 1441 года Мурад перехватил переписку Григория с отцом. Григория и Стефана заковали в цепи и вывезли в Амасью, вглубь империи, чтобы Мара не знала, какую участь готовит муж для ее братьев. 8 мая 1441 года, через девять дней после Светлой Пасхи, Григория и Стефана ослепили раскаленным железом. Стефан превратился в комок расплавленной боли, тьма затопила его. Ему было шестнадцать лет. Мара все же узнала. Она упала к ногам Мурада, рыдала и умоляла отменить приказ. Но когда гонец, посланный с отменой приговора, прибыл в Амасью, на месте глаз у Стефана и Григория уже были кровавые впадины. Через три года братьев вернут на родину в обмен на турецких пленных. Георгий Бранкович выбежит навстречу им. Он, конечно, уже обо всем знает. Но увидев ослепленных сыновей, страшно закричит и бросится на землю; кто-то из свиты едва успеет подхватить его. Григорий пострижется в монахи и остаток жизни проживет на Святой горе Афон. Стефан останется в Смедерево; на лице он будет носить черную повязку.